Вопрос жизни и смерти. Инвалиду второй группы дали девять лет за спайсы

Дмитрий Яцкевич с рождения имеет серьезные проблемы со здоровьем. В детстве перенес пять сложных операций, потерял одну почку. Но суд посчитал, что инвалидность не повод для смягчения наказания. Его признали виновным в распространении наркотиков. И дали девять лет усиленного режима.

Прошло почти два года с момента, когда парня задержали и поместили сначала в СИЗО, потом в колонию. Все это время он фактически не выходит из медчасти.

Мать Дмитрия Елена Яцкевич рассказывает, что до 2014 года семья жила обычной жизнью — родители работали, сын учился, ни о каких наркотиках она и супруг даже не подозревали.

«В декабре 2014 года муж поехал в командировку и разбился в аварии, — говорит женщина. — Мы толком не знаем, что произошло. При нем была крупная сумма, но когда я приехала на место ДТП, мне сказали, что никаких денег не обнаружено. Конечно, смерть супруга была большой потерей и для меня, и для Димы. Только оправились от трагедии, как в дом пришла милиция — у сына нашли спайсы».

 

Нашли меньше грамма наркотика, а дали девять лет усиленного режима

В уголовном деле фигурируют два человека — Дмитрий Яцкевич и Алексей Бондарик. Особой дружбы между парнями не было. Связывало их только увлечение наркотиками.

По данным следствия, 22 апреля Бондарик купил за 200 тысяч рублей (старыми) у Яцкевича пакетик спайса, часть выкурил и примерно через час был задержан сотрудниками милиции. Его увидел у подъезда случайный прохожий, который вызвал скорую помощь. Алексей был без сознания. Прибывшие медики позже пояснили в суде, что от парня несло алкоголем. Очнувшись, он сказал им, что пил несколько дней. Решено было звонить в милицию.

В участке Бондарик вел себя агрессивно, на допросе рассказал, что наркотик ему продал Яцкевич. За последним установили наблюдение. И задержали уже на следующий день рядом с домом. Парень сразу выдал дозу спайса, которая была при нем. В квартире оперативники нашли марихуану и пустой пакет от курительных смесей, а также чек на оплату наркотика — на сумму свыше 600 тысяч рублей.

В материалах дела отмечено, что Бондарик писал Яцкевичу в соцсетях, прежде чем купить у него наркотик. Сопоставив все факты, правоохранители пришли к выводам, что Дмитрий Яцкевич не просто хранил для себя наркотики, но также занимался распространением. У него, по версии следствия, был умысел — заранее договорился о сбыте, при обыске обнаружен «значительный объем запрещенных веществ» (суммарно меньше одного грамма), а зависимость от наркотиков медики не зафиксировали.

Все эти факторы повлияли на обвинение — по ч. 3 ст. 328 УК — незаконный оборот особо опасных наркотических веществ в крупном размере. А это, согласно закону, от 8 до 13 лет лишения свободы.

Бондарику «повезло» больше. Его признали виновным только в хранении наркотиков без цели сбыта и дали четыре года «химии». Яцкевича приговорили к девяти годам колонии усиленного режима.

С приговором ни он, ни его родные не согласны. В свою защиту Дмитрий заявлял в суде, что Бондарик был пьян, когда давал против него показания — он не помнил, как его задерживали, как проводили обыск.

«Бондарик заявил в суде, что по просьбе оперативников писал мне «Вконтакте», договаривался о встрече. Но имеющаяся в деле переписка приведена не в полном объеме, часть сообщений была удалена, соответственно, утрачен общий смысл, — отмечено в жалобе на приговор. — Фактически переписку вели оперативные сотрудники».

Мать осужденного считает, что на него повесили особо тяжкое преступление, чтобы «выполнить показатели».

«Когда ужесточались меры по борьбе с наркотиками, никто не был против, — говорит Елена. — Все понимали, какое это зло. И ждали, что наркодилерам дадут серьезные сроки. Но посмотрите, кого отправили на 10 лет. Наркобаронов? Нет, обычных мальчишек. Да, они виновны. Но не в том, в чем их обвиняют. Мой сын покупал наркотики для себя. И должен был за это понести наказание, а его упрятали за решетку как страшного распространителя».

 

В колонии состояние здоровья осужденного ухудшилось

Дмитрий и его родные рассчитывали, что суд примет во внимание его состояние здоровья.

«Все время содержания в СИЗО я находился в условиях больницы, — писал он в жалобе на приговор. — Мне необходима регулярная смена катетеров для оттока мочи с соблюдением стерильности, так как стома является по сути открытой раной, что невозможно обеспечить в тюремных условиях».

Но в Минском городском суде постановили: назначенное Яцкевичу наказание «не является чрезмерно суровым». И смягчающих обстоятельств судьи тоже не нашли, хотя в комментариях к Уголовному кодексу четко указано, что «суд может признать иные обстоятельства смягчающими, например, совершение преступления инвалидом».

Из Минска Дмитрий Яцкевич поехал отбывать наказание в Ивацевичскую колонию № 22, где таких же приговоренных за наркотики уже больше тысячи человек.

Никакой стерильности, конечно, в камерах нет. По словам матери, началось подтекание мочи, чего раньше никогда не было. За сутки парню нужно 10-15 катетеров при норме пять штук.

«В колонии, конечно, стараются по мере возможности обеспечить для него условия. Большую часть времени Дима проводит в медчасти, потому что с обычными заключенными он находиться не может и подчиняться их обычному графику тоже. Там все один на одном лежат, даже одежду просушить негде, — говорит Елена. — Мы надеялись, что серьезный диагноз может повлиять на его досрочное освобождение, но администрация колонии и Департамент исполнения наказаний говорят, что его диагноз не препятствует отбыванию срока».

По совокупности диагнозов Дмитрий Яцкевич находится, что называется, на грани — формально еще не подпадает под освобождение по медицинским показаниям, но проблема в том, что комплексный осмотр никто не осуществлял.

Родные осужденного сейчас настаивают на том, чтобы его состояние оценила специальная комиссия, на основе решения которой молодой человек может выйти на свободу. На данный момент Дмитрий проходит обследование в Минске — лежит в республиканской больнице при СИЗО № 1.

«У меня сейчас вся жизнь крутится вокруг его обследований, колонии, больницы, — говорит мать. — Меня уже в лицо узнают в Департаменте исполнения наказаний. Чего стоило добиться, чтобы ему позволили передавать лекарства, пеленки! Я благодарна людям, которые идут нам навстречу. Но состояние сына в условиях изоляции, к сожалению, ухудшается. Стоит вопрос об очередной операции. Понимаете, у нас люди с такими диагнозами просто не могут находиться в колонии, там нет для них условий».

 

Почему инвалидность не стала помехой для наркотиков?

Координатор «Офиса по правам людей с инвалидностью» Сергей Дроздовский отмечает, что многие инвалиды в местах лишения свободы сталкиваются с подобными проблемами — начиная с того, что нет безбарьерной среды, заканчивая тем, что нет жизненно необходимых медикаментов.

«Никто не говорит, что люди, совершившие преступление, должны быть оправданы только на том основании, что у них есть инвалидность. Речь о другом — обеспечьте нормальные условия, — заявляет эксперт. — К сожалению, в некоторых случаях нам приходится говорить о выживании. Мы выступаем за то, чтобы диагноз человека, его состояние учитывалось при назначении наказания. Кроме лишения свободы есть и другие виды наказания, более гуманные с учетом физического состояния человека».

Из колонии мать Яцкевича получила письмо, что ее сын «по формальным признакам» подпадает под условно-досрочное освобождение или замену неотбытой части наказания более мягким, однако говорить об этом можно будет только в 2021 году — после того, как в колонии он проведет две трети срока.

Написать прошение о помиловании президенту он, по словам матери, не может — не признал вину в распространении. Поэтому у семьи одна надежда — на заключение врачей.

У человека, знакомого с делом Яцкевича, конечно, возникает вопрос: сейчас он по здоровью не может сидеть в колонии, но почему он не подумал о своем здоровье, когда употреблял наркотики?

«Думаю, на него повлияла смерть отца. Знакомые предложили расслабиться, а он не отказался, — говорит его мать. — Хотя его вину я тоже не отрицаю. Но думаю, за эти два года он всё с лихвой осознал. Мы согласны на любое наказание, не связанное с лишением свободы. Чтобы он мог получать нормальное лечение. Пусть сидит дома, пусть его регулярно проверяет милиция, пусть даже живут у нас — я готова, но за решеткой его жизнь в опасности».

 

P.S. Когда мы готовили материал о Диме Яцкевиче, в редакцию Naviny.by позвонил читатель, друга которого в этом году осудили за незаконное предпринимательство. Мы писали об этой истории. Обвиняемому дали 3 года и 2 месяца лишения свободы.

«Он говорил в суде, что у него сахарный диабет,серьезные проблемы, что в колонии он просто не выживет. Но судья проигнорировала его слова», — пояснил товарищ. По оглашению приговора мужчину забрали в СИЗО, через пять дней он впал в кому.

«Еще через несколько дней он умер, — рассказал его товарищ. — Пока был дома, был и уход, и медикаменты. А как попал туда, сразу всё обострилось. Человека, конечно, уже не спасти. Но люди должны знать, что происходит за решеткой».

Дмитрия Яцкевича еще можно спасти. Суд приговорил его к лишению свободы, но не к лишению жизни и здоровья.