Политика

Допрос Михалевича в КГБ: «Если чем-то могу помочь, то помогу»

На пресс-конференции 4 апреля в Минске представители Генеральной прокуратуры обнародовали фрагменты видеозаписей общения Алеся Михалевича с оперативным сотрудником КГБ, в котором политик обсуждает перспективы сотрудничества со спецслужбами.

Эти видеозаписи содержатся в материалах проверки, проведенной Генпрокуратурой на основании заявления экс-кандидата в президенты о пытках в СИЗО КГБ. Показанные фрагменты видеозаписей представители Генпрокуратуры не комментировали, а заместитель генерального прокурора Андрей Швед отказался сообщить, ставился ли Михалевич в известность о проводимых съемках.

На фрагментах, которые увидели журналисты, Михалевич улыбается, смеется, выглядит жизнерадостно, говорит, что в СИЗО никто к нему не применял никакой силы.

«Если чем-то могу помочь, то помогу», — говорит на записи оперативному сотруднику КГБ Михалевич. Он выражает готовность сообщать про конкретных людей, готовность «помочь и общаться после освобождения».

«Уверен, что в чем-то могу потенциально быть полезным […]. Я готов с вами общаться и помогать, потому что… то, что вы делаете, идет на пользу Беларуси […]. Я человек, который пока что никого «не кидал» и не обманывал […]. Я могу свою политическую деятельность приостановить или оставить. Могу частично оставить, чтобы иметь контакты. Все зависит от того, как вам лучше», — отмечает в беседах с оперативным сотрудником КГБ Михалевич.

Экс-кандидат в президенты Беларуси Михалевич проходит обвиняемым по уголовному делу о массовых беспорядках в Минске 19 декабря. Он был задержан в ночь на 20 декабря. 19 февраля его отпустили из следственного изолятора КГБ под подписку о невыезде.

28 февраля Михалевич собрал пресс-конференцию, на которой сообщил, что был отпущен из следственного изолятора после согласия стать агентом КГБ. По словам политика, он вынужден был пойти на такой шаг «из-за ужасных условий содержания в СИЗО, которые можно расценить как пытки».

В тот же день Михалевич направил в Генпрокуратуру заявление, в котором просил «провести проверку и остановить зверства» в отношении содержащихся в СИЗО КГБ людей.

В марте стало известно, что Михалевич скрылся за границей и получил политическое убежище в Чехии.

Генпрокуратура квалифицирует заявление Михалевича о пытках в СИЗО КГБ как заведомо ложный донос Об этом на пресс-конференции 4 апреля сообщил заместитель генерального прокурора Андрей Швед.

Вместе с тем, отметил Швед, возбудить уголовное дело в отношении Михалевича не представляется возможным, поскольку по закону он предварительно должен быть официально предупрежден о недопустимости таких действий.

Андрей Швед подробно проинформировал журналистов о результатах проверки заявлений о пытках, которые Михалевич направлял в Генпрокуратуру и делал в интервью различным СМИ. Проверку проводило следственное управление Генпрокуратуры.

Швед назвал заявления политика «лживыми» и сообщил, что в возбуждении уголовного дела отказано.

По словам заместителя генпрокурора, в ходе проверки опрашивались сотрудники КГБ, в том числе представители администрации СИЗО, а также арестованные, находившиеся в одной камере с Михалевичем, и другие лица, содержавшиеся в изоляторе. Были осмотрены камеры, помещения, где проходили обыски, изучались материалы уголовного дела в отношении Михалевича. Допросить самого Михалевича не представлялось возможным в связи с его неявкой в Генпрокуратуру, отметил Швед.

По его словам, проверкой установлено, что в зимний период к службе на территории СИЗО дополнительно привлекались сотрудники КГБ. Они действительно были в полевой форме и в масках, но действий, связанных с непосредственным контактом со следственно арестованными не проводили. Конвоированием, обысками и выводом на прогулку занимались только штатные сотрудники СИЗО, подчеркнул Швед.

Заместитель генпрокурора также сообщил, что за все время пребывания Михалевича в СИЗО на него ни разу не надевали наручники и в следственном изоляторе не было случаев, чтобы обыски проводились по пять-шесть раз в день, как это утверждал экс-кандидат.

Проверка, по словам Шведа, показала, что за время нахождения Михалевича в СИЗО было проведено шесть обысков камеры, в которой он содержался, и три обыска лично его. Это подтверждено протоколами, при ознакомлении с которыми жалоб от Михалевича не поступало. При этом замгенпрокурора отметил, что количество обысков не регламентировано.

Андрей Швед подтвердил, что процедура обыска может предусматривать приседание следственно арестованного — это делается для того, что выяснить, не спрятал ли он что-либо в заднем проходе.

Замгенпрокурора также заявил, что проверка не подтвердила рассказ Михалевича о проведении обысков при температуре 10 градусов тепла. По его словам, замеры показали 18 градусов, и во время проверки никто из содержащихся в СИЗО не сказал, что там холодно или холодно было раньше. При этом Швед подчеркнул, что температура в камерах и кабинетах СИЗО одинаковая.

Генпрокуратура также опровергла информацию Михалевича о том, что администрация СИЗО организовала покраску пола в камере и запретила выходить до полного высыхания в течение 40 часов. Во всех камерах, по словам Шведа, на полу была проведена красной краской линия шириной 8 см, перед которой должны выстраиваться их обитатели при входе кого-либо из администрации СИЗО. Покраска производилась, когда следственно арестованные находились на прогулке, и никто из них на здоровье не жаловался.

Абсурдным назвал Швед утверждение Михалевича о том, что на ночь в камере не выключалось дневное освещение и его заставляли лежать лицом под лампочкой. Для минимизации дискомфорта ночью предусмотрена возможность уменьшения яркости освещения до дежурного, как в казармах вооруженных сил, пояснил Швед. При этом лампочки в камерах находятся над входной дверью, а значит, спать под ней невозможно, добавил он.

Представитель Генпрокуратуры сообщил, что за время нахождения в СИЗО Михалевич неоднократно обращался за медицинской помощью в связи с жалобами на головную боль и кашель, поэтому получал освобождение от прогулок. С жалобами на причинение ему телесных повреждений ни он, ни его адвокат не обращались ни к медикам, ни к администрации СИЗО.

Замгенпрокурора признал, что у подследственных возникали проблемы, связанные с возможностью частого общения со своими адвокатами. Но эти проблемы Швед назвал «проблемами технического характера, поскольку в СИЗО только два следственных кабинета». Швед сообщил, что в 2011 году запланирован капремонт и реконструкция СИЗО, в связи с чем таких кабинетов станет больше.

Швед подчеркнул: никто из сокамерников Михалевича не подтвердил его доводы о жестоком обращении в СИЗО. По его словам, проверка показала, что «некоторые фантазии Михалевича» стали следствием именно общения с сокамерниками, в том числе с ранее неоднократно судимым гражданином Беларуси, который отбывал наказание еще во времена СССР.

В ходе проверки этот человек рассказал, что Михалевич очень интересовался нюансами содержание осужденных в местах лишения свободы в советские времена. «Михалевич практически полностью использовал некоторые истории, рассказанные этим ранее осужденным», — утверждает Швед.

Он также сообщил, что Михалевич обсуждал с сокамерниками тему своего возможного выезда из Беларуси и жизни за границей.