Эксперт: стратегия по диверсификации экспорта до 2020 года выполнена не будет

По словам заместителя директора Центра системного анализа и стратегических исследований Национальной академии наук Георгия Грица, значительный рост внешнего товарооборота Беларуси связан с низкими значениями сопоставимого прошлогоднего периода.

Как сообщалось, внешнеторговый оборот страны за два месяца нынешнего года составил 8 млрд 260,5 млн долларов, к уровню января—февраля 2016 года он вырос на 22,3% в текущих ценах. Экспорт товаров составил 3 млрд 780,9 млн (+19,9%), импорт — 4 млрд 479,5 млн долларов (+24,4%).

«Рост идет по отношению к предыдущему периоду, когда наблюдался значительный спад, так называемая «низкая база». Данный факт — принципиальный и существенный», — заявил Гриц в комментарии для БелаПАН.

Взаимный товарооборот с Россией, по данным Белстата, за два месяца 2017 года составил 4 млрд 413,1 млн долларов, увеличение к уровню января—февраля 2016 года — 35,1%, в том числе экспорт — 1 млрд 737,4 млн (на 41,7% больше), импорт — 2 млрд 675,7 млн (на 31,1% больше). Отрицательное сальдо в торговле с Россией составило 938,3 млн долларов (в январе—феврале 2016 года — минус 814,6 млн).

«Что касается России, то закончился январь, когда наблюдался сезонный спад в торговле, связанный с большим отпуском и снижением финансирования госзакупок», — пояснил эксперт.

По сведениям официальной статистики, внешнеторговый оборот со странами Евросоюза за январь—февраль 2017 года составил 1 млрд 773,8 млн долларов, увеличившись к уровню января—февраля 2016 года на 0,4%. Экспорт товаров сложился в сумме 1 млрд 8 млн долларов, сократившись на 6,6%, импорт — 765,8 млн (на 11,5% больше).

«Тут сыграла роль отмена санкций и улучшение в отношениях до последних событий (репрессии в отношении участников массовых протестов. — БелаПАН.). Кроме того, сыграла роль и государственная позиция по продвижению на рынки ЕС. Хотя для традиционной статьи белорусского экспорта в ЕС — нефтепродуктов — наблюдается падение из-за неразрешенных нефтегазовых проблем и снижения объема поставок нефти в Беларусь», — считает Гриц.

Внешнеторговый оборот со странами ЕАЭС, по данным Белстата, за январь—февраль 2017 года составил 4 млрд 503,3 млн долларов, что на 35,6% больше, чем за январь—февраль 2016 года. Экспорт вырос на 41,7% до 1 млрд 807,9 млн долларов, импорт — на 31,7% до 2 млрд 695,4 млн.

«Сам товарооборот с ЕАЭС, который вырос, является не совсем показательным, по которому надо судить о преимуществах союза. Главное — импорт и сальдо. Для Беларуси они являются критическими. Хотя отрицательное сальдо из года в год сокращается, а это говорит, что внешняя торговля становится все более сбалансированной. Но существенный вклад продолжают вносить наши недоговоренности по нефти и газу, потому что это основная наша позиция и это влияет на внешнюю торговлю», — пояснил замруководителя центра.

Он еще раз подчеркнул, что надо анализировать каждую товарную позицию отдельно, а не судить по общим цифрам.

В страны вне СНГ объем экспорта в январе—феврале вырос на 0,6% и составил 1 млрд 480,9 млн долларов, импорта — вырос на 15,4% до 1 млрд 619,9 млн долларов. В целом товарооборот вырос на 7,8% до 3 млрд 100,8 млн, а сальдо было отрицательным — 139 млн против положительного в 68,5 млн в январе—феврале прошлого года.

Гриц отметил, что власти говорят о торговле более чем со 150 странами и что почти в 70 стран поставляется продовольственная продукция. «Но за этими цифрами есть некоторое лукавство. У нас по-прежнему около 50% всей торговли и 98% мясо-молочной продукцией — это торговля с Россией. Если мы поставили в гостиницы или посольство какой- то стороны продукцию для фуршета, то это и отражается в статистике. Количество стран не переходит в качество. Диверсификация торговли — это первый шаг по очень долгой дороге», — сказал Гриц.

На вопрос о реализации к 2020 году стратегии диверсификации по формуле «30/30/30» (экспорт по 30% в страны ЕАЭС, ЕС и дальнее зарубежье), он ответил: «Конечно, она выполнена не будет. Надо менять не пропорцию 30/30/30, а товарное соотношение в экспорте. Даже если в 30% для Европы останутся 90% нефтепродуктов, то кому тогда эти 30% нужны?» — резюмировал Гриц.