Что было в Беларуси 19 августа 1991 года?

 

19 августа 1991 года Беларусь и остальной СССР вдруг начало путчить. Власть в стране попытался взять в свои руки Государственный комитет по чрезвычайному положению. В шесть часов утра ТАСС распространил датированный 18 августа указ вице-президента СССР Геннадия Янаева о том, что тот приступил к исполнению обязанностей президента СССР в связи с тем, что Михаил Горбачев, находившийся в тот момент на отдыхе в Крыму, не может их исполнять по состоянию здоровья.

"Соотечественники! Граждане Советского Союза! В тяжкий, критический для судеб Отечества и наших народов час обращаемся мы к вам! Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность! Начатая по инициативе М. С. Горбачева политика реформ, задуманная как средство обеспечения динамичного развития страны и демократизации общественной жизни, в силу ряда причин зашла в тупик. На смену первоначальному энтузиазму и надеждам пришли безверие, апатия и отчаяние. Власть на всех уровнях потеряла доверие населения. Политиканство вытеснило из общественной жизни заботу о судьбе Отечества и гражданина. Насаждается злобное глумление над всеми институтами государства. Страна по существу стала неуправляемой", — заявили ГКЧПисты в своем обращении к советскому народу.

"Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР полностью отдает себе отчет в глубине поразившего нашу страну кризиса, он принимает на себя ответственность за судьбу Родины и преисполнен решимости принять самые серьезные меры по скорейшему государства и общества из кризиса.

Мы обещаем провести широкое всенародное обсуждение проекта нового Союзного договора. Каждый будет иметь право и возможность в спокойной обстановке осмыслить этот важнейший акт и определиться по нему, ибо от того, каким станет Союз, будет зависеть судьба многочисленных народов нашей великой Родины.

Мы намерены незамедлительно восстановить законность и правопорядок, положить конец кровопролитию, объявить беспощадную войну уголовному миру, искоренять позорные явления, дискредитирующие наше общество и унижающие советских граждан. Мы очистим улицы наших городов от преступных элементов, положим конец произволу расхитителей народного добра.

Мы выступаем за истинно демократические процессы, за последовательную политику реформ, ведущую к обновлению нашей Родины, к ее экономическому и социальному процветанию, которое позволит ей занять достойное место в мировом сообществе наций", — заявили ГКЧПисты.

"Призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР, усилиям по выводу страны из кризиса.

Конструктивные предложения общественно-политических организаций, трудовых коллективов и граждан будут с благодарностью приняты как проявление их патриотической готовности деятельно участвовать в восстановлении вековой дружбы в единой семье братских народов и возрождении Отечества", — так заканчивалось обращение ГКЧП к советскому народу.

В ГКЧП, кроме Янаева, вошли премьер-министр Валентин Павлов, министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Владимир Крючков, председатель Крестьянского союза Василий Стародубцев, президент ассоциации государственных предприятий Александр Тизяков, заместитель председателя комитета совета обороны Олег Бакланов и министр внутренних дел Борис Пуго. То есть самая что ни на есть властная верхушка, в том числе все силовики.

Возглавил антипутчевое движение набиравший народную популярность президент РСФСР Борис Ельцин, который подписал указ, квалифицировавший создание ГКЧП как государственный переворот и отменявший все распоряжения путчистов. Противостояние длилось в Москве три дня. В столице СССР стояли танки, сооружались баррикады, были и жертвы. В результате переворот, затеянный ГКЧП, провалился…

После провала путча его организаторы заявляли, что спасали СССР. Мол, готовился к принятию новый Союзный договор, что означало конец великой страны, а ведь на референдуме 17 марта 1991 года народ высказался за сохранение Советского Союза.

А что было в те дни в Беларуси? На улицах — ничего. Большинство белорусского народа просто не поняло, что произошло, и не решило для себя, как к этому относиться. Во-первых, события разворачивались очень быстро. Во-вторых, советским гражданам такая "горячая" политика была в новинку. В-третьих, нужно учитывать белорусскую ментальность, которой свойственны наряду с другими чертами осторожность и "абыякавасць".

Автору этих строк 19 августа 1991 года было 14 лет. Я находился на даче с родителями. Помню, к нам прибежал сосед и радостно воскликнул: "Горбачева — вэк!". Первый и последний президент СССР был малопопулярен в народе. Но через несколько часов после некоторого анализа речей ГКЧПистов и ситуации сосед задумался. Первые антигорбачевские эмоции сменились страхом перед чрезвычайщиной, за которой маячило возвращение к старым тоталитарным временам. Видимо, именно такое эмоциональное восприятие происходившего было у большинства белорусов.

А как публично отреагировала на путч политическая элита БССР? Открыто поддержали путч единицы, несколько десятков депутатов Верховного совета выступили против, но большинство номенклатуры держалось самой беспроигрышной позиции — наблюдателей.

"19 августа я был на даче. Как только узнал о ГКЧП, сел в машину — и в Верховный совет. Когда я узнал, кто вошел в ГКЧП, мне все сразу стало понятно. Помню, я спросил у Янаева о том, на какую тему была его кандидатская диссертация. Он ответил: что-то там по троцкизму. Понятно, что он сам ее не писал. И такой человек хотел стать у руля страны!" — вспоминает Станислав Шушкевич, тогда заместитель председателя Верховного совета БССР.

Шушкевич говорит, что для него путч стал неожиданностью. По словам политика, он пытался убедить председателя Верховного совета Николая Дементея созвать сессию парламента, но тот отказался. Тогда по инициативе Станислава Шушкевича, Зенона Пазьняка и некоторых других депутатов было принято обращение к народу с осуждением путча.

Его опубликовала "Народная газета". Там же была напечатана и нашумевшая статья нынешнего главного редактора "СБ-Беларусь сегодня" Павла Якубовича "Танки не знают истины" ("Знают истину танки!" — так назывался киносценарий Александра Солженицына, напечатанный в 1989 году в журнале "Дружба Народов").

За эту статью Якубович получил потом премию Конфедерации журналистов СССР.

"Дело было так: 19-е число, мы встаем, а утром по телевидению это сообщение. Звоню Некляеву, Катюшенко. Собрались, печалимся. Начали пить. Встретили поэта Граховского, он рассказал, какие лагеря лучше: Енисейские или Алтайские. Потом еще выпили. Я говорю: "Сяду и напишу статью". Написал: "Танки не знают истины". Сдал Класковскому, так как Середича не было", — рассказывал лет десять назад Павел Якубович в интервью газете "Имя" (Александр Класковский, ныне руководитель аналитической службы компании БелаПАН, был тогда заместителем главного редактора "Народной газеты". Саму парламентскую газету возглавлял Иосиф Середич, теперь — главный редактор "Народнай волі").

"Класковский долго не мог решиться, и я сказал: "У меня в кармане граната — или ты ставишь статью, или я все взорву". То ли эта угроза подействовала, то ли еще что-то, но Класковский поступил мужественно. За это его очень уважаю. И вот вышла статья против ГКЧП, единственная, причем не только в Беларуси, но и почти что в СССР. На второй-третий день вышло еще несколько газет. И тогда уже меня пришли поздравлять. Прилетел Середич с криком: "Почему так слабо, можно было сильнее!" В этом же году в Москве собралась какая-то крупная журналистская тусовка, и мне вручили ту премию "За мужество" и десять тысяч рублей, которые я благополучно пропил с друзьями", — вспоминает Павел Якубович.

А вот что о тех событиях рассказал "Белорусским новостям" Александр Класковский: "Середич уехал в отпуск на Нарочь. Я как зам должен был подписывать номер. Якубович был тогда у нас обозревателем, первым пером. Редакция "Народной газеты" сидела тогда в Доме правительства. Рядом был кабинет Дементея. Но к нему было не попасть. Почти вся номенклатура тогда зашилась, чтобы пересидеть и посмотреть — чья возьмет… Но были и те, кто довольно заявлял: "все, конец "горбостройке". По телетайпу пошли указы ГКЧП. Мы обязаны были ставить. Стали решать: что делать? В результате неформальная редколлегия постановила соблюсти баланс: напечатать один указ, а остальное дать в пересказе, плюс — обращение демократических депутатов Верховного совета и сильную публицистическую статью. Ее и поручили Якубовичу. Для этого действительно требовалось личное и гражданское мужество. Уже назавтра с нами могли разобраться по законам военного времени. Кстати, смело выступила тогда еще и газета "Знамя юности" — и все. Помню, как сдали номер, я поехал домой, выпил, закурил (до этого держался без табака шесть лет)… Вполне допускал, что за мной приедут на "воронке". В тот день ходили разговоры, что черные списки уже составлены. Потом включил радио "Свобода", и стало легче: московский Белый дом — бастион Ельцина — держится! Не хочу геройствовать, но это была ситуация морального выбора. Мы, журналисты, тогда уже почувствовали вкус свободы, а тут дыхание сталинизма. Назавтра произошел уже перелом — и мы выпустили более сильный и смелый номер газеты".

По мнению Александра Класковского, события 19-21 августа 1991 года стали катализатором перемен: "Партийная номенклатура была парализована. Горстка оппозиционеров в Верховном совете делала, что хотела. Перелом был психологический. Номенклатура была растеряна, а некоторые даже боялись посадок". Станислав Шушкевич считает, что путч форсировал распад СССР.

А что делал 19 августа 1991 года президент Беларуси Александр Лукашенко? Он тогда был депутатом, руководил созданной незадолго до путча депутатской фракцией "Коммунисты Белоруссии за демократию". Так вот, она осудила ГКЧП.

Александр Лукашенко вообще был тогда активным демократом, оппозиционером. В подтверждение этого предлагаем выдержки из его статьи "Диктатура: белорусский вариант?", опубликованную в мае 1991 года в "Народной газете".

"Уже до смешного доходит, когда постоянно повторяют одно и то же: оппозиция в Верховном Совете — это чудовище, а те, кто ее поддерживает среди жителей Беларуси, — деструктивные элементы. Что ни говорите, а мне думается, что это уже последние аргументы власть имущих…"

"Где свобода предпринимательства? Где свобода торговать? Где свобода установления цен? Голого администрирования мы уже наелись…"

"Хочу сказать однозначно и успокоить тех, кто хочет перемен: демократически настроенные депутаты в Верховном Совете работают на совесть. Если же что-то порой не получается, то не из-за того, что не хотим, а потому, что сегодня нас пока еще меньшинство. Народ должен понять, что нам очень и очень нелегко. Наши силы всегда укрепляет то, что мы чувствуем поддержку наших избирателей. Вместе мы сила. И когда своими действиями власть имущие консервативные силы пытаются вернуть нас к прошлому и кто-то думает, что жизнь при этом будет лучше, — отбросьте эти мысли…"

Через несколько дней после путча "Коммунисты Белоруссии за демократию" потребовали отставок спикера парламента Дементея и премьера Кебича.

А вот заявление этой фракции и присоединившихся к ней депутатов-коммунистов от 27 августа: "В народе образ партии формируют не рядовые коммунисты, а ее функционеры. И сейчас многие номенклатурные члены партии в Верховном Совете лицемерно изображают себя борцами с путчистами. Мы, народные депутаты БССР, входящие в группу "Коммунисты Белоруссии за демократию", считаем невозможным свое дальнейшее пребывание в этой партии. Учитывая Заявление Президента СССР и его указы, мы, народные депутаты БССР-коммунисты, заявляя о своем выходе из КПСС, требуем немедленно включить в повестку дня сессии и принять постановление Верховного Совета Белорусской ССР о роспуске Коммунистической партии Белоруссии и передаче ее имущества Советам".

Александр Лукашенко был в числе депутатов, которые вносили в Овальный зал новую государственную символику — бело-красно-белый флаг. Правда, он был против развала СССР, Беловежские соглашения не поддержал и до сих пор резко критикует за их подписание Шушкевича, Ельцина и Кравчука.

Согласно протоколу заседания парламента 10 декабря 1991 года, на котором ратифицировались Беловежские соглашения о создании СНГ, будущий президент Беларуси участия в голосовании по этому вопросу не принимал.