Новый год. В деревне-призраке, полесском райцентре и под стук колес

Деревня Бартоломеевка в Ветковском районе по документам не существует. Она выселена — чернобыльская зона. Но люди здесь живут. В трех домах, без электричества и без газа. Автолавка сюда не ходит, за продуктами местные сами ездят в Ветку. Беспроглядная тьма, тишина до жути. Свет керосинки и собачий лай дают знак — жизнь здесь есть.

В этот новогодний вечер корреспонденты Naviny.by стали для местных Дедом Морозом и Снегурочкой, приготовив конфетно-мандариновые подарки. 

 

Живые люди в мертвой деревне

Первым нас встречает Журик — черная дворняжка. За ним выходит хозяин — Петр. Наши оптимистичные лица резко диссонировали с пейзажем и настроением местного жителя.

«Желания на Новый год... Какие там желания... Главное — чтобы всё было спокойно. Всё и у всех. Везде. То там теракты, то там еще натворят! Мы радио слушаем, на батарейках. Мне же лично ничего не надо», — говорит Пётр.

Он родом из соседней Воробьёвки, жил в райцентре, да сгорел дом. Вот попросился в Бартоломеевку на постой к местной жительнице. Она на Новый год уехала в Ветку к родственникам. Петр один коротает праздничный вечер. На столе — керосинка, истрепанная книга детективов, сахар, половинка хлеба, крупа.

«Я не буду отмечать, что там отмечать. Стемнеет — спать лягу. А может и проснусь еще. Ночи сейчас длинные», — задумчиво тянет мужчина. Журик тоже приуныл, крутит головой, следит за нами.

Соседка Петра — 86-летняя пенсионерка Лена, также сидит при керосинке в своем доме, топит печку. За нами пристально наблюдает кошка из-под стула. Чужие тут бывают редко. Дом старый, течет крыша. Но в комнатах — опрятно. Фонарик выхватывает яркие вышивки на наволочках множества подушек, на ручниках на иконах.

«Ой, какое отмечать. Ноги болят, всё болит, ничего не слышу. Буду картошку варить, поужинаю, лягу, вот и весь праздник. Нет ни радио, ни часов — батарейки не привезли мне, вот стекло разбилось в керосинке. Не живу, а горюю», — объясняет жительница Бартоломеевки.

Всем в Новом году, и себе тоже, она желает только здоровья.

Рассеянный свет от керосинки — и в окне последнего доме деревни. Там живут 63-летний Николай и его 50-летняя жена Светлана. Николай говорит, что в Бартоломеевке он с 1954 года. Привык.

Супруги собираются праздновать Новый год. О наступлении полуночи узнают по радио. Еду они готовят на «деревянном газу» — то есть в печке.

«Побыли у соседки, бабушки Лены, пусть отдыхает. Она человек пожилой, больной. Дома приготовили что было — салат сделали, рыбку пожарили, в Ветку ездили за продуктами», — говорит мужчина.

По его словам, волки ходят вокруг, но сюда не заходят, а диких кабанов поубивали, когда свирепствовала африканская чума.

«Пожелания на Новый год? Это же будет Год науки? Ну, вот и пускай все учатся!» — смеётся Николай.

«Мне лично ничего не надо. Что Бог дал — то и есть. Куда уже переезжать, седьмой десяток, доживу и так. К власти тоже у меня пожеланий нет. И так всё хорошо. А если ещё будет лучше — то уже будет погано», — считает житель «хуторка».

С безмолвной тишины Зоны попадаем в предновогодний Гомель, чтобы через полчаса загрузиться в поезд на Брест. По расписанию в 23:51 — Копцевичи, 00:18 — Житковичи. Там, между Копцевичами и Житковичами, и наступил 2017-й.

 

Новый год между Копцевичами и Житковичами

В вагоне, украшенном гирляндами и ёлочными игрушками, мы единственные пассажиры. Не больше любителей путешествовать в новогоднюю ночь и в соседних вагонах. Поэтому примыкаем к группе проводников.

С нами ещё один пассажир — Александр Жарин. Он не случайно в эту ночь в поезде. Его жена Елена — проводник, и супруг специально купил билет, чтобы встретить вместе Новый год. Пара в браке только один год, а Елена все последние три года встречала 1 января на работе.

«Сейчас мы вместе, и чтобы, как говорится, в горе и в радости, вместе отправились в рейс, Новый год — семейный праздник», — смеется проводник. В рейсе они до 2 января.

«Работаю три года. Закончила курсы, по направлению биржи труда. Раньше после школы пошла сразу работать. Я сирота, меня бабушка воспитывала, так что кроме работы особо выбора не было. Работала на заводе, там сократили. Думала вначале, что проводник — романтичная профессия, постоял с маникюром, билетики порвал. А на самом деле нет, тяжелый труд, нужно и топить вагон, и убирать, и постели раздавать, да много чего. Но есть и приятное — интересные люди. Есть и неинтересные, к примеру — пьяные. Недавно высаживали с милицией одну женщину. Мешала всем пассажирам спать, докучала, громко включала музыку и плакала, и что-то рассказывала. И кричит: «Мне всё равно, у меня праздник!». Ну, к начальнику поезда пошла, и написали акт — сняли с милицией», — рассказывает Елена.

«Приходится мириться, что жена проводник. Никуда не денешься. Дома жду, когда она в рейсе, а Новый год — семейный праздник, первый раз в поезде отмечаю», — добавляет Александр.

Елена, как и ее коллеги, любит свою работу. Но проводники замечают, что последнее время люди меньше обременяют себя такими качествами, как доброта и вежливость. Из всего вагона только два-три человека скажут проводнику «Спасибо!».

«Кричит с конца вагона один: «Проводник!» Подойти, скажи, что тебе надо. Другой был в туалете, я постучала — потому что санитарная зона, он вышел и сразу затребовал книгу жалоб. Ещё написал, что книгу жалоб не вовремя дали, тоже минус мне. И хоть пассажиры были за меня, санитарная зона — не моя прихоть, а правила, всё равно он жалобу написал. Вот не понравилось человеку, вот едет без настроения, захотелось кому-то напакостить. В вагоне 35 человек, у всех разные настроения, характеры, не так просто с людьми со всеми поладить. Девушка одна была — на ногах не держалась, вообще никакая, но ей не вовремя, по её мнению, подали кофе, и она пошла искать книгу жалоб. Я говорю — может, какое-то решение вместе найдем, уладим этот вопрос. Нет, я буду писать жалобу. Просила у нее прощения», — вспоминает разные истории проводник.

Её коллеге Юлии «везет» на любителей алкоголя. Так, один в невменяемом состоянии встал ночью, представил, что вагон — это большой туалет, и справил чуть не на головы спящих пассажиров «естественные надобности». До места назначения он не доехал — на следующей станции его забрала милиция. Но убирать вагон пришлось проводнику.

«Забывчивые» пассажиры, как оказалось, могут прихватить с собой не только полотенца, но и одеяла. «А что — в большую сумку, среди ночи, в темноте, так и одеял, бывает, можно не досчитаться», — говорят проводники. 

У них такое пожелание на Новый год: почаще слышать от пассажиров простые слова «Спасибо, до свидания». «Ведь доброе слово и кошке приятно, что уж говорить о людях», — просили передать пассажирам работники поездной бригады.

Елена и Александр мечтают, что за день в Бресте, до отправления рейса обратно в Гомель, они смогут успеть в Беловежскую пущу, чтобы загадать желание Деду Морозу.

«Там двенадцать фигур, которые символизируют двенадцать месяцев. Я там был, загадал нереальное тогда для меня, из-за финансовых проблем, желание — съездить на море. И оно сбылось! Сейчас мы загадаем свои желания на 2017 год. Я верю, что они сбудутся!» — говорит Александр.

 

«Ждем кредитования, нам нужен дом!»

В Житковичах мы были одними из первых посетителей «массового гуляния» возле ёлки на центральной площади. Под бодрые новогодние песни на площади танцевали молодые люди. К часу ночи стали подтягиваться семьи с детьми.

«У нас одно желание: мы хотим дом. Мы получили участок, но пока нас не кредитуют, а нам очень нужен дом!» — рассказывает Аня. Она с мужем Александром ждут четвёртого ребёнка. Трое малышей жмутся к ногам родителей. 

Молодой человек Евгений ждет в 2017 году только одного — ребенка, у него беременная жена. Его приятель Дмитрий очень хочет сменить работу. «Должна же быть работа в Житковичах, где-то же люди работают», — замечает Дмитрий. 

Площадь в Житковичах с ёлкой обнесли металлическим ограждением, дежурят милиция и сотрудники ГАИ. Ближе к двум ночи к ёлке начинается массовое паломничество местных. А мы спешим опять на поезд. Потому что в одном из вагонов ждет удивительная пассажирка, которая спит с мышью, хорошо ладит с лошадьми и едет в другую область в эту новогоднюю ночь искать спасения от... ведьм.

 

Валентина Андреевна, которая спит с мышью, ладит с лошадьми, и ищет спасения от ведьм

На обратном пути в поезде Брест — Гомель — пустые вагоны. В нашем при тщательных «оперативно-розыскных мероприятиях» удалось найти двух бабушек. Одна ехала в Россию, потому что туда её отправили сыновья, чтобы не мешала им отмечать праздники.

«Ох, неправильно я детей воспитала, сейчас вот маюсь... — сокрушается пенсионерка. — В строгости нужно было воспитывать, тогда бы толк был... Сейчас вот еду среди ночи, с пересадками, а у меня больные ноги, еле хожу». 

Вторая — Валентина Андреевна, едет в новогоднюю ночь к сестре в один из райцентров Гомельской области из своей деревни в Брестской области. В райцентре она надеется погостить у сестры и присмотреть себе дом, потому что в родной деревне ей последнее время не живётся — атакуют... ведьмы! Поэтому она хочет перебраться в Гомельскую область, подальше от злых односельчанок.

«Что мне уже робиты... Як в нашей деревни житы... Ой, трудно. Така деревня. Все подделывают, шкодят. Магия, одна магия. То угол дома подкопают, то кита (кота, — ред.) здохлого бросят под дом. А оттуда все болезни, все напасти. Что робыты — надо бежать. Есть там такие женщины в нашей деревны. И подлываюць, и подкидаюць, и подробляюць. Сын старшы приихал, каже, на ночь останусь, вин остався, дывывся в той, куды о так пальцами нажымаць, компьютер, потым что-то в угол як стукне! Аж хата затреслась. Вышли — а возле угла кит! Мэртвы. Пошли до бабки, ей 90 лет. Она палки в руки, пришла, говорит — добра, што ты кита не брала в руки, тэбэ зло робляци! Така магия. Я никому не делаю зла, я мыш не чапаю, у мэнэ в хаце появилась мыш, я легла спаты, а вона — не чтобы с боку, а прямо ко мне, под сорочку, я и погладжу ее, и шкода биты, и шкода чыпиты, и она со мной спиць. Як темно — выходить, и спиць со мной, мне и мышы шкода. А с деревни мне не шкода будет уезжаты, хутчэй бы. Сынок там в деревне дом купил, я говору — сынок, дывись, чтобы ты ту хату не закрыл, и не искал по свету мисця, як я», — рассказывает Валентина Андреевна.

Она добавляет, что в деревне все боятся ведьм, после «подделывания» которых люди могут заболеть, умереть, или запить.

Пенсионерка говорит, что в молодости её мать выгнала из дома, а в 1981 году она попала в аварию — её сбила «скорая». После травмы одна нога стала короче другой, что привело к инвалидности. Но женщина не сдавалась — работала полеводом, затем на ферме. Потом вышла замуж, родились дети, сейчас уже все взрослые, имеют работу и семьи.

Валентина Андреевна с радостью вспоминает, как в молодости ездила верхом на лошадях, как находила понимание с животными, как в шестом классе села первый раз на коня — и помчалась галопом, вся деревня удивлялась.

Пенсионерка тоже не совсем простая женщина, хоть и убеждала нас в обратном. Её бабушка была знахаркой, и, по словам Валенины Андреевны, мгновенно ставила диагнозы людям, и лечила их. От той бабушки в наследство перешла определённая книга, с помощью которой и Валентина Андреевна может помогать людям, страдающим от разных хворей.

Проверять это мы не стали — поверили на слово. «У менэ сын — вин хворый, но я не можу его заговориты, потому что одна кров. Это надо чужой человек», — отмечает пенсионерка.

«В Беларуси я не думаю, что будет лучше. Будэ хужэ и хужэ, год от года, всэ идэ до гэтого!» — делится прогнозом для страны полешучка.

Для чего живут люди? «Кажный по-разному. К примеру, я — рады своих дэтэй. Сестра одна е, друга е, брат е, двоюродные е — вот ради их и живу. Мне кажется, если ты счастливым родывся, то ты и будэш счастливым. А если ни — то и будэш ни, несчастным. Счастье дано судьбой. Если на роду тебе назначено счастье — то и будэш. А мне нихто мою жытку не переробиць. Я счастливая, што у менэ такие диты. Вси — за мной, «мамо, мамо». Вот прииду — сразу же звонки: «Як доихала?». Вот такое счастье», — поделилась на прощание пенсионерка.