Выборы

От массового сидения на диване режим не рухнет

Белорусская примета: когда президент о чем-то настойчиво просит свой «народец», дело действительно для него позарез важно, будь то предостережение от ажиотажной скупки валюты или призыв к явке на выборах. Но одна лишь возможность сделать власти пакость не должна становиться для оппозиции приоритетом.

«Для меня это очень важно. Я тогда везде могу сказать: посмотрите, вот оно — сознание людей, вот они — наши настоящие белорусы. Это же не трудно — прийти проголосовать. Голосуй, за кого хочешь… Это твое право. Но ты приди», — настаивал 21 января Александр Лукашенко на встрече с руководителями крупнейших белорусских СМИ.

Эта просьба — подарок уже немногочисленным сторонникам бойкота среди политизированной публики. Легче всего строить кампанию по заявлениям президента, просто предлагая все делать наоборот: раз власти что-то нужно, значит, это невыгодно ее противникам.

На деле пересечение противоречивых интересов власти и оппозиции куда сложнее банального «не делай, как они».


Явка как успокоительное

По прогнозам политологов, мартовские местные выборы пройдут на манер предыдущих в плане обеспечения добровольно-принудительной явки за счет солдат, милиции, студентов из общежитий, работников бюджетной сферы.

«Я думаю, что те показатели, которые были в 2010 году по данным независимых наблюдателей, не увеличатся. 30-40% — это тот потолок людей, которых власти могут загнать, поощрить, административным путем склонить к участию в голосовании», — убежден политолог Юрий Чаусов.

Остальные проценты несложно приписать, хотя необходимости уже нет — порог явки на местных выборах предусмотрительно отменен.

Казалось бы, зачем президенту просить, а потом чиновникам пониже рангом — загонять людей в избирательные кабины, когда особой нужды аккуратно считать их голоса все равно нет?

По мнению Чаусова, властям необходимо продемонстрировать что система работает, что у местных советов есть легитимность. Таким образом, аполитичные люди, которые выборы проигнорировали и не услышали отчетов независимых наблюдателей, могут поверить в заоблачные цифры объявленной явки.

Директор по исследованиям «Либерального клуба» Евгений Прейгерман ответ на этот вопрос формулирует иначе: «Это часть ментальности персоналистской авторитарной системы, которая с самого начала базируется на безынституциональной поддержке главы государства: между президентом и народом не должно быть никаких институтов. Явка важна, чтобы показать, что народ и президент едины».

Причины, действительно, лежат отчасти в области психологии. Официальному лидеру важно осознавать, что де-факто декоративные выборы население таковыми не воспринимает. В принципе, можно допустить, что прямого приказа накручивать явку сам Лукашенко и не дает: просто услужливые вертикальщики хотят порадовать президента.


Клубок противоречивых интересов

Для оппозиции велик соблазн пойти по принципу: чем хуже власти, тем лучше нам. Эти рассуждения возвращают к слегка забытой идее бойкотировать выборы, чтобы не дать власти себя в очередной раз легитимировать.

К слову, забыли эту идею не случайно. Попытки бойкота парламентских выборов 2012 года никаких видимых результатов не принесли, кроме нескрываемого раздражения власти: за бюджетные деньги агитируют против выборов. Реакция не задержалась — избирательный кодекс поправили, запретив призывать к бойкоту.

Впрочем, особо убежденные сторонники бойкотной стратегии записали такой ход режима себе в актив: мол нашли болевую точку власти. Возникает логичный вопрос: и что с того? Как это ослабило режим?

«Для власти важна активность избирателей, для оппозиции — возможность дойти до как можно большего числа людей и донести тот факт, что оппозиция есть», — считает Евгений Прейгерман.

По его мнению, в ситуации, когда «мало людей знают, что такое оппозиция, выходя за рамки сюжетов с БТ, абсолютно логично для оппозиции пытаться поднять уровень осведомленности о своем существования среди населения».

А в условиях, когда закрыты остальные каналы коммуникации, выборы — это едва ли не единственная возможность, которой можно пользоваться легально и при этом вылезти из интернета, считает эксперт.

Юрий Чаусов отмечает еще одно побочное явление бойкота: «Отказываясь от участия в выборах, люди не переходят к другим формам активности, борьбы за свои права, а скорее погружаются больше в пучину апатии».

А в белорусских условиях потворствовать такой апатии, не выходящей за рамки «диванного бойкота», по сути, означает играть на руку власти.

Ведь не надо обманываться: власть хоть и желает видеть активность населения в плане прихода к урнам, совсем не хочет увидеть ее другие формы. Именно поэтому, упрашивая людей и загоняя их туда, власть оборудует избирательные участки по советскому принципу — с буфетами и шариками. Люди должны по старинке участвовать в неком праздничном ритуале, а не о политике думать.

«С одной стороны, им нужно, чтобы выборы проходили без сучка без задоринки, а «явку мы нарисуем», и для этого нужно проводить тихую кампанию: без листовок, без пикетов, без конкуренции. С другой стороны, необходимо делать накачку, чтобы выборы такие тихие выполнили функцию легитимации режима», — поясняет Чаусов.


Не концентрироваться на чувствах чиновников

Получается, что мобилизация населения по-своему нужна и власти, и оппозиции. Если властям нужна мобилизация фиктивная, сугубо численная в день выборов, то ее противникам — реальный интерес к политике и готовность к активным действиям. Без этого оппозиция будет становиться все более маргинальной.

Теперь нужно расставить приоритеты. Бойкот эмоционально неприятен для власти, но для дела перемен абсолютно бесполезен. Еще не один режим сродни белорусскому не падал от массового сидения населения на диванах в день выборов.

Но задача оппозиции состоит не в том, чтобы доставить власти дискомфорт, а в том чтобы приближать эти самые перемены. Даже без политической мобилизации общества перемены все равно рано или поздно придут. Но делать их на свой манер будут те, кто в критический момент подсуетится, не спросив у апатичных, попутно бойкотирующих всю политическую жизнь белорусов и, скорее всего, без учета их интересов.

С другой стороны, если задача мобилизации будет оппонентами власти рано или поздно выполнена, хоть попутно и с высокой, приятной для чиновников явкой на каждых выборах, то последствия заставят власть крутиться куда больше, чем простой пассивный бойкот. А главное, эти последствия при удачном раскладе могут стать важной предпосылкой для нужных обществу перемен.

Разумеется, не нужно питать иллюзий. Объективные факторы, вроде сильного экономического кризиса или формирования мощного среднего класса — более серьезные «мобилизаторы» общества. Но разве это повод для оппозиции не делать то, что в ее силах, хотя бы донося до людей факт существования альтернативы?

Так случилось, что из-за целого ряда формальных и неформальных ограничений общаться с широкими слоями населения вне электоральных кампаний — практически невозможно. А значит, оппозиции логичнее не бояться доставить власти мимолетную радость, а активизировать людей на выборах, видя перед собой более важную цель, чем просто кому-то насолить.