Мнение

Ярослав Романчук. КРИЗИС. Таможенное месиво

 

Ярослав Романчук. Руководитель Научного исследовательского центра Мизеса. Автор/соавтор восьми книг, свыше 1200 публикаций на экономическую тему. Лауреат премий Atlas Economic Research Foundation (2006, 2007), награды Свободы ISIL (2003 г). Автор разработанных демсилами Концепции интеграции Беларуси в ЕС, партнерства Беларуси и России, концепции бюджетной и налоговой политики Беларуси, Антикризисной программы для Беларуси, руководитель рабочих групп по разработке Национальной платформы бизнеса, Концепции молодежной политики. С апреля 2000 года – заместитель председателя Объединенной гражданской партии. 31 мая 2010 года выдвинут ОГП кандидатом в президенты Республики Беларусь на предстоящих выборах.

6 июля 2010 года Беларусь в очередной раз вступила в очередной союз. На этот раз — в таможенный. На этот раз — в компании с Россией и Казахстаном.

Уже не первый раз наша страна пытается реализовать совместный проект с этими странами. 8 декабря 1991 года мы создавали Содружество независимых государств. СНГ должно было стать и зоной свободной торговли, и единым экономическим пространством, но постепенно трансформировалось в Клуб президентов. Обменялись мнениями, потрепали друг другу нервы, выпили за здравие, приняли никого и ничему не обязывающие документы — и разъехались по домам.

Подарок тщеславия Назарбаеву

Свое первое соглашение о Таможенном союзе Беларусь и Россия подписали 6 января 1995 года, более 15 лет назад. 2 апреля 1996-го мы с Россией создали Сообщество на двоих, а 8 декабря 1999-го — Союзное государство. Затем Беларусь, Россия и Казахстан решили в очередной раз встряхнуть интеграционную рутину и 10 октября 2000 года подписали договор об учреждении Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС). Но и этого показалось мало. Россия, Казахстан и Беларусь в компании с другими странами — партнерами по СНГ 19 сентября 2003 года подписали соглашение о намерении создать Единое экономическое пространство (ЕЭП). Много похожих слов, бравада интеграционными достижениями — и смысловая пустота. Интеграционные проекты между нашими странами давно стали приторной внешнеполитической жвачкой, которой пытаются за бюджетные деньги придать неповторимый устойчивый вкус члены правительств, многочисленные чиновники и эксперты.

Складывается впечатление, что Таможенный союз России, Казахстана и Беларуси вступил в силу 6 июля 2010 года, только чтобы уважить президента Казахстана Н. Назарбаева. Ему к 70-летию сделали такой внешнеполитический подарок — в торжественной обстановке подписали Таможенный кодекс. Дарить азиатскому лидеру шикарные авто, бриллианты или нефтяные скважины пошло, хотя наверняка не обошлось и без них. Он сам кого хочешь одарит чем хочешь. А вот таможенный союз — это уникальный подарок. Весь мир о нем говорит.

По случаю юбилея не с руки задавать вопросы о реальной ценности подарка. Главное, что люди в Казахстане и далеко за его пределами воспринимают это как нечто уникальное и ценное.

Если бы это был не суррогат

Если бы это был настоящий таможенный союз и он по-настоящему вступил бы в силу, мы бы сразу это почувствовали. Мы бы стали жить в образовании, похожем на Европейский Союз. Была бы ликвидирована таможенная граница. Отпала бы необходимость заполнять любые виды деклараций при перемещении товаров через границы наших стран. Товары из третьих стран свободно перемещались бы после растаможки на внешней границе таможенного союза. Была бы ликвидирована практика введения ограничений на перемещение товаров из России и Казахстана в Беларуси и наоборот. Сертификаты качества и соответствия трех стран принимались бы без необходимости их подтверждения. Перестали бы действовать квоты и другие виды количественных ограничений. Исчезли бы требования белорусских властей обеспечивать 90% продовольственных и 80% промышленных товаров в розничной торговле исключительно белорусского происхождения.

Изменился бы порядок уплаты и получения компенсации НДС. В цену товаров, вывозимых белорусскими компаниями в Россию, равно как и российских товаров, продаваемых в Беларусь, включался бы НДС. Был бы введен иной порядок возврата НДС. Например, если бы белорусская компания экспортировала товар через Владивосток, то штамп местной таможни на сопровождающих товар документах был бы основанием для требования возврата НДС в Беларуси. И такой возврат осуществлялся бы в течение максимум недели, а не года.

При настоящем таможенном союзе товары, производимые в Беларуси, беспрепятственно попадали бы в Россию и Казахстан, и наоборот. Определение страны происхождения товара было бы у всех идентичным. Не стало бы ограничений на участие в российских тендерах белорусских товаров, равно как и бюджетной помощи национальным производителям в ущерб компаниям из стран—партнеров по Таможенному союзу. Наконец, цены энергетических, транспортных, телекоммуникационных монополистов во всех странах не дискриминировали бы покупателей по стране происхождения.

Но всего этого нет, и в обозримом будущем не предвидится.

Очередной обреченный союз

Таможенный союз, как и любое другое интеграционное объединение, базируется на доверии. Президенты, правительства и парламенты должны доверять друг другу. Доверие строится на одном ценностном фундаменте, одних правилах игры, на взаимном уважении культур и национальных традиций. В Европе таким фундаментом является демократия, свобода, права человека и верховенство закона. В Беларуси, России и Казахстане демократия управляется, свобода ограничивается, права человека защищаются избирательно, а верховенство закона подменяется беспрекословным подчинением воли руководителей страны.

Горький интеграционный опыт Беларуси, России и Казахстана, накопленный с 1991 года, показывает, что такой фундамент оказывается зыбким и конфликтогенным. Чрезмерная персонификация отношений между странами не только не привела к созданию союзна, конкурентного ЕС, но усилила самоизоляцию Беларуси, протекционизм России и Казахстана.

Лидеры стран могут временно договориться по схемам поставки энергоресурсов и дележа ренты. Не возникает проблем с координацией реализации совместных проектов в сфере вооружения и транспорта. Как правило, без сучка и задоринки проходят схемы по совместному «распилу» бюджетных ресурсов. Бывают недовольные долями и процентами, но, поскольку интересы верхов соблюдаются, острых конфликтов не возникает.

Одновременно каждый руководитель страны сохраняет полный контроль над всеми внутренними политическими и экономическими институтами, денежными и товарными потоками. При олигархических, олигополистических договоренностях верхов руководители стран настаивают на сохранении монополии внутри страны. Они не готовы делиться властью с внутренними силами, а уж тем более с иностранными правительствами. Номенклатура сохраняет лояльность, когда Центр делится с ней определенными полномочиями и контролем над активами. Ей тоже не нужна конкуренция. Их интересы блюдут суды, де-факто подчиненные вертикали исполнительной власти. Поэтому реальный трансферт полномочий наднациональным органам маловероятен, и созданные сторонами таможенного союза органы с высокой вероятностью останутся органами в себе и для себя.

Есть еще один неотъемлемый институт любого успешного интеграционного образования — независимый суд, чьи полномочия и решения признают все стороны проекта. Его не было ни в одном из предыдущих интеграционных проектов на постсоветском пространстве. Нет его и в нынешнем Таможенном союзе. А без суда и суда нет. Участники проекта обречены на хроническое выяснение отношений через номенклатурные, политические разборки. При нынешнем качестве человеческих отношений между А. Лукашенко и руководителями России склоки, ссоры и конфликты нам гарантированы. Казахстан будет балансировать, склоняясь скорее к поддержке большого и богатого ресурсами соседа. Поскольку руководители всех сторон Союза сделали ставку на интеграцию, то едва ли кто-либо осмелится первым выйти из Таможенного союза.

Наконец, такой проект, как «таможенный союз», может успешно работать, если правительства четко контролируют границы, эффективно борются с серой экономикой и коррупцией, не имеют «дырок» на границе и особых таможенных территорий и зон внутри страны. Ни Беларусь, ни Россия, ни Казахстан не могут похвастаться достижениями в этих сферах.

Почему Беларусь будет саботировать Таможенный союз

Вступить в Таможенный союз руководству Беларуси было нужно, чтобы не нарваться на восстановление Россией таможенной границы и жесткий протекционизм, а также чтобы сохранить беспошлинную квоту импорта сырой нефти, природного газа. Если бы Беларусь осталась за бортом этого образования, наша номенклатура однозначно восприняла бы это как поражение А.Лукашенко. Работать в автономном режиме, по мировым ценам и в условиях свободной конкуренции, белорусский Госплан не может. Перед президентскими выборами такой поворот событий руководитель нашей страны допустить не мог.

Официальный Минск вошел в Таможенный союз, но реализовывать принцип четырех свобод (свободное перемещение товаров, услуг, денег и рабочей силы) он явно не собирается. Пустить российские товары на белорусский рынок, то есть, снять требование обеспечить 90% продовольственных и 80% непродовольственных белорусских товаров в рознице, — это «похоронить» тысячи дышащих на ладан государственных предприятий. Белорусские власти готовы идти на серьезные уступки, только получив энергоресурсы по внутрироссийским ценам. Но реализации этого амбициозного плана мешает неприступный И.Сечин, третья голова российского государственного орла.

Не решены проблемы поставок сельхозтехники, продовольствия, участия в тендерах и многое другое, что может испортить образ успешной интеграции. Александр Лукашенко никогда ни с кем не делился властью, а Таможенный союз его к этому принуждает. И что, он будет терпеть принуждение?!.

Старые схемы и механизмы взаимоотношений с Россией поломаны. Новые пока не созданы. Но какими бы они ни были, о дешевом газе и нефтяном гранте нужно забыть.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».