Мнение

Максим Жбанков. КУЛЬТ-ТУРЫ. Лявон в библиотеке

 

Максим Жбанков. Культуролог, киноаналитик, журналист. Преподаватель «Белорусского Коллегиума». Неизменный ведущий «Киноклуба» в кинотеатре «Победа». В 2005-06 годах — заведующий отделом культуры «Белорусской деловой газеты». Автор многочисленных публикаций по вопросам современной культуры в журналах «Мастацтва», «Фрагмэнты», «pARTisan», на сайте «Наше мнение».

Была у меня в малолетстве такая привычка: уходить из дому с книжкой. Поссорятся родители, придут гости или, напротив, нет никого и сидеть одному страшновато – книжку под мышку и в Центральный книжный. Там тогда стояли большие мягкие кресла. И можно было читать хоть весь вечер. Убежать в книжный приват. Куда уходишь, чтобы сделать чужие слова своими – когда своего словаря не хватает или страницы в нем вдрызг перепутаны. К чужим словам возвращаешься, чтобы вспомнить, как это было впервые. Или поделиться ими с тем, кто твоих любимых книжек в упор не видит. Может и ему станет легче на пару правильных страниц. Конечно, если он понимает твой язык. Или хотя бы знаком с переводчиком.

Новый проект Лявона Вольского «Белая яблыня грому» — как раз сборник переводов. С литературного белорусского на вольный вольский. Избранные тексты отечественных классиков – от Яна Чачота до Рыгора Бородулина – легли на музыкальный материал авторитетного автора. Миссия ясна и благородна: реанимация (а иногда и реабилитация) подзабытых поэтов для нового поколения читателей/слушателей. Чему активно способствуют два внушительных буклета, приложенные к диску: в одном – собственно стихи с иллюстрациями Вольского, в другом – емкие блиц-биографии поэтов в исполнении поэта и журналиста Глеба Лободенко. Тоже, естественно, с графикой Вольского. Весомо. Концептуально. Значительно. Джокер-пересмешник родного ракенрола на этот раз все сделал серьезно. Даже слишком. С несвойственным для рокмэна пафосом и чуть ли не школярской почтительностью.

Хотелось увидеть в белой картонке с разворотами красивый трибьют достойным литераторам. Авторское высказывание по поводу архивных текстов. Но в «Белай яблыні грому» все наоборот: печатный блок однозначно перевешивает музыкальный. Иллюстрированная антология вновь открытой белорусской литературы в двух тетрадках сама по себе довольно любопытна и хорошо сделана. Но как раз она автоматически делает собственно альбом чем-то вторичным. Аудио-приложением к книжке. Как сейчас издают Хадановича и Шалкевича. Бери. Читай. А что, там еще и диск есть? Если это промо-акция классиков – тогда все в порядке. Но надо ли быть Вольским для записи цикла рекламных роликов?

Ситуацию мог бы выправить ударный музыкальный материал. Лучший сонграйтер страны слишком долго держал паузу. Впору было ждать прорыва. Но «экранизация» поэзии – штука опасная. Музыканту мешает как раз то, что помогает поэту – ритмическая сетка стихотворного размера. В свое время именно такой подход (сперва текст Союза писателей, после музыка Союза композиторов) превратил советские ВИА в вечную сборную гитарных зануд. Именно он регулярно превращает концерты Змитера Войтюшевича (тоже честно преданного белоруской поэзии) в парады мелодекламаций, разбавленные десятком хитов. Поскольку подстраиваться под чужую мелодику слова – значит, изначально отводить себе вторую роль. Роль аранжировщика-аккомпаниатора. Если повезет – автора цепкой мелодии.

Да, конечно, есть Дилан и Гребенщиков. Однако это, скорее, поющие поэты. Конструкторы слов, от которых смешно требовать еще и музыкальной изобретательности. У них по три мелодии на пять альбомов. И это никому не мешает. Но «Яблыня» — как следует из авторского введения — изначально была заточена на перезагрузку классики! Актуальная мелодика должна была «вытянуть» старые слова и сделать их новыми. И вот тут как-то не сложилось. На дно потянули любимые клише: постпанковские кричалки, морские баллады, боевой хардешник, отмороженный электро-поп, пионерский серф, рэп от Помидорова. Слушая все это подряд, кажется: все предыдущие группы Лявона – от «Мроі» до «Крамбамбули» и «Zet» — скинулись по паре треков на новый релиз. Причем самый новый из них был записан лет десять назад.

Ясно, что каждый может только то, что может и от старых пристрастий никуда не деться. Грустно другое: фантастически изобретательный автор на этот раз обошелся старыми домашними заготовками. Дай неофиту «Яблыню» — и он с трудом поймет, за что так любят Вольского. А ведь его и вправду есть за что любить.

Почему «Белая яблыня грому» не стала, на мой взгляд, музыкальным событием? Лявон, кажется, попал в двойной капкан. С одной стороны, попытался освоить чужую для него нишу «господина оформителя» — тапера для не своих (пусть и любимых) текстов. И сыграл без риска, по инерции. С другой – нечаянно стал заложником культурно-просветительского энтузиазма партнеров по проекту. И классики прежние «съели» классика нового.

Любопытно попытаться просчитать перспективу. Вольский в очередной раз вырос из старых одежек – так, как вырастал из всех своих прежних затей. Лявону очевидно тесно на игровой площадке отечественного «ракенрола». Он тянется к более сложным и многослойным проектам, не всегда умея их внятно отстроить. И не совсем понимая свой новый статус.

На сегодня ему интересны чужие слова. Будем считать это рабочим моментом. Средством заполнить паузу в ожидании своего.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».