Мнение

Максим Жбанков. КУЛЬТ-ТУРЫ. Шалкевич-буги

Максим Жбанков. Культуролог, киноаналитик, журналист. Преподаватель «Белорусского Коллегиума». Неизменный ведущий «Киноклуба» в кинотеатре «Победа». В 2005-06 годах — заведующий отделом культуры «Белорусской деловой газеты». Автор многочисленных публикаций по вопросам современной культуры в журналах «Мастацтва», «Фрагмэнты», «pARTisan», на сайте «Наше мнение».

Год назад мы с партизанским режиссером Кудиненко попали на очередную конференцию за кордоном. И, решив сделать личный кофе-брейк посреди скучного доклада, заплутали на улицах Варшавы. Кривой маршрут культур-туристов вел нас мимо статуй мертвых героев и уличных инсталляций, через кафешки со свежей сдобой и полутемные бары с черным «Гиннесом», пока не вынес на смутно знакомый перекресток. Теперь до конференц-зала было рукой подать. Ошибка исключалась: посреди глухого варшавского тумана на углу двух улиц — нашей и неправильной — стоял горбоносый красавец в короткой кожанке и черном берете и орлиным взором сканировал заграницу. Это был наш собрат — бард Виктор Шалкевич.

Шалкевич — электрический сонграйтер и меланхоличный лирик, блестящий имитатор нэпманских танцев-шманцев, ехидный комментатор наших дней, игрок в рулетку с белорусской долей — сейчас нового записывает крайне мало. То ли погоды нынче пошли не песенные, то ли автор ловит другую волну. Хотя у меня есть своя крамольная версия: главное про милый сонный край было им уже сказано в магнитоальбомах середины 90-х (ныне — отличная идея! — переиздающихся БМА на CD). А теперь нет смысла повторяться. На часах застыло время ППРБ. И свежим словам взяться просто неоткуда.

Автор, актер и шоумен Шалкевич — не просто факт родной культуры, а ее крест и диагноз. Скоморох, пересмешник, лицедей, выбравший маску «юмориста» как идеальное убежище умника смутного времени, он со своими беспартийными песенками существует как бы между строк властных декретов и партийных программ. Но за внешней легкостью игривых гимнов «Ганке — нявернай каханке» и заводных перепевок бессмертной «Кукарачи» стоит очень личная история злой любви к бестолковой Родине. Мало спеть «Добрай раніцы, жлобская нацыя!» Нужно еще иметь мужество ответить за базар. В том числе — и на упреки тех, кто предпочитал (и предпочитает) геройские кричалки типа «Фронт-фронт-фронт!» или «Гадзючніка». Шалкевич не мобилизован — он ангажирован (почувствуйте разницу). И его отдельный безответный роман с Отчизной, где живет «мой малы ненадзейны народ» — не поза, а выбор судьбы. Он живет на краю, он играет на грани. И смеется. До слез.

Главное в артисте Шалкевиче — не лихой массовик-затейник, звезда свадеб и престижных аукционов, а трезвый наблюдатель с редкой способностью сказать резкость так, что врезать в ответ рука не поднимется. При этом, к счастью, ему абсолютно не грозит всенародная любовь: провинциальный денди с хорошим литературным вкусом, легко переходящий с рока на вальсик, с вальсика на мещанский романс, а после — на мелодекламацию с хард-роковыми гитарными запилами есть слишком сложное испытание для наивной массовой души. Слушать это подряд очень непросто: Шалкевич — лоскутный автор, виртуоз эклектики. И в этом абсолютно адекватен стилистической путанице отечественной культуры, прочно зависшей на полпути от колхоза к «Диснейленду».

В иной жизни этот «забавник» имел бы все шансы стать голосом страны. Сейчас звучит для таких же, как он, аутсайдеров — активного национально ориентированного меньшинства, транзитных граждан Королевства Беларусь. И точно так же, как все мы, выбирает в наличной ситуации тактику гибкого авторского маневра и легкого партизанского неповиновения.

Артист зеркалит время. В Штатах 60-х аналогом неуемного Шалкевича мог бы стать Боб Дилан. В Германии 70-х — циничный кинолирик Фассбиндер. В Беларуси нулевых он равен самому себе. И почти незаметен. Одинокий рыцарь радикального шансона не пригоден для затяжной позиционной войны политических мифологий и безнадежно проигрывает в дурной жеребячей резвости молодцам из «Comedy Club». Ему тесно в стране победившего «Евровидения». И он активно уезжает — чтобы непременно вернуться, «выпіць шклянку і уласным шчасьцем закусіць».

Шалкевич — потерянный герой белорусской культуры. Потому что его авторский проект самодостаточен и не имеет последователей. Да и наши локальные усилия никак не сложатся в общий бело-красно-белый пазл. Но все не случайно. И не напрасно. В обманчиво простых пьесках под черно-белой обложкой живет малая правда тихих местечек, срывающийся от волнения голос провинции, шелест стягов Грюнвальда и невнятный лепет родной коллективной души, мечтающей то ли о цветущей акации Новогрудка, то ли о сильной власти на горных лыжах. А вернее всего — о том, чтобы сказать в сердцах: «Заплаціце аркестры, каб болей не грала!» И жить дальше. Без погонщиков и провожатых. С деревенским богом в своем непутевом сердце.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».