На Беседи под Веткой красиво, но опасно

Продолжение путевых заметок
из чернобыльской зоны

Начало:
1. С самогонкой радиации не замечаешь
2. В Брагине ждут Лукашенко
3. Много ли в чернобыльской зоне двуглавых телят?
4. В чернобыльской зоне природа возвращается в естественное состояние
5. Из некоторых чернобыльских деревень радиация улетучилась
6. Ночь в зоне отчуждения
7. Интернатам от благотворителей нужно "все"
8. Радиация бьет по щитовидке

Направляемся в Ветку, расположенную в 15 километрах от Гомеля. В прошлом это был один из центров старообрядчества. На всю Беларусь знаменито собрание икон и старинных книг Ветковского музея. Хотя Ветковский район отдален от Чернобылской АЭС почти на 150 километров, это один из наиболее пострадавших от радиационного загрязнения регионов Беларуси. Как в Хойникском, Брагинском и других близких к месту катастрофы районах, в Ветковском существует зона отселения.

 

По внешнему виду Ветка — обычный райцентр, мало чем отличающийся от Хойников. На окраине — частный сектор, ближе к центру — запущенные трех- и пятиэтажные жилые здания. Райисполком стоит на центральной Красной площади со стандартным Лениным, указывающим путь в светлое будущее. Дэн за время путешествия по Беларуси, похоже, привык к штампованным лениным, которые стоят в каждом нашем райцентре.

Знаменитый Ветковский музей разочаровал. Это маленькое здание на Красной площади с резными воротами во двор. В музее Дэн имел неосторожность у кассы задать мне вопрос на английском, из-за чего был вынужден заплатить за билет как иностранец в три раза больше, чем я.

Внутри музея очень тесно. Старинные книги размещены вперемешку с современными копиями старых листов. Копии выполнены на некачественном цветном струйном принтере.

По всему музею развешаны таблички, извещающие, что "фотографировать строго запрещается". В каждом зале служительницы-"сиделки" нам дополнительно зачитывали это сообщение.

Экскурсовод поинтересовался, из какого мы издания. Получив ответ, прошептал, что у него дома есть портрет Зенона Станиславовича.

В зале икон стены почти полностью завешены ими. На табличках, к сожалению, указан только век их написания.

После музея пошли знакомиться в местный исполком. Пока начальство было на обеде, секретарши угостили нас чаем с конфетами. Во время беседы они периодически просили меня перевести Дэну, что очень любят президента Беларуси.

Вернувшийся с обеда заместитель председателя Ветковского исполкома Михаил Приходько повез нас в зону отселения, находящуюся в нескольких километрах от Ветки. В отличие от зоны отселения Хойникского и Брагинских районов в Ветковском она практически не охраняется.

 

По дороге Михаил рассказал нам, что до чернобыльской катастрофы в Ветковском районе проживало 40 тысяч человек. После аварии стало 20 тысяч.

В 1989 году Ветка получила статус города с правом на отселение, то есть, любому желающему покинуть его, предоставляли жилье в другом месте. Тогда примерно половина населения покинула Ветку, но потом большая часть постепенно вернулась в родной город. Часть пустующего жилья так же, как и в других регионах, пострадавших от радиации, заняли беженцы из бывшего СССР. Заметил, что больше всего в нашей чернобыльской зоне проживает уехавших из Казахстана русских семей.

В настоящее время в Ветковском районе 59 полностью нежилых деревень. Почти все старообрядцы покинули после чернобыльской катастрофы свои родные дома.

Так же, как и в Полесском заповеднике, пустующие земли засаживаются лесом. Дороги чистят и поддерживают в порядке в основном для проезда пожарных, ибо пожар на загрязненных радиацией землях — страшное происшествие. При тушении пожарные, вдыхая дым с радиоактивными частицами, накапливают в организме немало этой гадости.

Въезжаем в отселенную деревню Беседь, стоящую на одноименной речке. Видим там довольно хорошую машину — явно кто-то приехал на экскурсию. Так и оказалось — привезли журналиста из Италии. В эти дни зарубежные журналисты — самые частые посетители чернобыльской зоны.

Около моста через речку стоит ржавый вагончик — бывший пост милиции. В первые годы после чернобыльской катастрофы в зараженных радиацией местах несли дежурство вахтовым методом (две недели — вахта, следующие две — отдых) милиционеры из самых разных мест Беларуси. Говорят, толку от них было мало, поскольку нередко вахта превращалась в двухнедельный запой. Сейчас отселенные места охраняют местные патрули.

 

По виду Беседь — такая же деревня, как и все остальные на загрязненных территориях: разграбленные покосившиеся избы, заросшие кустами и деревьями, заасфальтированная дорога, памятник погибшим во Второй мировой войне с венком, возложенным на прошлое 9 мая.

Михаил Приходько повез нас в Беседь потому, что это единственная деревня в зоне отселения Ветковского района, где живет семья. Она большую часть времени проводит здесь, хотя имеет квартиру в Ветке.

Этот дом стоит в красивейшем месте на берегу Беседи. О красоте этой речки с чистейшей водой мне неоднократно приходилось слышать раньше. Рядом с домом в вольере пасутся около десятка коров и пара здоровенных быков. На поляне стоят два десятка стогов сена. Рядом с домом из клена капает сок в канистру с надписью "Для непищевых продуктов". Все это охраняют три собаки. Когда Дэн, не обращая внимание на их лай, подошел поближе к дому, один из псов слегка куснул его за ногу.

 

Минут через десять появился хозяин — хмурый парень 25 лет. Слушаю рассказ о местной жизни. Электричества в доме нет, телефонной связи — тоже, сотовая связь не работает. Говядина часто имеет превышение норм по радиации. Государство ее не берет, а перекупщики назначают очень низкую цену. Молока коровы дают мало, и почти все оно идет на откорм телят.

 

Замеряю радиоактивный фон сена в стогах — 105 микрорентген в час. 60 мкРч считается опасным уровнем радиации — в этом случае полагается сообщать в санэпидстанцию. Какую радиоактивность имеет мясо отсюда, остается догадываться.

 

Прогуливаемся к берегу реки, откуда открывается прекрасный вид. Там стоит самодельная коптильня, сделанная из бочки и обрезка трубы. Ловить и коптить рыбу на продажу никто не мешает. Замеряю радиоактивный фон — 195 мкРч. Это — новый рекорд за все время моего путешествия по загрязненным территориям. Не завидую тем, кто регулярно кушает рыбку местного копчения.

 

Долго находиться в красивом, но зараженном радиацией месте нет желания. Уезжаем.

Продолжение

Проект "Чернобыль. 20 лет спустя" осуществляется при содействии
Швейцарского управления по развитию и сотрудничеству (ШУРС).