Политика

Призрак гибридной войны. Слабую Беларусь возьмут голыми руками

Белорусское руководство опасается цветной революции и гибридной войны. Именно на этих угрозах, по словам официальных лиц, сделан акцент в новой военной доктрине государства. Законопроект о ее утверждении нижняя палата парламента приняла во втором чтении 16 июня.

В доктрине «досконально учитывается вопрос подготовки и проведения цветных революций», заявил журналистам 16 июня член комиссии по национальной безопасности Палаты представителей Александр Межуев, которого цитирует «Интерфакс-Запад».

В апреле же министр обороны Андрей Равков, представляя документ в первом чтении, отметил, что в нем учтены «все возможные варианты развязывания агрессии против Беларуси, в том числе — на стадии внутреннего вооруженного конфликта, спровоцированного извне с помощью гибридных способов противоборства».


Прозрачные подтексты

Ну, цветные революции — давняя фобия белорусского руководства (сегодня, наверное, уже во многом инерционная). А вот гибридные войны — фишка последних лет.

Если еще конкретнее, этот термин широко вошел в медийный обиход после Крыма и — хотят того или нет играющие этим определением — стал ассоциироваться у широкой публики как у нас, так и на Западе прежде всего с действиями России против Украины.

При этом в проекте белорусской военной доктрины вы не найдете самих терминов «цветная революция», «гибридная война». Понятно, что нет и упоминания о конкретных странах или блоках, несущих угрозу Беларуси. Но легко читаются вполне прозрачные подтексты.

Например, говорится, что «вследствие предпринимаемых попыток вмешательства во внутренние дела отдельных государств, в том числе европейских, спровоцированы внутренние вооруженные конфликты с масштабным комплексным применением военной силы как в традиционных формах и способах, так и с использованием диверсионных (партизанских) и террористических методов ведения боевых действий».

Угадайте с трех раз, где в Европе такое творится и кто в чьи дела при этом вмешался.

В этом контексте показательна легенда развернувшейся ныне в Польше и странах Балтии череды масштабных учений НАТО — «Анаконды-2016» и других. Сценарий действий союзников базируется на том, что некая страна аннексирует другую и потом разворачивает гибридную войну против Польши и балтийских государств. Если отбросить камуфляж, то предполагается, что Москва сначала присоединит Беларусь, а потом пойдет дальше.

Белорусское руководство по-прежнему культивирует банальную риторику о нерушимом союзничестве с Москвой. Но при этом в порыве откровенности Александр Лукашенко проговаривал и реальные тревоги. Например, в апреле 2014 года, по горячим следам аннексии Крыма: «Если завтра сюда придет Путин, неизвестно, на чьей стороне будут воевать русские. А я знаю, на чьей! Поэтому не надо нас пугать Путиным…»

Позднее белорусский президент не раз прозрачно давал понять, что готов дать отпор агрессии с любого направления.


Откуда пахнет порохом?

Но риторика риторикой, а какова степень реальной угрозы с того или иного направления?

Понятно, что сразу можно исключить из потенциальных агрессоров южную соседку — Украина сама измотана войной и заинтересована в хороших отношениях с Минском. У стратегов соседних с нами стран НАТО тоже совсем иной ход мыслей: боятся, что не хватит сил отбиться от русских, если те двинут походом на Европу.

Можно сколько угодно говорить о беспочвенных фобиях, демонизации Кремля, но факты — вещь упрямая. Если брать наш континент, то в нынешнем столетии только Москва на практике продемонстрировала применение методов гибридной войны с целью присоединения чужих земель.

И де-факто именно это намотали на ус составители белорусской военной доктрины. Хотя традиционное недоверие к Западу наверняка тоже накладывает отпечаток на их мышление.

Впрочем, Запад после Крыма сам стал иным. В частности, сменил стратегию отношений с Минском и очевидно заинтересован не дестабилизировать режим Лукашенко через цветные революции, а использовать его в геополитической игре, направленной на сдерживание России.


Союзники с фигами в карманах

К слову, тот же депутат Межуев сообщил, что в ближайшее время будет создана рабочая группа по разработке законопроекта о новой военной доктрине Союзного государства, который будет основан на военных доктринах Беларуси и России.

Трудно себе вообразить, как можно составить реально работающий единый документ такого рода для двух стран, интересы которых серьезно расходятся по ряду принципиальных позиций. Де-факто Минск занял особую позицию в украинском конфликте, равно как и в дипломатическом конфликте между Россией и Турцией. А еще прежде — в российско-грузинской войне.

Беларуси чужда та великодержавность, которая заставляет Москву видеть мир в черно-белых красках, затачивать внешнюю политику под противостояние с «мировым гегемоном».

Скорее всего, военная доктрина Союзного государства «будет иметь максимально общий характер» и отсылать к соответствующим документам каждой из стран, предположил в комментарии для Naviny.by белорусский военный эксперт Александр Алесин.

Проще говоря, добавлю я от себя, ее сварганят для блезира. При этом каждый из союзников останется себе на уме, не будет доверять другому. А в каждом конкретном случае станет действовать ситуативно. Ведь и присоединение Крыма Москва с Лукашенко — ближайшим союзником — не согласовывала. Вот вам и тесные узы, и братство по оружию, и общие доктрины.


Украинские события ударили по мозгам

Вряд ли в реальной экстремальной ситуации высокие белорусские чины будут сверяться с национальной военной доктриной, отметил в комментарии для Naviny.by эксперт минского аналитического центра «Стратегия» Валерий Карбалевич.

Однако, по его словам, документ ценен тем, что «отражает настроения в военно-политических верхах». А именно: если раньше опасались прежде всего инспирированной Западом цветной революции, то теперь налицо ощущение угрозы гибридной войны с востока.

«На восприятие внешних угроз заметно повлиял украинский кризис», — делает вывод аналитик.

Алесин также считает, что создатели документа берут во внимание опыт событий на Украине, где «внутренний конфликт при поддержке извне превратился в масштабное противостояние с фактором агрессии». Так что цветные революции рассматриваются составителями доктрины прежде всего «как стадия подготовки гибридных войн».

Не все свои реальные опасения белорусское руководство может открытым текстом прописать в военной доктрине. Но на практике Минск, по словам аналитика, «готовится к обороне на 360 градусов».

При этом Алесин подчеркивает: «Россия, как и Запад, не желает дестабилизации режима Лукашенко, боится нарушить здесь хрупкое равновесие». Большим мировым игрокам важно сохранять Беларусь как мост, коридор, переговорную площадку, считает собеседник Naviny.by.


Будут ли белорусы защищать Родину?

И все же: а вдруг? В проекте белорусской военной доктрины среди основных внутренних военных опасностей на уровне рисков и вызовов первой строкой идет «ослабление в обществе чувства патриотизма, готовности граждан к вооруженной защите независимости, территориальной целостности и суверенитета Республики Беларусь».

Ряд независимых экспертов считают низкий уровень национального самосознания, русификацию нашего общества главным фактором, который способен обеспечить Москве в случае необходимости мягкую, может быть даже бескровную, аннексию Беларуси.

Алесин полагает, что не все в этом плане так однозначно и безнадежно. Независимость стала ценностью для большинства белорусов, «процентов 70 не захотят ее терять». Реальная военная опасность способна сплотить подавляющее большинство общества, считает аналитик.

Он добавляет, что в формировании патриотизма важна роль идеологических органов, СМИ. С другой стороны, силы безопасности должны «на стадии зарождения подавлять» группировки, несущие угрозу независимости, готовые сыграть роль пятой колонны в случае иностранного вмешательства.

Отмечу: в свое время Лукашенко публично отдал спецслужбам указание бороться с пророссийской пятой колонной. Возможно, какие-то вещи делаются подспудно, чтобы не дразнить Москву. Но на виду то, что под каток силовиков по-прежнему попадают патриотически настроенные граждане — вспомним дело граффитистов (их судили, в частности, за надпись "Беларусь должна быть белорусской") или возьмем горячий ныне сюжет с преследованием блогера Эдуарда Пальчиса.

И в целом очевидно, что власти боятся развивать национальное самосознание, поскольку это укрепит критичное по отношению к режиму гражданское общество. Режим много говорит о патриотизме, но настоящие, не казенные патриоты для него дискомфортны.


Главная угроза — деградация страны

Налицо и еще одна проблема. Угроза российского вмешательства блокирует перспективы демократизации и европеизации страны. Ведь механизм смены правящих элит через выборы у нас заблокирован толстым железным ломом. А народные волнения, массовые уличные протесты могут спровоцировать интервенцию с востока под предлогом спасения братского народа от прозападных сил, «белорусских бандеровцев».

Главная же угроза Беларуси, подчеркивает Карбалевич, исходит от неэффективности ее нынешней экономической, политической, социальной модели. Так что «одной корректировкой внешней политики без внутренних перемен невозможно ответить на стоящие перед страной вызовы», считает аналитик.

Действительно, в последние годы белорусская дипломатия показывает чудеса изворотливости и в целом работает очень эффективно (если вынести за скобки навязанную ей задачу толкать на внешних рынках отечественный неликвид). Но при этом в отсутствие реформ страна деградирует.

Если так пойдет и дальше, то когда-нибудь ослабевшая Беларусь станет совсем легкой добычей. И никакие доктрины не помогут.