Пьяного гаишника отправляют в колонию на семь лет. Справедливо?
Суд вынес приговор по делу Андрея Волковыцкого, который, будучи пьяным, сбил насмерть женщину. И наказание ему назначили гораздо жестче, чем запрашивал прокурор.
Беларусь потрясла новость о том, что пьяный начальник Барановичской ГАИ Андрей Волковыцкий сбил насмерть женщину в Ляховичском районе. Спустя несколько дней милицейское руководство решительно осудило действия подчиненного. И, кажется, все были уверены, что виновного накажут показательно максимально — на семь лет лишения свободы.
Прокурор запросил для него пять лет в условиях колонии-поселения. Это стало уже вторым потрясением. Особенно на фоне недавнего приговора минскому дрифтеру, по вине которого никто не погиб, но которому дали три года в колонии общего режима.
Но по итогу суд назначил Андрею Волковыцкому максимально возможное наказание — семь лет лишения свободы, причем в колонии общего режима.
Naviny.by попытались разобраться, в чем разница. А помогали нам в этом правозащитники Павел Сапелко и Сергей Устинов.
Что же такое колония-поселение?
Исправительная колония в условиях поселения — это самый мягкий, если так можно сказать, вид отбытия наказания в виде лишения свободы. Здесь осужденные содержатся без охраны, но под надзором. Могут свободно передвигаться по территории колонии (за исключением ночного времени) и даже за ее пределами, если человек едет на работу или учебу. Да-да, работают тут все — устраиваются на стройку, сельхозпредприятия и т.д.
Живут такие осужденные, по сути, в общежитиях. Тем, кто хорошо работает и соблюдает режим, могут разрешить жить с семьей — снимаешь жилье в данном населенном пункте, и живи себе на здоровье, главное — отмечаться в колонии раз в неделю. Но семьи привозят редко, мало кто готов вырвать родных из привычного уклада.
Одежда у тех, кто содержится в колонии-поселении, своя, тюремную робу здесь не выдают. Ограничений на деньги, которые можно иметь при себе и тратить, нет, как впрочем, и на свидания, посылки и передачи. Что здесь запрещено, так это принимать наркотики и алкоголь. За этим строго следят.
Мобильные телефоны разрешены, но делать фото и видео не разрешают. Во время отбытия наказания можно продолжить заочное обучение. Самовольно покидать территорию нельзя, за это предусмотрено серьезное наказание, вплоть до перевода в колонию с более жестким режимом.
Выходит, колония-поселение это тоже самое, что «химия»?
Знак равенства ставить все-таки неверно, потому что на «химию» отправляют по ограничению свободы. Лишение свободы все-таки более суровое наказание — и по режиму, и по последствиям (погашение и снятие судимости, например).
Однако по условиям содержания и чисто бытовым моментам схожего много (и там, и там живут в «общежитии»). Но многое зависит от отношений с администрацией и начальником исправительного учреждения.
А как отбывают наказание в колонии общего режима?
Вот здесь гораздо больше ограничений. Во-первых, это закрытое учреждение, осужденные все время находятся на его территории, живут в отрядах, работают на охраняемой зоне. Во-вторых, есть ограничения на свидания (три краткосрочных и три длительных в течение года). В-третьих, в месяц можно потратить не больше шести базовых величин. За год положено только четыре посылки и две бандероли. Никаких отпусков, мобильных телефонов и проживания с женой здесь не предусмотрено.
Если начальник ГАИ сбил насмерть женщину, то почему прокурор запрашивал ему более мягкие условия отбытия наказания, чем дрифтеру, который никого не лишал жизни?
Дело в том, что обычно осужденные за нарушения правил дорожного движения, в том числе со смертельным исходом, отбывают наказание в колонии-поселении, поскольку они совершили преступление по неосторожности.
Конечно, по-житейски сложно понять, как можно назвать неосторожностью то, что начальник ГАИ выпил бутылку водки, сел за руль, летел со скоростью 100 км/ч через деревню (при ограничении 60 км/ч). Но цели сбивать человека (то есть калечить его и лишать жизни) у него не было. Другие водители, по вине которых погибли люди в ДТП, по общему правилу также отбывают наказание в колониях-поселениях.
То, что в результате Волковыцкому назначили наказание в колонии общего режима, скорее, исключение. Здесь сыграло роль не только то, что он был пьян, но и какую должность занимал до аварии. Ведь он должен был предотвращать нарушения, а получается, что сам совершил тяжкое преступление.
В случае с дрифтером в суде посчитали, что был доказан умысел парня совершить хулиганство и надругаться над памятником. То есть он умышленно нарушил закон — приехал на площадь Победы, заехал к постаменту, три раза проехал вокруг и покинул территорию. Мужчина знал, что это за памятник и какое он имеет значение в истории Беларуси.
Другой вопрос, что суд избрал самое суровое наказание — три года лишения свободы, хотя выбор был куда шире — штраф, исправительные работы, арест, ограничение свободы. Обвиняемый, кстати, ранее судим не был, в содеянном раскаялся и, по данным экспертизы, алкоголя у него в крови не обнаружили.
Вряд ли нахождение в колонии сделает его лучше. Отметим, что он еще может обжаловать приговор.
И бывший гаишник, и дрифтер в случае осуждения, смогут рассчитывать на условно-досрочное освобождение, когда отбудут половину назначенного срока.
Почему прокурор запросил только пять лет?
Когда гособвинитель запрашивает наказание для обвиняемого, он исходит из обстоятельств дела, в том числе, какие были отягчающие и смягчающие обстоятельств. Никакой шкалы, сколько лет отнимать в рамках предложенной санкции, нет. В конечном итоге суд исходит из внутренних убеждений, основываясь на принципах законности и справедливости.
Среди смягчающих обстоятельств в деле Волковыцкого можно назвать раскаяние, частичное возмещение вреда потерпевшим (6 тысяч рублей), а также наличие трех детей. Но видимо количество выпитого и то, что мужчина давал присягу, когда поступал на службу в милицию, все перевесило. В итоге суд приговорил Андрея Волковыцкого к семи годам лишения свободы с отбытием наказания в колонии общего режима.
Отметим, что приговор не вступил в законную силу, и обвиняемый может его обжаловать.
Обсудим?