Оппозиция хочет вывести на улицы «нетунеядцев» и «рассерженных белорусов»

Объединенная гражданская партия (ОГП) инициировала демонстрацию за отмену декрета № 3 «О предупреждении социального иждивенчества». Ее хотят провести 15 марта, то есть раньше Дня Воли 25 марта, когда обычно митингом и шествием открывается годовой цикл уличных акций оппозиции.

ОГП таким образом перехватывает инициативу у национально ориентированных кругов оппозиции. До празднования 99-летия символического акта объявления независимости Белорусской Народной Республики задумано провести акцию протеста против нарушения прав человека, приуроченную ко Дню Конституции.

«Принято принципиальное решение провести 15 марта в столице марш за отмену декрета № 3, подавать заявку на его проведение и работать с гражданами, мобилизовать их на участие в акции», — сообщил 19 января в интервью БелаПАН лидер ОГП Анатолий Лебедько.

В оргкомитет акции, получившей название «Марш нетунеядцев», вошли девять организаций: Белорусская партия левых «Справедливый мир», Объединенная гражданская партия, движение «За Свободу», оргкомитеты по созданию партии «Белорусская христианская демократия», Партии трудящихся и партии «Надзея», Белорусская социал-демократическая партия (Грамада), Белорусская партия «Зелёные» и гражданская кампания «Наш дом».

Также по итогам заседания оргкомитета марша лидер ОГП сообщил журналистам, что обсуждалась возможность проведения марша и в одном из регионов Беларуси. По словам Лебедько, марш «может состояться, к примеру, 19 февраля, так как 20 февраля заканчивается срок, когда люди должны заплатить по так называемым «письмам счастья».

Действительно, декрет № 1 от 12 января 2017 года, которым президент внес поправки в свой декрет № 3 от 2 апреля 2015 года, вводит новый последний срок уплаты сбора по компенсации государственных расходов, и это 20 февраля 2017 года.

Но тогда какой смысл выходить на демонстрацию 15 марта?

Акцию протеста можно было сделать в любой день за 11 месяцев работы декрета, но уж точно лучше до крайнего срока окончательной расплаты. В этом смысле демонстрация «в одном из регионов» 19 февраля ничем особо не лучше, так как даже если оргкомитет сможет собрать много людей, такая акция «последнего момента» вряд ли может привести к отмене статуса социальных иждивенцев — слишком поздно.

Вдобавок слишком мало остается времени для нормальной организации массового протеста, его рекламы и фактически совсем не остается для получения на него разрешения от местных властей. Это значит, что плательщики сбора по декрету № 3 могут столкнуться с необходимостью платить также штраф за нарушение законодательства о массовых мероприятиях.

Вне зависимости от того, насколько достижимы цели марша, необходимо признать, что он собрал под свои знамена практически все оппозиционные структуры (кроме Партии БНФ), которые имеют людской потенциал и могут попытаться мобилизовать своих активистов для участия в акции.

Если в демонстрации примет участие депутат Палаты представителей Анна Канопацкая, состоящая в ОГП, то правоохранительным органам придется вспоминать подзабытую практику обращения с оппозиционерами, имеющими статус неприкосновенности. Это любопытно с точки зрения политических наблюдателей, но вряд ли чревато какими-то последствиями для правящего режима.

Отметим, что после инициативы провести «Марш нетунеядцев» Белорусский национальный конгресс (БНК), в котором первую скрипку играет экс-кандидат в президенты Николай Статкевич, выступил с призывом 17 февраля провести в столице «Марш рассерженных белорусов» — за отмену все того же декрета № 3.

Таким образом, харизматичный уличный оратор Статкевич не присоединяется к инициативе оппозиционных структур, проводит свою самостоятельную акцию раньше их. Его акцию поддерживает популярный антипрезидентский сайт charter97.org, что дает некоторые шансы привлечь внимание оппозиционно настроенной публики. Однако речь идет о заведомо неразрешенной акции в центре города (на Октябрьской площади) в 18:00, то есть за полчаса до заката солнца, что, скорее всего, гарантирует ее малочисленность.

БНК и лично Статкевич пытаются перехватить инициативу у Лебедько и партийных структур. При этом не исключено, что на оба марша придут одни и те же люди, для которых не важен повод для выражения своего недовольства режимом и которые при этом не состоят в оппозиционных структурах. Теоретически, оппозиционные ораторы могут повести за собой этих людей и мобилизовать для системной деятельности. Однако авральный характер подготовки акций и отсутствие единства делают такое развитие событий маловероятным.

Не ожидается единства и при праздновании Дня Воли. Еще в самом начале января представители Партии БНФ, ОГП, БХД и движения «За Свободу» подали заявку на проведение 25 марта шествия в Минске от здания Национальной академии наук (НАН) до парка имени Янки Купалы. Из опыта аналогичных празднований можно предположить, что власти разрешат сбор в 14:30 у здания НАН, но изменят маршрут шествия в сторону парка Дружбы народов.

День Воли, особенно отмечаемый в выходной день, способен собрать довольно много людей у официального места сбора, но участники могут отказаться идти по разрешенному маршруту (как саркастически говорят иные, на «собачью площадку») — так уже не раз бывало.

Если несанкционированные акции февраля — начала марта пройдут без эксцессов, то День Воли (при условии, что власти в принципе дадут добро на мероприятие) может стать относительно массовым.

Помимо национальных лозунгов могут стать весьма актуальными и социальные — в духе протестов против декрета № 3. Однако если правоохранительные органы смогут предотвратить несанкционированные «марши тунеядцев», если действия силовиков посеют страх у сочувствующей оппозиции публики, то и санкционированный День Воли окажется малолюдным.

При этом оргкомитет празднования Дня Воли постарался вынести БНК и лично Статкевича за скобки, подав заявки на проведение мероприятия без их представителей (сам Статкевич, как и многие лидеры партийной оппозиции, лишен права подавать заявки на акции, так как был оштрафован за нарушение законодательства о проведений массовых мероприятий).

Все это свидетельствует о нежелании руководства партий делиться активом с теми лидерами, которые не имеют собственного значимого людского ресурса и оргструктур. Это противоречие наблюдается довольно долго и вряд ли будет преодолено в обозримой перспективе.