Мнение

Максим Жбанков. КУЛЬТ-ТУРЫ. Джими. Дождь. Сиэтл

 

Максим Жбанков. Культуролог, киноаналитик, журналист. Преподаватель «Белорусского Коллегиума». Неизменный ведущий «Киноклуба» в кинотеатре «Победа». В 2005-06 годах — заведующий отделом культуры «Белорусской деловой газеты». Автор многочисленных публикаций по вопросам современной культуры в журналах «Мастацтва», «Фрагмэнты», «pARTisan», на сайте «Наше мнение».

Проснуться в Сиэттле. Чтобы вровень твоему окну летали упитанные чайки. Чтобы с тротуара торговали ядреным эспрессо. Чтобы ветер с залива свистал на перекрестках, сбивая с маршрута заезжих японцев. Чтобы болтаться по галереям, офисам и клубам с туманной культурной миссией. Чтобы на одном перекрестке встретить блюзмена в длинном черном прикиде, а на другом — пару ребят в мешковатых штанцах, приплясывающих под свой бум-бокс. Чтобы по телевизору рыдала Опра Уинфри, а за стеной всю ночь кричала-стонала страстная парочка. Чтобы устать от болтовни и в свободную субботу взять билет на дальний автобус. Едем в Бельвью. Там лежит Хендрикс.

Изначально было классно: на руках распечатка с подробным маршрутом (три автобуса, две пересадки), день впереди и сдержанно хмурое небо. А после пошел сплошной ракенрол. Сперва мы заплутали в поисках автостанции, долго топтались на заветном перекрестке, пока компания розовощеких мальцов не указала на проход к железной дверке без особых примет. Вокзал оказался подземным и мы туда свалились на лифте. Отличное место! На стенах — расписной поп-арт, Белоснежка пополам с Уорхолом, танцуют мулаты. По широким трассам гоняют вперемешку автобусы и метро. А мы караулим свой 550-й маршрут.

Конечно, мы пропустили свою остановку. Конечно, не знали, что за поездку платишь на выходе, а билетик у тебя не на рейс, а на время суток и зону. Конечно, водила сперва очень серьезно нас рассчитал («Платите точно, сдачи не даем!»), а потом вышел из-за руля и показал где садиться назад.

«Эй, чуваки, вы откуда?» — девочка в вязаной шапочке и мятой куртке сверкает глазками. «Ой, к Хендриксу? Тогда вам в Сиэттл надо!» Нет, подружка, мы как раз оттуда. «А что, разве он не там похоронен? Как интересно!» Нам тоже.

На пересадке ждем правильный рейс, а садимся на неправильный. Подбил местный пацан. Не причесывался, наверное, года два. «Куда вы? К Джими? Ясно! Слушайте, на фиг вам этот 240-й, айда со мной, будет то же самое, только быстрее!» Я гляжу на Димку, он глядит на Настю, Насте, кажется, уже интересно. Прыгаем в дверь. Она захлопывается с глухим лязгом. И тут меня начинает колбасить: парень явно не в адеквате. «Чувак, ну, вы такие классные! Девочка у вас тоже классная, я бы с ней хоть завтра в церковь, ха-ха-ха! А, вообще, я не знаю, где Хендрикс зарыт, ха-ха-ха! И вы тоже не знаете, ха-ха-ха! Но вам точно со мной! У вас что, тут никого нет? И никто не ждет?» Ребятам хорошо: они ничего не понимают. А я начинаю вспоминать хичкоковских маньяков. Прищур у парня какой-то неправильный. И смех нездоровый.

Чувак неожиданно мрачнеет: «Хендрикс точно играл не на басу. Кто ж у него на басу-то играл? Не люблю Хендрикса. И вообще групп не люблю. Я сам музыкант! Сольный артист! А девочка у вас ничего… Ха-ха-ха!» Уфффф! Кажется, приехали.

Маньяк не обманул: мы почти на месте. И никакой он не маньяк. Просто парень со своими мухами в голове. И пусть подсматривает за нами из-за киоска. Дело житейское. Ха-ха-ха. А до Джими еще ехать. И дождь. И как бы темнеет. И вискача мы не купили.

Городской автобус. Водитель под два метра, седой, с брюшком, нависающим над форменными брюками. «Хендрикс? У нас? Никогда не слышал! Но до кладбища довезу!» Напротив — улыбчивая пенсионерка в брючках и пиджачке. В руках бумажный стаканчик с кофе и триллер в мягкой обложке. «А вы откуда? А это где? К Джими? Вау! А зачем он вам?» Ну как же! Бурная волосатая юность, знамена бунта, дерзкие гитары, все дела. И, вообще, коммунизм развалили джинсы, джаз и рок-н-ролл. «Ой, классно! Но вот сама я не знаю, где там искать. Сейчас дочке позвоню!» А я-то думал: наконец-то клевая старушка-хиппушка… В голове картинка из голливудских фильмов: стриженый газончик, ряды одинаковых белых плит. И вдогонку — дикий бег лузера из спагетти-вестерна «Хороший, плохой, злой» по полю, застроенному крестами. Где ж его, Хендрикса, искать? И почему, блин, никто не в курсе?

Вода с небес. В голове разброд. А ноги мнут мокрую траву местного погоста. Нам сказали: в дальнем углу. Но тут все больше украинская диаспора. Читаю надписи — будто соседей по коммуналке встретил. Пусто. Зелень. Джими не просматривается. Неподалеку обкладывает могилку дерном пара местных трудяг. Эй, парни, как тут к Хендриксу пройти? «А вот, чувак, гляди!» Гляжу.

Посреди горизонтального дождевого пейзажа наглым фаллосом торчит то ли мавзолейчик, то ли беседка с набережной Свислочи. Семья Хендриксов расстаралась для своего любимого обкурка. «Его тут нет…» — боромочет Настя. Ага. Только мертвый мрамор. И серое небо Сиэттла. Куда уходит пепел, когда кончается пламя? Куда улетают рок-герои, о которых уже не помнит родной притон?

Я знаю. В пробелы культуры. В провалы памяти. В пустоту между строчек. В сквозняки матрицы, которые надо заполнить собой. В ошибки и опечатки, рождающие новый смысл. В молодую шпану, которой по фиг мертвый пацан из 70-х.

…Под вечер в музее рок-н-ролла торможу перед одной из кабинок демо-зала. Кучерявый темнокожий парнишка мучает гитару примерно с себя ростом. Лохматый шиз был-таки прав: Джими взялся за басуху.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».