Анатолий Протасеня. ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. Чудовищный проект

 

Анатолий Протасеня. Родился в 1958 году. По образованию экономист. Подполковник милиции в запасе, много лет работал по линии борьбы с экономической преступностью и коррупцией. Сфера интересов — экономическая аналитика и дача. Проживает в Солигорске. Женат.

Первые строительные работы в Белорусско-китайском индустриальном парке должны начаться уже в ближайшее время. Это станет началом реализации самого масштабного в истории независимой Беларуси экономического проекта, оцениваемого в 30 млрд. долларов. Однако, несмотря на общенациональную значимость происходящего, обращает на себя внимание полное отсутствие обо всем этом конкретной информации.

Индустриальный парк остается загадкой для белорусского общества, как будто будет возводиться не гражданский комплекс, к тому же чужим государством, а какой-то суперсекретный объект. Когда же достоянием общественности становятся шокирующие подробности этого проекта, а официальные разъяснения сводятся только к общим фразам о его полезности, то невольно напрашивается вопрос: что же приходится скрывать властям от своих граждан?

Получить не разглашаемые о парке сведения можно по-разному. И для этого необязательно тайно проникать в чужие помещения, взламывать сейфы, либо заниматься вербовкой источников интересующей информации. Такую информацию можно просто вычислить. Для этого необходимо разобраться в экономической сущности реализуемого проекта и с учетом известных фактов сделать свои выводы.

Важно отметить, что индустриальный парк планируется создать по образцу других индустриальных парков, действующих в Китае. Этот объект станет как бы миниатюрным слепком успешно развивающейся китайской экономики, что должно явиться залогом такого же успешного развития проекта. Поэтому, зная особенности развития экономики Китая, можно спрогнозировать и особенности развития парка и тем самым получить ответы на интересующие вопросы.

Так, задаваясь вопросом о том, кто будет работать в парке, необходимо учитывать, что важнейшим фактором феноменального роста китайской экономики являются неограниченные трудовые ресурсы. Без китайских рабочих, представляющих идеальную рабочую силу, не было бы никакого китайского экономического чуда. Точно также, без китайских рабочих не может быть и китайского парка, так как использование там именно китайской рабочей силы обусловлено объективными причинами.

Давайте, к примеру, задумаемся, кто будет строить китайские объекты в парке, а по сути, сам парк, если проектирование, согласование проектной документации, строительство, приемка в эксплуатацию объектов парка будут осуществляться по техническим нормативным правовым актам Китая. Много ли у нас строителей, да и вообще специалистов, знающих китайскую грамоту? А сколько времени и средств понадобилось бы нам, чтобы перевести с китайского языка на русский целые горы строительной и технической документации? Уверен, что китайцы смогут быстрее построить сам парк, чем мы — подготовиться к его строительству. То же самое можно сказать и об организации различных производств. Работать в парке будут китайцы, доля белорусов там будет незначительна.

Наши власти это отрицают. Вице-премьер Анатолий Тозик на вопрос о том, что он думает по поводу слухов о приезде в парк 600 тыс. китайцев, ответил, что это «полная чушь» и что если кто и приедет в парк, то это будут «специалисты, менеджеры, но работать там будут наши люди». То же самое утверждает и председатель Минского облисполкома Борис Батура: «Работать на производствах парка будут в основном наши люди. Возможно, будут присутствовать иностранные менеджеры».

Однако китайские менеджеры смогут управлять только своими людьми. И дело тут не только в непреодолимом языковом барьере. Китайские рабочие, в основной своей массе, это вчерашние сельские жители, которым посчастливилось вырваться в город, где за самую низкую заработную плату они согласны на любую работу и на любые условия жизни. Поэтому чудовищная эксплуатация рабочих, изощренная система наказаний за малейшие провинности, зачастую с унижением человеческого достоинства — вот основные составляющие организации производства на китайских предприятиях. Не думаю, что много белорусов согласится на такие условия.

Таким образом, перспектива приезда в Беларусь сотен тысяч китайских рабочих — это никакая не «чушь», а одно из основных слагаемых успешного развития китайского парка под Минском. При этом нужно учитывать, что китайские рабочие на свою родину практически не возвращаются.

В 2000 году Всекитайское собрание народных представителей провозгласило новую внешнеэкономическую стратегию Китая: «Идти вовне». Это означает, что государство стремится максимально увеличить китайскую миграцию за рубеж. Выезжающим за рубеж выдаются подъемные.

Но едут китайцы из страны, где более 200 млн. безработных и более 150 млн. человек живут менее чем на 1 доллар в день, не только по экономическим причинам.

В связи с беспрецедентным ростом населения, в 1978 году в Китае стала осуществляться программа ограничения рождаемости «одна семья — один ребенок». Эта программа включает в себя получение разрешения на рождение ребенка, непомерные штрафы за несоблюдение этих правил, насильственную стерилизацию и насильственные аборты, даже на последней стадии беременности, что также способствует активизации миграции из страны.

Но, несмотря на драконовские меры по ограничению рождаемости, население Китая, составляющее около 1,4 млрд. человек, ежегодно увеличивается примерно на 6-7 млн. человек. Поэтому если в парк, где таких ограничений не будет, к нескольким сотням тысяч китайских рабочих приедут их жены и дети, а это естественно, то вскоре в Смолевичском районе последует демографический взрыв небывалой силы. С учетом того, что количество белорусов из года в год сокращается, количество приезжих со временем может превысить численность коренных жителей. Примеров таких история знает не мало.

В связи с этим особую настороженность вызывают неоднократные заявления Александра Лукашенко о том, что в стране мало населения. «Страшно то, что у нас мало населения. Для Беларуси минимально необходимая численность — как минимум 20 млн. человек, а оптимальная — 30. Мы сможем на своей земле прокормить столько людей и быть самодостаточным государством». Конечно же, это говорилось в контексте необходимости повышения в стране рождаемости, вместе с тем глава государства не скрывает и своего стремления привлечь к нам побольше людей из других стран.

Считаю, что стимулирование рождаемости сегодня является для нашего государства важнейшей задачей, однако для меня совершенно непонятно, в чем состоит «оптимальность» численности в 30 млн. человек. Разве Беларусь располагает огромными незаселенными территориями, которые из-за малочисленности населения остаются неосвоенными? Разве Швейцария, где средний банковский вклад на одного взрослого жителя составляет 540 тыс. долларов, а численность населения почти на 2 млн. человек меньше, чем в Беларуси, не самодостаточная страна? И неужели наше государство станет более самодостаточным, если количество природных ресурсов (полезных ископаемых, земель, лесов, вод и т.п.) уменьшится в расчете на одного человека в два-три раза?

Вопрос о дальнейшей судьбе земельных участков является самым животрепещущим для жителей населенных пунктов и землепользователей садовых товариществ, оказавшихся в пределах границ парка.

По заявлениям властей, повода для беспокойства здесь нет, так как в указе президента зафиксировано, что земельные участки для нужд парка из земель населенных пунктов и садовых товариществ предоставляться не будут. Однако в том же указе все эти земли включены в состав земель парка. В связи с этим возникает вопрос: если указанные земельные участки нельзя изымать под парк, то зачем их было нужно включать в состав этого парка?

На мой взгляд, такая ситуация сложилась в связи с тем, что в начале прошлого года против строительства парка активно выступили местные жители. Для того чтобы успокоить народ, в указ президента пришлось дополнительно включить положение о том, что строительство парка не коснется населенных пунктов и садовых товариществ. Тем самым в данном указе оказалось заложено противоречие, так как площадь парка в 80,48 кв. км, включающая в себя земли населенных пунктов и садовых товариществ, к тому времени уже была определена межправительственным соглашением между Беларусью и Китаем.

Не трудно догадаться, что указанное противоречие при первой же необходимости может быть легко устранено. Остается, правда, еще надежда на то, что строительство парка не достигнет запланированных масштабов, и до освоения земель граждан дело не дойдет. Однако в указе заложены все предпосылки для освоения наших земель с размахом. Этот документ предусматривает беспрепятственное получение земель парка в частную собственность совместной компанией, занимающейся развитием парка, за 50% от их кадастровой стоимости. Совместная компания имеет право затем передать эту землю в частную собственность резидентам парка и инвесторам. Так что покупка земель в центре Европы для перенаселенного и разбухшего от золотовалютных запасов Китая может стать неплохим вложением средств.

При этом хочу отметить, что я с искренним уважением отношусь к великому китайскому народу и против всякой ксенофобии. Речь здесь идет исключительно об оценке управленческих решений руководителей нашего государства.

Строительство парка и организация в нем промышленных производств по китайским стандартам создаст ряд проблем в области экологии. Использование таких стандартов в Китае привело к тому, что ежегодно от болезней, провоцируемых загрязнением воздуха, там ежегодно умирает более 400 000 человек, более 50% выпадающих осадков — кислотные. В стране загрязнено более 90% подземных вод, для очистки которых понадобится тысяча лет. По мнению специалистов Всемирного фонда дикой природы, Китай уже перешел мировой порог устойчивости окружающей среды, так как использует ресурсов в два раза больше, чем может обеспечивать его собственный потенциал.

«Те отрицательные явления в области окружающей среды, которые накапливались в развитых странах столетиями, в нашей стране проявляются в концентрированном виде», — заявил начальник Госуправления по охране окружающей среды КНР. Другими словами, за несколько последних десятилетий Китай умудрился загрязнить свою окружающую среду в большей степени, чем развитые страны это сделали за столетия. Таким образом, ради экономического развития китайцы принесли в жертву свою экологию, а потому и с нашей церемониться не станут.

Разговоры о том, что экологическая ситуация будет зависеть только от нас самих, лично у меня оптимизма не вызывают. Парк будет строиться на китайские деньги, но, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. А с учетом существующего отношения наших властей к охране окружающей среды, индустриальный парк может создать большие экологические проблемы.

Более двух лет переписки мне понадобилось с различными государственными органами, в том числе Минприроды, для того, чтобы в деревне Дубеи, что под Солигорском, было ликвидировано никому не нужное навозохранилище. Представлял из себя сей объект простую траншею глубиной около двух метров, в которой многие годы находились сотни тонн вывезенной из колхозной фермы навозной жижи. Эта жижа беспрепятственно просачивалась сквозь песок, попадала в подземные воды и отравляла воду в колодцах. Однако даже такое очевидное безобразие удалось прекратить только после письма в Администрацию президента и обещания разместить информацию о переписке в СМИ.

Кому-то такой пример покажется некорректным из-за того, что в парке будет новое строительство и иное отношение к экологии. Однако я уверен, что те люди, которые спокойно взирали как травится вода в колодцах небольшой деревни, будут также спокойно смотреть на загрязнение водозабора большого города. Ведь на мои письма в начале никто не реагировал, так как аналогичных объектов в нашей стране великое множество, и ни власти, ни природоохранные органы на них просто не обращают внимания. А то, что в парке будет новое строительство, ничего не меняет.

В 2007-2008 годах недалеко от Солигорска за деньги Минприроды планировалось построить мусороперерабатывающий завод. Однако это хорошее дело было изначально превращено в нечто совершенно противоположное. Мне до сих пор непонятно, как могло вообще придти кому-то в голову запланировать строительство завода, то есть вредного производства с санитарно-защитной зоной в 1 км, в центре лесного массива. И это на Солигорщине, где имеется большое количество различных промышленных зон, в любой из которых было бы самое подходящее место и указанному объекту.

По этому поводу также пришлось неоднократно писать в Минприроды, и мне не известно, что явилось причиной отказа от строительства — мои доводы о грубейших нарушениях природоохранного законодательства или какие-то другие причины. Но в результате я получил извещение о том, что принято решение о корректировке проектной документации с размещением завода на другой площадке.

На этом дело и закончилось, однако осадок остался. Остались, вероятно, в Министерстве природных ресурсов и охраны окружающей среды и те работники, кто планировал уничтожить чистый уголок природы, когда в этом не было никакой необходимости. И что, позвольте спросить, эти люди сейчас грудью станут на защиту экологии в китайском парке? Вряд ли, такие не станут.

Хочу также обратить внимание на тот факт, что отдельные ответственные товарищи, восхваляющие парк, называют его то инвестиционным парком, то технопарком. Данное обстоятельство указывает на то, что эти люди весьма смутно представляют, о чем идет речь.

Не вдаваясь в детали, скажу, что основное отличие между этими объектами состоит в том, что технопарк должен иметь научную составляющую, необязательную и даже неуместную в индустриальном парке.

Поэтому странным выглядит утверждение представителей Минэкономики о том, что площадку под Минском выбрали так как в нем «сосредоточена научная мысль». Неужели непонятно, что в индустриальном парке будут организовываться производства по уже готовым технологиям? Считать же, что инвесторы будут идти в этот парк в надежде, что научные учреждения рядом расположенного Минска займутся для них разработкой новых технологий — просто смешно. Поэтому никакого толчка к развитию белорусской науки парк не даст.

Совершенно нелепо звучит утверждение и о том, что благодаря индустриальному парку можно будет модернизировать нашу промышленность. Да, возможно технологии, которые для нас являются высокими, придут и в индустриальный парк. Однако они, охраняемые правом на интеллектуальную собственность, коммерческой тайной и т.п., не выйдут за забор этого парка.

Трудно говорить об экономической эффективности проекта, не зная его технико-экономического обоснования, планов развития и содержания различных договоренностей. Однако можно с полной уверенностью сказать, что в ближайшие 15-20 лет практически никакой отдачи от парка не будет. Объясняется это, во-первых, беспрецедентными налоговыми льготами, во-вторых, необходимостью создать инфраструктуру вне парка за счет белорусских бюджетных средств, в-третьих, тем, что наши доли в совместных проектах будут финансироваться за счет китайских кредитов.

Если предельно упростить ситуацию, то по данному проекту вырисовывается следующая картина. Мы предоставляем китайцам тело, простите, территорию страны, те за собственный счет организуют там свои производства, а мы за это, в перспективе, будем иметь какие-то доходы. Только вот какими проблемами могут обернуться для Беларуси такие доходы, власти предпочитают умалчивать.

Поэтому всякая конкретная информация о парке тщательно скрывается. Ведь одно дело заявить сейчас, что приедут сотни тысяч китайских рабочих, и совсем другое — поставить народ перед свершившимся фактом. Одно дело объясняться с возмущенными землепользователями о судьбе их земельных участков сегодня, и совсем другое дело, когда они, после развёртывания стройки, побросают эти участки сами.

«Белорусско-китайский парк — это чудовищный проект», — заявил как-то Александр Лукашенко, и с этим можно согласиться. Только зачем нам нужно это чудовище?

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».