Политика

Слово, которое разрушило Берлинскую стену

 

20 лет назад, вечером 9 ноября 1989 года, жители ГДР смотрели выпуск новостей. Только первый месяц член политбюро Социалистической единой партии Германии Гюнтер Шабовски проводил большие пресс-конференции для СМИ разных стран. Отвечая на вопрос итальянского журналиста о новом законе о выезде за границу, Шабовски зачитал не тот текст… Так в одну ночь свобода слова снесла Берлинскую стену.

Гюнтер Шабовски

Случайность — это анонимная закономерность. Конечно, 1989 год для ГДР уже был непростым. Страна стояла перед экономическим коллапсом, а glasnost и perestroika, о которых столько говорилось в Москве, только раздувала революционную ситуацию в ГДР. Политбюро ЦК пытается реформировать страну, чтобы сохранить ее. Но реформы спровоцировали неуправляемое развитие событий.

В октябре прошли массовые демонстрации в десятке городов ГДР. Партийная верхушка понимает, что ситуацию может спасти открытие границ. 18 октября смещен с должности протестовавший против этого шага председатель Госсовета ГДР и генсек ЦК Социалистической единой партии Германии Эрих Хонеккер. Интересно, что он голосовал за свое смещение.

Дальше события разворачиваются стремительно. В сентябре границы открыла Венгрия, в ноябре — Чехословакия. Фактически 300-400 восточных немцев выезжали на Запад ежедневно.

6 ноября был опубликован проект закона о свободе передвижения, который содержал весьма расплывчатые формулировки, в частности, о получении разрешения на выезд. Так, жители ГДР могли покидать страну, если «не было причин, препятствующих этому».

Проект, который предполагалось обсуждать месяц, сразу же вызвал бурю критики и митинги протеста. Жители ГДР были уверены, что их снова обманут.

9 ноября состоялось заседание ЦК, где было решено, что заявки на частные поездки за границу теперь могут быть поданы без особых оснований и без приглашений от родственников. Разрешения на выезд должны были выдаваться в кратчайшие сроки. Теперь говорилось о «выезде за границу» — непременное возращение не предусматривалось.

Руководство страны предполагало, что те сотни тысяч восточных немцев, которые уедут в поисках лучшей доли, в течение нескольких месяцев, не найдя работы, вернутся назад. И ГДР устоит...

Гюнтер Шабовски не присутствовал на заседании политбюро. Он не знал подробностей принятых решений и учтенных замечаний Министерства юстиции. Перед пресс-конференцией ему просто передали бумаги. Впоследствии он рассказывал, что даже позабыл о новом законе.

Та самая пресс-конференция 9 ноября 1989 года. В президиуме - Гюнтер Шабовски, перед ними, внизу слева - Риккардо Эрманн. Фото: Bundesarchiv

Но не забыл журналист итальянского информагентство ANSA Риккардо Эрманн. Он опоздал и, не найдя другого места, сел перед президиумом. Эрманн уточнил, готова ли партия признать ошибочным проект закона о поездках за границу. Только десятилетие спустя, когда умер его источник, итальянец признался, что ему посоветовали задать этот вопрос.

Шабовски, не привыкший к общению с журналистами, не был лучшим образом готов к пресс-конференции. Фактически из кармана он выуживает бумагу и начинает путано объяснять изменения. По его словам, 9 ноября было принято решение, обеспечивающее возможность для каждого гражданина ГДР покидать страну через любой из пограничных пунктов страны. Он также зачитал кусок постановления об упрощенных правилах получения разрешения на выезд.

«Когда? Когда же они вступят в силу?» — выкрикнули из зала.

Шабовски смотрит в бумагу. Предполагалось, что только завтра утром, 10 ноября, будет объявлено о новых нормах. Руководство страны было готово дать им силу без согласования с парламентом.

Случайность, конечно. Но Шабовски видит вверху листа приписку от руки «немедленно» (ab sofort). Она, правда, означала немедленное уведомление ответственных служб, а не журналистов. Но партийный функционер об этом не знал. 

— Насколько мне известно,… немедленно, новые нормы вступают в силу безотлагательно, — заявил Шабовски в 18 часов 53 минут. И это время вошло в историю.

Журналисты замерли: И в Берлине тоже? В Западном Берлине было три сектора, за которые отвечали Великобритания, США и Франция... И в Берлине тоже, подтвердил Шабовски, понимая, что этот его ответ может спровоцировать конфликт с Москвой.

После пресс-конференции он поехал домой спать. Спокойно готовилось ко сну и руководство партии, не предполагавшее, чем закончилось общение с прессой. Между тем несложно предположить, что представители СМИ позаботились о том, чтобы через полчаса весь мир знал: Берлинская стена пала!

Не спалось жителям Берлина. ГДРовцы звонили друзьям и знакомым, решив немедленно проверить, как можно покидать страну через любые пункты пропуска. У КПП собрались сначала сотни самых нетерпеливых. А к полуночи на пропускных пунктах стояло около 20 тысяч жителей столицы.

Однако то, о чем скоро говорила вся Восточная Германия и ее столица, не знали те, кто охранял ее границы. Толпа настаивает, что в новостях Шабовски объявил о свободе передвижения. Но на границе официального уведомления об этом не было. Хотя новости смотрели все. Офицеры пытаются получить инструкции у начальства, но телефоны молчат. Что делать? Сдерживать радостных сограждан становится все труднее. Можно было вызывать войска... Но неизвестно, чем это могло бы закончиться, и никто не захотел брать на себя ответственность за такое решение.

Первые шлагбаумы вдоль Берлинской стены были подняты уже вечером, в начале десятого.

9 ноября тысячи берлинцев, раздавая цветы пограничникам, смогли пройти в западную часть города, предъявив паспорт. После того, как КПП были переполнены, люди стали с песнями перелезать через Берлинскую стену. Через ту самую стену, которая разделяла Восточный Берлин и Западный. С 13 августа 1961 года, когда ее возвели, 916 человек погибли, пытаясь прорваться  за нее.

Шабовски рассказывает, как его разбудил телефонный звонок, и он был вынужден поехать в город, чтобы убедиться, что на пограничных пунктах все спокойно. Он с улыбкой вспоминает, как сотрудник Штази, восточногерманского КГБ, докладывал ему об отсутствии каких-либо происшествий при открытии границы. Мол, сам факт не был для того чем-то особенным.

В течение следующих трех дней Запад посетили более 3 млн. человек. Берлинская стена, символ недавнего прошлого, простояла еще почти год. Она была разбита, расписана многочисленными граффити, рисунками и надписями. А после 3 октября 1990 года, когда Германии объединились в одно государство, от нее оставили только одну небольшую часть. Она стоит как памятник на Бернауэр штрассе.

Гюнтер Шабовски в результате длительного судебного процесса в 1997 году был признан виновным в отдаче приказа расстреливать беглецов у Берлинской стены и приговорен к трем годам заключения. Сегодня 80-летний пенсионер тихо проживает в Берлине, столице ФРГ.

Все же не зря говорят: слово не воробей. Вылетит — поймаешь уже в новой стране.