Мнение

Вячеслав Бобрович. ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. Копаем бульбу! Белорусская национальная забава

 

Вячеслав Бобрович. 48 лет. Обществовед. Преподаватель и публицист. Родился в Донбассе, вырос в Казахстане. В 1989 году окончил с отличием философский факультет МГУ имени Ломоносова в Москве. Там же защитил диссертацию. Проходил стажировку во Фрайбургском университете (Германия), университете Миннесоты (США). Преподавал в ЕГУ и Республиканском институте высшей школы. По политическим убеждениям неоконсерватор. В том смысле, какой вкладывают в это понятие жители Центральной и Западной Европы. Предметом научного интереса и заботы определяет гражданское образование и обучение демократии.

Кому из нас не приходилось в августе — сентябре становиться в позу «копателя» бульбы! Даже в тех случаях, когда нет своего дачного участка, вас всегда могут попросить об этом родственники или знакомые. Не горя желанием заниматься этим не слишком творческим делом, вы идете на уступки, утешая себя мыслью: «Ну ладно, в последний раз». «Чем бы дитя ни тешилось…». Простояв целый день крюком в борозде в поисках мелких и редких клубней (не получив ни урожая, ни морального удовлетворения), вы готовы в сердцах плюнуть и предложить помощь деньгами. «Давайте я компенсирую потери, и бросим этого глупое дело». И напрасно. Тем самым вы только продемонстрируете полное непонимание сути предмета.

Хозяева и сами охотно расскажут вам о том, как все ЭТО трудно и невыгодно по нынешним временам. Как им пришлось потратиться на покупку новых сортов, заплатить за навоз и другие удобрения, за «коня», чтобы вспахать поле и потом еще раз пробороновать его летом. Они могут вспомнить и о затратах своего труда при посадке, окучивании, прополке, борьбе с колорадским жуком. Но и это еще не все. В завершение нужно было скосить и вывезти с поля ботву, выкопать (наконец-то!) картофель, просушить и снести его в погреб. В общем, забот столько, что всякий здравомыслящий человек, прежде чем взвалить на себя такое бремя, хорошенько подумает. Но отказаться от этого занятия они не могут, потому что тогда огород будет не засеян, т.е. «заброшен».

Таким образом, мы сталкиваемся с определенным типом деятельности, который не может быть объясним с позиций выгоды и рационального расчета. Конечно, далеко не всякую человеческую деятельность можно объяснить рационально. Взять, к примеру, национальные забавы. В прошлом их хоть как-то можно было связать с культурными традициями и обычаями. Там было воровство невесты, драки стенка на стенку, соревнования джигитов… Сегодня, когда народное «творчество» утратило всякие границы, его объяснение и вовсе стало невозможным. «Национальной забавой» может стать все что угодно. От скоростного поедания гамбургеров и выпивания пива (американцы), выпечки невиданного размера кулинарных изделий (европейцы), метания мобильников (кто угодно), публичного коллективного секса (японцы) до постоянного ремонта дорог (россияне), охоты за скидками в магазине (немцы), политики и выборов (украинцы). Именно к такого рода национальным забавам сегодня следует отнести и «возделывание» бульбы (белорусы).

Сразу оговорюсь, что речь не идет о выращивании картофеля теми, кто занимается этим делом профессионально, или даже теми, у кого это получается настолько хорошо, что является устойчивым источником дохода и приносит глубокое моральное удовлетворение. Мы говорим о тех случаях, когда масса перекочевавших в город сельских жителей пытается заполнить свой досуг этим вполне привычным, но далеко не прибыльным занятием. Чаще всего особой радости оно не приносит. А реальная себестоимость (включая трудозатраты) такова, что продать на рынке можно только себе в убыток.

У национальных забав нет иной цели, кроме как разорвать монотонную череду будней. Нарушить их, так сказать, «праздником». При этом появляется возможность отдохнуть, повеселиться, расслабиться. Особенность белорусской национальной забавы в том, что она, напротив, связана с тяжелым трудом и сопровождается постоянными жалобами. На плохой урожай, неважные сорта, погоду, колорадского жука, боли в спине. Принимать всерьез их не стоит. В них, конечно же, есть доля истины. Но главная роль их не в этом. Они тоже есть часть национальной забавы. Берут на себя функцию наделения смыслом того, что в противном случае выглядело бы совсем уж необъяснимым. «Не может быть неразумным (бесполезным, бессмысленным) то, что дается с таким трудом!». Хотя, положа руку на сердце, вряд ли кому-нибудь из нас удастся вразумительно объяснить смысл этой «деятельности» западному человеку.

Известный немецкий социолог начала ХХ века Макс Вебер, анализируя виды человеческой деятельности, выделял четыре идеальных ее типа: 1) целерациональная (направленная на достижение сознательно и рационально поставленных целей и ориентированная на успех); 2) ценностно-рациональная (осуществляемая на основе веры в безусловную — этическую, эстетическую, религиозную — ценность определенного поведения, независимо от успеха); 3) аффективное действие (совершаемое на основе чистых эмоций, чувств) и 4) традиционное действие (основанное на привычке).

Описывая типы человеческой деятельности, Макс Вебер применял их для объяснения того глобального перехода, который произошел в западном мире в конце XIX — начале XX веков, когда на смену традиционному обществу пришло индустриальное. Одной из его примет как раз и стала растущая рационализация, в ходе которой произошло «расколдовывание мира», освобождение человека от магических суеверий и власти чуждых, непонятных ему сил. Европейская история последних столетий говорит о том, что рационализация есть всемирно-исторический процесс. На смену привычным нравам и обычаям приходит прагматический интерес. Ценностно-рациональное поведение вытесняется в пользу целерационального, при котором верят уже не в ценности, а в успех. С тех пор рационализация понимается как судьба западной цивилизации. Она проникает во все сферы общественной жизни — экономику, политику, науку, культуру. Под ее влиянием меняется и образ мышления людей, их способ мироощущения и образ жизни в целом.

Можно спорить о том, какой тип действия в нашей «национальной забаве» выражен в наибольшей степени. Бесспорно одно: меньше всего оно похоже на целерациональное, т.е. сознательно планируемое и преследующее рациональные интересы. Крестьянский труд рассматривается как некая данность, которая не подлежит обсуждению и рационализации. Будучи генетически связанными с землей, белорусы ею же и «наказаны».

Большинство из нас до сих пор находится в плену необходимости, которая, по большому счету, нами же и создается. Никто добровольно не откажется от доставшегося в наследство земельного участка. Точно так же, как и от возможности (если таковая подвернется) прирезать к нему солидный кусок. Да и как иначе, если еще сравнительно (по историческим меркам) недавно самые кровавые конфликты среди односельчан происходили именно из-за земли. Буквально за каждую ее пядь нужно было бороться в прямом (с государством, соседями, родными братьями и сестрами при дележе наследства) и переносном (поливая ее обильным потом) смысле.
Возделывание своего участка земли является для нас не только ценностно-рациональным, но и традиционным, а в чем-то и аффективным действием. Оно выдает наш постоянный страх перед общественным мнением. «Что скажут люди, глядя на плохо ухоженный участок?» Не говоря уже о заброшенном. Он говорит «миру» только об одном — человек сдался. Ведь главной приметой человека всегда был труд. Живем, пока трудимся. А другого, более значимого труда, нежели возделывание земли, в деревне нет.

Типичная для сегодняшнего дня ситуация, когда живущие в деревне родители уже не в силах самостоятельно обрабатывать свой достаточно большой приусадебный участок. Но еще страшнее для них оставить землю «бесхозной», необработанной. Проживающие в городе дети вынуждены, невзирая на хлопоты, помогать им в этом малоприятном деле. Другая, еще более типичная ситуация, — когда эти же дети, проживая в городе, сами сохраняют искреннюю приверженность ценностям крестьянского труда и проводят все свободное время на даче.

Проживая в центре Европы, белорусы, конечно же, хотят чувствовать себя европейцами. Определенные шаги в этом направлении уже сделаны. В квартирах и офисах в порядке вещей современная сантехника и натяжные потолки. На автотрассах появляются придорожные кафе. В соответствие с европейскими стандартами приводятся правила дорожного движения. Поговаривают даже (уже который год) о «европеизации» системы высшего образования. Остается главное — начать «евроремонт» в головах.

Тогда, глядишь, национальной забавой станет не столько копание бульбы, сколько ее потребление. Чем плохо, к примеру, провести конкурс на скоростное поедание чипсов? Или выпечку самого большого в мире драника?

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».