«Бил ножом на автомате». Подробности тройного убийства в Солах

В июне в деревни Солы, что под Сморгонью, произошло страшное преступление. Ночью местный житель убил любовника своей жены, потом разделался с его отцом, который пришел на помощь сыну. А следом — с сожительницей отца, которая, на свою беду, тоже попалась под руку ревнивцу. На это ему понадобилось всего 15 минут. Все трое погибли на месте. Никто из соседей не слышал криков о помощи.

Убийство произошло на глазах супруги злоумышленника Александры. Он застал ее с другим прямо в постели. На следующий день Владимир Трифонов расскажет следователю: «В окно увидел, как они идут голые. Потом легли на диван. У меня в голове наступило помутнение. Толком не помню, как все произошло. Не знаю, как еще жену не зарыл».

Экспертиза показала, что в крови у него было 2,8 промилле алкоголя. Впрочем, пьяными в ту ночь были все участники конфликта.

 

«Жили, как все. Выпивали, как все»

Трифонову 34 года. С виду — обычный деревенский парень. Удивительно, но соседи, с которыми нам довелось поговорить после страшного преступления, характеризуют его только с положительное стороны. Не скрывают, что он периодически выпивал, но говорят, проблем никому не создавал. «Работящий, доброжелательный, верующий», — рассказали о нем.

На первый день судебного процесса, который проходит в Сморгони, приехало несколько жителей Солов.

«Вся деревня винит только ее, — говорит соседка про жену Владимира. — Она же женщина, как можно было такое сделать! Володя, конечно, за свое ответит. Но почему ей все сошло с рук?»

Сама Александра старается даже не смотреть в сторону супруга. Они, кстати, до сих пор состоят в браке.

Будущие супруги познакомились в 2006 году, когда Владимир приехал в Сморгонь из Могилевской области.

«Там работы совсем не было, знакомый предложил заняться стройкой, на него работать. Я согласился, — рассказал он в суде. —С Александрой встретились у общих знакомых. Она сама предложила переехать к ней. Предупредила, что у нее маленький ребенок, первоклассник. Я сказал: никаких проблем, будем вместе воспитывать. Он со временем начал меня называть папой. Жили душа в душу, с тестем и тещей конфликтов никогда не было».

Александра в суде заявила, что примерно два года назад их отношения ухудшились.

«Он все время пил, меня это не устраивало. С работой у него было непонятно что, соответственно, возникали финансовые проблемы. Последние месяцы жили на мою зарплату и пенсию отца», — отметила она.

«Это неправда, — настаивает обвиняемый. — В сентябре я остался без работы. С птичника ушел, потому что словили с «остаточным» (алкогольным опьянением, — ред.). Пьяницей я никогда не был. Мог, конечно, выпить. Ну, как все. После увольнения подсел на это дело. Но на работу всегда ходил. Весной поехал в Питер на два месяца, на сезонную работу — рыбу ловил. Деньги отправлял жене».

Когда вернулся домой, супруга и вся семья, по словам Владимира, встретила его с радостью. Еще до этого он перевез в Солы пожилую мать. Снял для нее отдельный дом, покупал продукты и заботился о ней.

«С женой у нас периодически были ссоры. Ну, как у всех: поругаемся, через десять минут помиримся. За десять лет я только один раз ее толкнул, но она тогда заслужила, — заявил обвиняемый в суде. — А так, на конфликт я первым никогда не шел».

 

Обвиняемый стоял под окном, измена происходила на его глазах

В тот трагический день, 11 июня, супруги сильно поругались.

«Накануне у сына был выпускной. Она обещала вернуться в три ночи, а сама под утро пришла. Пьяная вдрабадан, — вспомнил Владимир. — У нас вообще по этому поводу были ссоры. Мне не нравилось, что она почти каждый день пила. А она говорила, что это «корпоративы» с подругами».

Днем жена продолжила «банкет». Пошла к соседке проставляться за выпускной сына.

«Ну, сходила, выпила. Я же раз в месяц, а не каждый день, как он», — заявила супруга обвиняемого в суде. Соседи же говорят, что от мужа она в этом деле не отставала.

«Я запрещал ей общаться с этой соседкой, Ириной. Там вся семья была пьющая. Но она меня не слушала, — говорит Трифонов. — Я, когда из Питера вернулся, заметил, что у нее лицо стало, как земля. Понял, что она регулярно выпивает».

Днем супруги продолжили ругаться. То компьютер не могли поделить, то телевизор.

«Потом у нее начал звонить телефон. Я просил, кто это. В ответ — не твое дело. Заподозрил, что она снова к этой Ирине собирается. Еще больше поругались», — отмечает Владимир.

Впрочем, он в тот день от жены «не отставал». Еще днем с друзьями выпили на троих бутылку водки.

«Потом я заметил, что дома ее нет, — продолжил обвиняемый. — Было уже поздно, стемнело. Ну, думаю, точно сбежала на пьянку. Пошел к соседскому дому».

По словам Александры, она пошла к соседке, чтобы «снять стресс». С мужем они так сильно разругались, что она пригрозила ему разводом и сказала выметаться из ее дома.

«Мы услышали, как собака начала лаять,— вспоминает женщина. — Я заподозрила, что муж может меня разыскивать. Решили завесить шторы».

И продолжили пить — сама Александра, так называемая подруга Ирина, ее сожитель Леонид и сын последнего Сергей. Трифонов полчаса стоял под окном, наблюдал за происходящим.

«Увидел, как жена садится на колени к этому Сергею, начинает его целовать, — вспоминает Владимир. — Ну, думаю, подожди, я тебе устрою дома. Не хотел при всех разбираться, потому что назавтра бы все Солы по этому поводу гудели. Тем более, услышал, как Сергей сказал, мол, всё выпили, пора расходиться».

Обвиняемый говорит, что направился домой. Но жена не приходила. Выпил еще 200 грамм водки.

«Решил проверить, что у них там, почему она не идет. Снова пошел к соседскому дому. В комнате, где они выпивали, света не было. Заглянул в другое окно. Вижу, как жена и Сергей голые идут, укладываются на диван. Ну, я и вбежал в дом, — пояснил он и уточнил: с собой у него было нож — слышал, что Сергей был ранее судим (четыре раза, — ред.), поэтому решил подстраховаться. — Я сорвал с них одеяло. Жену оттолкнул. Сергей бросился в мою сторону. Я ударил его ножом. Не помню, сколько раз. Больше, чем один. У меня все помутнело в голове. Сергей упал. Александра закричала. Я сказал ей, чтобы она заткнулась. Потом за спиной почувствовал, что кто-то стоит, за руку меня держит. Обернулся и его ударил. Это Леня оказался, батька Сергея. Потом откуда-то Ирина эта возникла, ее я тоже ударил. Бил ножом на автомате. Я уже ничего не соображал. Было темно, свет в комнате не горел».

После этого Владимир приказал жене одеться и идти вместе с ним домой: «Помню, сказал ей: видишь, до чего ты меня довела? Я виноват, но и ты тоже!»

На улице Александра сказала, что забыла в доме свитер. Попросила супруга вернуться за ним, так как сама боялась заходить в комнату, где один на другом лежат убитые.

«Я вернулся, взял какую-то кофту, — вспомнил Владимир. — Смотрю, а жены во дворе уже нет. Подумал, может, она уже дома. Пошел проверить».

Александра в это время бежала куда глаза глядят. «Остановилась у кладбища. Обернулась: вроде бы нет его за мной. Пошла домой к сестре, чтобы вызвать милицию», — заявила она.

Ей в той драке тоже досталось. Муж подносил нож к лицу, порезал руку. «Говорил: замолчи, иначе тоже убью», — сказала женщина в суде.

По возвращению домой обвиняемый супругу не застал. Достал бутылку водки и выпил всё, что оставалось.

«Скрываться я не собирался, — заявил он. — Потихоньку стал осознавать, что натворил, но было уже поздно. Сидел дома и ждал милицию. Через полчаса меня задержали».

 

Пьянки были каждый день, двое погибших были лишены родительских прав

В ту ночь в доме, где произошло убийство, была не только пьяная компания. Во второй половине дома живет дочь убитого хозяина со своим женихом.

«Отец был не очень рад, что я вернулась, — вспоминает девушка. — Он был лишен родительских прав, не воспитывал нас».

В семье, по ее словам, четверо детей. Мать погибла в 2008-м.

«Пьянки были практически каждый день. И отец пил, и его сожительница. Во что они дом превратили, это просто кошмар. Пожар был. Ирина жила с отцом с 2009 года. Я с ними старалась не общаться. Только по домашним делам. У нас кухня общая и санузел».

Супруга Трифонова, по ее словам, в последнее время часто бывала в их доме. Но о том, что брат Сергей с ней в отношениях, потерпевшая не знала.

«В день убийства я ее видела в обед. Помню, закрывала на замок туалет — я так всегда делаю, когда алкаши приходят», — пояснила она.

«Вы относились к ней как к алкашу?» — уточнили у потерпевшей в суде.

«Если она с пенсионерами сидит и пьет, то кто она?» — ответила девушка.

Она не слышала, как произошло убийство. В это время они уже спали с женихом.

«Посреди ночи нас разбудили милиционеры. Говорят: что у вас трупы в доме лежат? Мы сначала вообще не поняли, в чем дело. Потом на кухне увидели всё. Я заметила, что там валяется женское нижнее белье. Когда милиционер спросил, кто мог это сделать, предположила, что муж Александры, ведь она в тот день была у нас», — рассказала девушка.

Показания в суде также дала дочь погибшей Ирины. По ее словам, мать сильно пила и ушла из дома, когда девочке было всего 11 лет. Ушла к соседу, в жизни дочери практически не участвовала.

«Конечно, я была обижена на нее. Не могла понять, за что она нас бросила. Меня воспитывал отец», — пояснила потерпевшая.

С матерью она поддерживала отношения в основном по телефону. «Когда я подросла, то, можно сказать, простила ее. Все-таки она моя мать. Помогала она мне больше морально. С нее хотели взыскать деньги за мое воспитание, но она нигде не работала, поэтому не платила».

За что жили и пили погибшие? Ирина периодически работала — от сезона к сезону, на сельхозпосадках. Леонид, по словам соседей, последние годы сидел дома, хотя в свое время был строителем и даже получил дом. Была работа и у Сергея. Он, по словам сестры, выпивал, в основном, на выходных.

«Недавно у Сергея родился третий ребенок, уже после его смерти, — пояснила сестра погибшего. — С женой он развелся, но они все равно встречались. Она была беременна на момент трагедии».

«То есть она была беременна, а он в это время встречался с другой?» — уточнили у потерпевшей в суде.

«Получается, что так», — ответила она.

 

Убитый отец увел женщину из семьи, спустя семь лет то же самое попытался сделать его сын

«Вот какая страшная судьба, — рассуждал один из жителей деревни во время нашей встречи. — Леня увел Ирину из семьи. Там ведь ребенок остался. Нельзя было так поступать. А потом Сергей тоже захотел забрать чужую жену. Можно сказать, поплатились за свои грехи».

Но отвечать за содеянное Владимиру Трифонову. Он вину признал частично.

«То, что я их убил — это факт. Но я не согласен, что сделал это умышленно. Никакого умысла у меня не было. Я себя не контролировал», — заявил он в суде.

Однако против него говорит сразу несколько фактов. Во-первых, он целенаправленно вернулся в дом за ножом. Во-вторых, до совершения преступления надел перчатки (на дворе было лето). В-третьих, пытался запутать следствие: сначала говорил, что нож взял на кухне убитых, а потом выбросил его в речку.

О раскаянии Трифонов пока не заявлял. Вспоминая про убитого Леонида, обмолвился только: «Царствие ему небесное».

Ни у него, ни у потерпевших не было эмоций и слез, как это обычно бывает на подобных процессах.

Дочь убитой Ирины сказала, что даже не будет заявлять иск о возмещении вреда. «Мое мнение, что этот человек не должен больше выйти на свободу, раз совершил такое», — отметила она.

Дочь Леонида пока не определилась с суммой взыскания.

Супруга Александра не имеет никаких претензий к мужу — она отказалась писать на него заявление за то, что он угрожал ее убить.

«У меня только один к ней вопрос, — обратился Владимир к жене. — Сколько лет ты мне изменяла?»

«Три недели», — спокойно ответила она.

«Послушайте, но это же деревня, все на виду— обратилась к Александре адвокат ее мужа. — Неужели вы не понимали, что муж знает о ваших изменах? Вы ведь сказали, что слышали, что он за вами пришел, когда начали завешивать шторы. Почему же продолжили пить в этой компании?»

«Не знаю. Мне он ничего не рассказывал о своих подозрениях. Давно, правда, говорил: у тебя кто-то есть. Я отвечала ему: не выдумывай».

Беспробудное пьянство, ложь и ревность стали причиной смерти сразу трех человек. Жизнь четвертого человека — Владимира Трифонова — сейчас под вопросом. За убийство ему грозит жестокое наказание — вплоть до смертной казни.