Культура

Сергей Шнуров: чего бояться, если на моей стороне правда

Изменит ли «Ленинград» свой репертуар для выступления в Минске? Претворит ли в жизнь свои угрозы белорусская прокуратура, которая настаивала на выступлении питерских музыкантов без использования характерной для их песен нецензурной лексики? И состоится ли вообще анонсированный концерт в клубе Dozari? Эти три вопроса, уверен, мучали многих поклонников Сергея Шнурова поздним вечером 18 мая…

Дело в том, что Генеральная прокуратура Беларуси за несколько дней до концерта вынесла организаторам официальное предупреждение о недопустимости нарушения законодательства, коим могло быть расценено использование ненормативной лексики, которой богаты песни группы «Ленинград» и за что многие и «тащатся» по Шнуру. Как объяснял тогда начальник управления Генпрокуратуры по надзору за исполнением законодательства и законностью правовых актов Павел Родионов, нецензурная брань в общественном месте квалифицируется как хулиганство, и за такой концерт к административной ответственности могут быть привлечены как сами музыканты, так и организаторы концерта.

И вот 18 мая. Примерно пять часов вечера. Иду в клуб Dozari за билетом на концерт «Ленинграда». Зайдя в клуб, слышу музыку. Заглядываю — идет настройка аппаратуры. В дверях встречаю одного из гитаристов «Ленинграда», который озадачивает меня немного неожиданным вопросом: «А где ж здесь туалет?..» При покупке билета девушка сообщает: «Начало концерта запланировано на полночь, но лучше подходите чуть пораньше».

Пораньше, так пораньше. На часах 23:07. На входе в клуб как всегда тщательный досмотр. Фотоаппарат просят сдать в камеру хранения. «Съемка сегодня запрещена», — сурово констатируют секьюрити. Ожидание появления группы на сцене кажется неимоверно долгим.

В холле абсолютно случайно знакомлюсь с одним москвичом. Разговорились. Он пил, а я — на работе. В общем, обсуждаем весь этот сыр-бор вокруг концерта, насколько это актуально и правильно с любой из точек зрений. Собеседник тут же припоминает, что «Ленинграду» при Лужкове на протяжении довольно долгого промежутка времени вообще была закрыта дорога в российскую столицу. Под все этим мысли, а на часах-то уже 00:25, начинают закрадываться опасения — что ж происходит там за кулисами, почему музыканты так долго не выходят.

Но вот, наконец, на сцене (в первый и в последний раз за весь концерт) появляется, надо так понимать, один из ведущих клуба. «Время суток взрослое. Вы взрослые. Вы адекватны в своем желании услышать «Ленинград»? Огромное, огромное, огромное спасибо органам власти, которые понимают ваше желание», — этими словами он открывает выступление Шнура и компании. «Ленинград» появляется на сцене под оглушительный рев переполненного зала.

Что ж, настал момент истины. Первые пару песен идут без использования слов, которые по телеку обязательно бы запикали. Но затем группа исполняет композицию «Дача». От сердца отлегло — «Ленинград» выступит так, как все этого ждали, без какой-либо цензуры. После еще нескольких песен с нелитературными рифмами направляюсь на вход к работницам клуба, чтобы узнать, как удалось уладить вопросы с властями, чтобы концерт прошел без цензуры. Однако девушки говорят, что не знают, а тех, кто может знать, сейчас не найти, но и даже те, кто знают, ничего мне не скажут, поскольку это конфиденциальная информация. Такой вот клубок неизвестности.

Работников правоохранительных органов, кстати, я как не пытался рассмотреть, так и не увидел на концерте. На мою просьбу пообщаться со Шнуровым после выступления, работницы из Dozari ответили, что это исключено…

«Ленинград» играл обалденно, что называется, со всей душой. Группа исполняла как старые хиты, так и новые композиции. Среди присутствующих на концерте был замечен лидер футбольной сборной Беларуси Александр Глеб. В один момент зрители хором начали кричать «выборы», прося Шнура исполнить одноименную песню. «Идите в караоке и там просите, а тут пою я», — ответил публике Шнур.

Более чем двухчасовой концерт пролетел на одном дыхании. В конце выступления Шнуров сказал, что прощается с белорусской столицей он ненадолго.

Практически сразу же после концерта группа в полном составе покинула клуб через черный вход, прямо у которого их ждал бусик с завешенными шторами окнами. Машина с «Ленинградом» на борту начала движение,.. и тут судьба преподнесла мне настоящий подарок.

На пути бусика оказался припаркованный белый «Лексус». А другой дороги нет. И тут дверь автобуса открывается и из него с сигаретой в руках выходит Шнур, который, как оказалось, совсем не против поговорить с журналистом…

— Сергей, вы ведь наверняка знали о предписаниях белорусской прокуратуры, но все равно выступили так, как все от вас ждали. Не боязно было?

— Дело в том, что если бы у нас был другой репертуар, и тут мы вдруг захотели бы спеть с матами, тогда да, можно было бы говорить о чем-то. Если бы это была открытая площадка и там бы были случайные люди, я сам запретил бы такой концерт. А наше мероприятие закрытое, случайных людей на нем быть не должно. Так что тут нет ничего страшного. Когда на моей стороне правда, чего бояться?

— Как вам минская публика?

— Отлично. Шикарная публика. С первой песни и до последней мы чувствовали ее энергию. Мы давно здесь не выступали. Было видно, что люди нас ждали и хотели услышать то, что мы сегодня играли.

— Вы сказали после концерта, что не прощаетесь надолго. У вас в планах на ближайшее будущее еще выступления в Беларуси?

— Как жизнь повернется. Трудно загадывать. Странным образом с 2006 года я по нескольку раз в год оказываюсь в Минске. С концертом, без концерта, на съемках фильмов, транзитом. В Минске я бываю чаще, чем в… Киеве, это точно.

— Сергей, вы не мальчик, уже столько лет на сцене. Тяжело ли по-прежнему выступать с такой энергетикой, драйвом, отдавать всего себя?

— Ничего сложного. Отходняки только с возрастом становятся длиннее. Вот это плохо. :) А так все хорошо, тьфу-тьфу-тьфу.

— Вы сказали, что бываете в Минске. У вас есть друзья тут?

— Да, есть… Да, друзья.

— Сейчас на поезд и домой?

— На поездах мы давно не ездим. Поезда падают с неба. :)

— Какие у вас ближайшие концерты?

— Не помню, в голове такой кавардак сейчас. О, в Москве.

— Вы упомянули Москву, а мы как раз сегодня с одним ее представителем обсуждали, что вы там были запрещены на протяжении, наверное, полутора лет.

— Не полутора, а около трех лет.

— С чем это было связано?

— Нам запрещал, насколько я понимаю, Лужков.

— Как вы в целом относитесь к такому явлению, как блэк-лист для музыкантов?

— По большому счету, это непонятные, на мой взгляд, пережитки прошлого. Во времена высокоскоростного интернета что-либо запретить уже невозможно. Ты можешь только тем самым повышать интерес и более ничего.

— Публика просила вас исполнить песню «Выборы». Вы отказались. Не из-за политической ситуации в Беларуси случаем?

— Да Боже ж ты мой. Нет! Мне просто песня эта не нравится. Написал-то ее не я. Это, во-первых. А, во-вторых, ну что там петь: выборы, выборы, кандидаты — пидары… Мне, кстати, так не кажется, что все кандидаты — пидары. Если б я так считал, я б, наверное, пел. Но, честно говоря, у меня шире взгляд на мир.

— Вернемся к моему первому вопросу. После концерта никто из правоохранительных органов к вам не подходил?

— Нет, все спокойно. А чего ж будет? Мне кажется, ничего не будет, но завтра на границе посмотрим.

— Знаете, а к тренеру хоккейной команды «Витязь» Андрею Назарову в гостиницу приехали. Он перед камерой извинялся. 

— А мне-то за что извиняться? Я разве ругался? Нет же. :)