Мнение

Максим Жбанков. КУЛЬТ-ТУРЫ. Слово Ню

 

Максим Жбанков. Культуролог, киноаналитик, журналист. Преподаватель «Белорусского Коллегиума». Неизменный ведущий «Киноклуба» в кинотеатре «Победа». В 2005-06 годах — заведующий отделом культуры «Белорусской деловой газеты». Автор многочисленных публикаций по вопросам современной культуры в журналах «Мастацтва», «Фрагмэнты», «pARTisan», на сайте «Наше мнение».

Знаменитый фотомастер и клипмейкер Антон Корбайн в одном из интервью рассказал любопытную историю. Снимал он как-то в Амстердаме свою любимую группу U2. Процесс не шел: атмосфера была гнетущей, все были вялыми и унылыми, даже бесспорная харизма вокалиста Боно куда-то бесследно улетучилась. И вот тогда отчаявшийся Корбайн вдруг взял и снял штаны. Прямо посреди улицы. Присутствовавшие живо отреагировали. Сессия триумфально завершилась. В чем смысл приказки? Иногда ради дела стоит совершать дерзкие поступки. Теперь повод для живой реакции есть и у нас: ах, белорусские литераторы разделись!

Самое интересное в волне эмоций вокруг арт-проекта «Канец словаў» — это те из публики, что избрали жанр причитаний и стенаний. При этом популярный еще со времен травли Пастернака сюжет «Я не читал, но решительно осуждаю!» органично сочетается с девичьими заплачками типа «Я так вам верила, а вы такой жестокий!» В одночасье выяснилось: а) литератор всем чего-то должен, б) он знамя и лозунг, а потому любой «глянец» ему вечный враг, поганый искуситель, в) даже своим телом он распорядиться не в праве без визы читательских масс (точнее, тех, кто охотно вещает от их имени), г) поэт без штанов — меньше, чем поэт.

Стоит ли говорить, что все это — бесплодные грезы минувших эпох? Будьте нам ангелом, пойте о возвышенном. А мы будем нежно теребить край ваших воздушных одеяний, рыдая о своем несовершенстве. И только попробуй, падла, слезть с постамента! Стоять, я сказал! Массовая мораль тупа и агрессивна, потому что не терпит инакомыслия. Тем более — свободы личного выбора.

О чем плачут нежные девушки обоих полов, увидев Акудовича топлесс или Вольского в простынках? Совсем не о смелом — по местным меркам — шаге своих кумиров. Они плачут по своей навсегда утраченной эстетической невинности. Их учили почитать героев. А герои вдруг поступили неформатно. Вменяемый наблюдатель попытается понять логику поступка. Невменяемый фанат получит нервный срыв: в его картинке неформат не предусмотрен.

И в этом главная проблема: страна, десять с лишним лет назад закрутившая бурный роман с высоким брюнетом, неизменно живет не разумом, а простым девичьим сердечком. То есть очаровывается, волнуется, суетится и робеет по любому поводу. И тут, ясное дело, приятный кавалер в костюмчике выглядит козырнее полуголого «охальника». Ой, мама, а он без штанов! Срам-то какой! И тут можно сколько угодно рассуждать о традиции «ню», про античность, Ренессанс и практики современного искусства — всё останется неуслышанным. Поскольку у нас даже на художественную выставу «обнаженку» без развернутых объяснений-извинений выставлять рискованно. В отечественных культур-ландшафтах (независимо от образования) в основном живет и работает наивный вкус слабо обученного провинциала: искусство должно быть понятным, артист — одетым. И никак иначе.

За что сражаются стыдливые читатели? Да как водится: за чистоту рядов и высокий моральный облик. Мол, Быков бы не разделся и с Караткевича штанцов никто вовек бы не снял. Самые хитроумные ищут корни проекта в католических кругах и гей-тусовке (причем одновременно). Странно, что никто не пришил политики.

Диагноз налицо: литератор, пытающийся быть свободным здесь и сейчас, попадает в узкий зазор между квазисоветской утопией власти и консервативной утопией «беларушчыны». С обеих сторон дружно заголосят про «порно-календарь» и начнут грозить божьей карой. Да будет вам, господа! Вы посмотрите и почитайте то, с чем сражаетесь. Для начала.

Автор имеет право на высказывание. И слово тут — лишь один из ресурсов. Если мало слов, можно продолжить молчанием. Жестом. Паузой. Прыжком. Письмо своим телом — продолжение литературы. Или канун литературы. А, может, единственная настоящая литература. Та, за которую автор платит собой. Рискуя нарваться на нервный писк или дурное «гы-гы-гы».

«Канец словаў» — попытка начать с чистого листа. Это Слово Ню, без цензуры и жеманства. Лично мне, чтобы всерьез принять современное отечественное письмо, возможно, не хватало именно такого решительного шага.

И не стоит так нервничать по поводу задних фасадов. Можно подумать, вы их никогда прежде не видели.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».