«Никакой ломки». На Всебелорусском собрании Лукашенко оправдывался за консерватизм

Если бы Лев Толстой не написал «Войну и мир», то так можно было бы озаглавить речь Александра Лукашенко на открытии V Всебелорусского народного собрания. Поскольку предыдущую пятилетку власти с треском провалили, официальный лидер сразу оседлал тему безопасности, мирного неба над головой (по сравнению с чем все остальное — мелочи жизни) и необходимости держать порох сухим. Чему способствовала дата 22 июня — 75-летие начала Великой Отечественной войны.

Оказалось, что и недавние испытания реактивных систем залпового огня «Полонез» — это подарок Всебелорусскому собранию.

Что ж, свое ракетное оружие белорусам не помешает, это действительно успех и сильный звоночек некоторым соседям. Но здесь невооруженным глазом видно, что спекуляция на теме безопасности призвана прикрыть фиаско экономической модели.

Модернизация упирается в систему

Первое Всебелорусское собрание в 1996 году было инструментом внутриполитической борьбы, на что Лукашенко сейчас намекнул: «Если бы тогда не сказали твердое «нет» развалу, нас бы здесь не было».

Действительно, тогда была точка бифуркации. Страна могла пойти другим путем, с другой руководящей элитой. Однако молодой властолюбивый президент в противостоянии с Верховным Советом вел дело к референдуму для резкого расширения своих полномочий — и одной из опор сделал мероприятие, имитирующее всенародную поддержку президентской линии.

В итоге парламентская ветвь власти была де-факто сломана. А само собрание, став традиционным, превратилось в сугубый ритуал. И теперь приходится долго, нудно доказывать смысл «всенародного веча» (мне лично интересно, знает ли кто-то в госСМИ, что это слово склоняется).

Вообще президент всю речь оправдывался. Доказывал, что собрание — не ритуал, а «проверенная временем живая связь власти с народом». Пытался объяснить, почему проводят мероприятие не перед президентскими выборами, как было обычно, а с опозданием. Мол, «проводить логично тогда, когда можно и нужно подвести реальные итоги работы за пятилетку». Получается, предыдущие собрания проводили нелогично?

Оправдания шли гуськом. Президент убеждал, что АЭС — нужная стройка и лишнее электричество обязательно продадим. Списывал провал пятилетки на внешние факторы. Уверял, что программа новой пятилетки ориентирована не на застой, а на развитие.

Для контраста, кроме ужасов войны, Лукашенко использовал ретроспективную картину развала 90-х годов (попутно назвав распад СССР, благодаря которому появилась независимая Беларусь с постом президента, крупнейшей геополитической катастрофой XX века).

Вспомнил глава государства и о «белорусском экономическом чуде» нулевых годов. Да, тогда ВВП рос впечатляюще, примерно на 10% в год. Но во многом — за счет нефтяного офшора. Он-то и размагнитил белорусских стратегов. Думали, что так будет вечно, упустили время для модернизации.

Впрочем, дело не только в беспечности, недальновидности. Модернизация по-белорусски (а о ней Лукашенко говорил 22 июня много) обречена на неудачу при сохранении административно-командной экономической модели. За нее же белорусское руководство мертво держится потому, что не хочет менять политическую систему. Реформы — это расширение свободы в стране, что категорически противопоказано архитектуре персоналистского режима.

«Никакой ломки сложившейся у нас политической системы не будет», — четко заявил Лукашенко.

Знает ли экономика, что она «должна»?

Спичрайтерам пришлось насытить речь руководителя множеством эвфемизмов типа того, что пятилетка 2011—2015 годов «оказалась проблемной». Хотя честно было бы сказать: провальной. Ведь сакральный показатель ВВП планировалось увеличить на 62—68%, по факту же оказалось меньше 6%.

Звучала ссылка на внешние причины: экономические трудности в ЕС и России, санкционную войну между Западом и Москвой. Ну ладно, предположим, из-за этого товар труднее продать. Однако тут же Лукашенко признал, что производительность труда у нас невысока и не растет три года. А кто тормозит этот показатель? Тоже внешние силы?

Перспективную же часть доклада спичрайтеры нагрузили всякими прогрессивными лозунгами — что нужно делать ставку на инновации, информационные технологии, инвестиции и т.д. Но это именно лозунги. Типа: «Мы можем и должны дать второе дыхание экономике, обеспечить новый прорыв!» Поэтично, однако метафорами не заменишь механизмы.

Прекрасно, например, звучит: национальная экономика за счет инвестиций должна стать инновационной по своей сути. Но знает ли сама экономика, что она «должна»? И послушается ли? Каковы инструменты, за счет которых будет обеспечен инвестиционный дождь, при том что сегодня — сушь?

Чтобы увеличить инвестиции, нужны те самые реформы, от которых белорусский руководитель открещивается. Точнее, он повернул проблему хитрее: «Я готов к любым реформам, к любым планам, к любым действиям. Вопрос не во мне: готовы ли вы, общество к таким радикальным изменениям? Молчание».

Здесь сразу две хитрости. Во-первых, реформами всегда и везде занимаются элиты. Народ хочет меньше вкалывать и побольше получать. И державный лидер, если он не популист, в таких вопросах с народом не заигрывает. Во-вторых, когда понадобилось пойти на непопулярные меры для получения кредитов, то на настроения общества не посмотрели: подняли коммуналку, пенсионный возраст.

Белорусам максимально продлят агонию старой модели

У нас низкое качество управления, признал Лукашенко. При этом, однако, он явно имеет в виду лишь нижестоящие ступени номенклатурной иерархии. Каков выход? «Нужно укрепить хозяйственную самостоятельность» — благие пожелания такого рода звучали еще с трибуны съездов КПСС.

По сути же глава государства видит выход в том, чтобы больше напрягать чиновников. Его выступление традиционно перемежалось понукающими экспромтами на эту тему: «Действуйте! Хватит ходить друг за другом, спрашивать позволения. Вы знаете, как делать, что делать и каких целей добиваться. Вся наша жизнь в простом — надо раздеваться и работать до седьмого пота».

Но закавыка в том, что чиновники, даже самые прогрессивные, не прыгнут выше головы. Стратегия определяется на самом верху. А президент подчеркивает: «Разговор не о какой-то кардинальной ломке и перестройке. Подчеркиваю, нужно совершенствование того пути, который выбрали…».

При этом решительные комплексные реформы систематически подаются белорусским руководителем как аналог хаоса и развала. Хотя на днях глава миссии МВФ по Беларуси Питер Долман пояснил: «Мы призываем провести глубокие реформы для стабилизации экономики и обеспечения экономического роста и роста благосостояния в среднесрочной перспективе». То есть, если хотите, для лучшей реализации планов Всебелорусского собрания.

Речь не о том, что рецепты МВФ или, например, Евразийского фонда стабилизации и развития, отдельных либеральных экономистов являются панацеей и истиной в последней инстанции. В частности, у кредиторов своя логика и свои приоритеты, им важна жесткая монетарная политика любой ценой, и к этим рекомендациям стоит относиться с долей критицизма.

Но здесь разговорами о резервах эффективности госсектора прикрывается банальный страх рушить систему казенной, насквозь контролируемой аппаратом экономики. В конечном итоге это страх потерять власть.

А поскольку власть — это для бессменного президента святое, то четких, смелых реформ не будет. Будут полуреформы, когда совсем уж припрет. Белорусам максимально продлят агонию старой модели, убеждая, что война — это еще хуже.