Культура

Валентин Елизарьев: тело не лжет

 

30 октября выдающему хореографу, маэстро Валентину Елизарьеву исполняется 65 лет. Это как раз тот возраст, когда приходит время вглядеться в самые глубины своей профессии, увидеть ее границы и новые горизонты. И разглядеть те узлы, которые связывают искусство и жизнь. Говорить об этом с мастером всегда интересно. Особенно таким, который своим рабочим материалом и инструментом сделал человеческое тело. Он общается с нами, зрителями, этим телом и через него доносит до нас новые смыслы…

Разговор начался с того, почему именно сегодня интерес к языку тела стал так популярен — пишутся книги, снимаются фильмы, на пике интереса телесериалы «Солги мне» и «Менталист», которые сделали культовыми фигуры специалистов по языку тела. А пользуется ли сам Елизарьев в жизни этим свои специфическим умением?



— Конечно! Люди ведь очень часто маскируют свои желания и намерения словами и, как им кажется, маской лица… Но тело предательски обнажает самую суть людей. Открывает ту тайну, которую люди часто стремятся скрыть. Тело выдает их. Прежде всего, это лицо, руки — самые выразительные части человеческого тела. Если человек в движении — то в походке и беге. Очень многое можно прочитать по телу, даже когда человек вообще не двигается. И многое увидеть, не разговаривая с ним. Я «поведенчески» очень быстро оцениваю человека и уже знаю, как с ним общаться. До того, как он со мной поздоровался... Тело, глаза, жесты, повадки всегда выдадут. Это заметно и в жестких системах, таких, например, как чиновничья, — там все играют свои «роли» — и другого тут не дано, потому что за любую «импровизацию» наступает жестокая расплата. Тут все понимают, что слова ничего не значат, а значат смыслы, которые двигают системой. Другое дело — люди творчества, которые занимаются культурными практиками. Тут, напротив, речь идет о естественности... Стоит только выйти за вербальный слой, за этот туман, завесу из слов, как тело, глаза, жесты выдают с головой и то, что человек о себе думает, и на что он способен, и как он относится к окружающим. А принцип простой: как сказал поэт, «посредственность неестественна, как неестественна ложь». Ищи неестественность — найдешь ложь: в словах и поступках...

Зачем нужен в современном мире балет? Чтобы транслировать вечные смыслы и новые — непривычные, но говорящие о новом времени.

Кто бы мог подумать лет 20 назад, что балету доступны темы, которые литературу поставили на дабы. А сегодня французский хореограф Жозеф Надж в своем спектакле «Шерри-бренди» перевел на язык пластики прозу Шаламова, чтобы передать правду о «веке-волкодаве».

Где границы? Несмотря на мою огромную любовь к человеческому телу, границы есть, и они очерчены природой... Однако я все чаще думаю, что за всю свою огромную практику их не нащупал. Мне только кажется, что все безгранично...

Сейчас все жанры мутируют. И никто не знает, к чему мы придем. А балет порой кажется даже консервативным, и тем не менее люди хотят балет, хотят красоты, хотят что-то увидеть и пережить.

Наше время — время мутаций. Сейчас все жанры переживают слияния, проникновения друг в друга, каждый жанр переживает кризис, переломный момент. И никто не знает, к чему мы придем. А балет, который порой кажется даже консервативным, по-прежнему на пике интереса. Люди хотят балет, хотят красоты, хотят что-то увидеть и пережить.

Почему? Что может сказать сегодня балет? Тут, как в медицине, есть такие нужные для организма человека вещества, которые усваиваются только с помощью другого вещества — переносчика. В балете, даже если зритель не совсем понимает условный язык танца и движений, ему помогают музыка, драматургия, костюмы, декорации. И, таким образом, он не может устоять под напором таких мощных союзников, и в памяти своей будет всегда связывать движение и пластику с музыкой и аурой цвета и света… И в то же время публика ждет нового, авангардного.

Валентин Елизарьев с артистами белорусской труппы, 1984 год. Фото из личного архива маэстро.

Зачем нужен в современном мире балет? Чтобы транслировать вечные ценности и новые — непривычные, но говорящие о новом времени. Это ведь только так кажется, что классический балет — нечто неподвижное. Он возник как синтез искусств, потому что в своем младенчестве был всего лишь интермедиями в театральных действах, в операх, а потом, созрев, стал отдельным видом искусства. Искусство, которое очень быстро развивается. Стоит хотя бы посмотреть киносъемки балета в начале XX века. Разница поразительная с тем, что мы видим на современной сцене. Очень многое в классике приспосабливается к новому времени. А двигают балет смелые и талантливые хореографы, которые не боятся нарушить каноны, традиции. Я всегда ищу в новых работах, которые приходится видеть во время балетных конкурсов, фестивалей, гастролей, яркие индивидуальности. Ищу гармонию музыки, хореографии и смысла... Я ищу искусство мысли.

Можно ли солгать в пластике? Конечно. Даже один и тот же хореографический текст у одних исполнителей выглядит правдой, у других — ложью. Поэтому здесь вопрос еще и интерпретаторов. Как правило, самый точный текст доносят первые исполнители, на которых и сочиняется этот текст, которые понимают, что они делают, а не просто копируют, которые вживаются в образы и становятся сотворцами.

Я ищу искусство мысли. Можно ли солгать в пластике? Конечно. Даже один и тот же хореографический текст у одних исполнителей выглядит правдой, у других — ложью.

Человеческое тело ведь, как и наш разговорный язык, постоянно меняется и совершенствуется. Однако у нас по-прежнему остаются две руки, две ноги, голова, визуальный образ... И все-таки даже в коротком периоде жизни человека можно увидеть, как меняется эта пластика, как меняются человеческие манеры. Как в одном обществе ведут себя люди, как в другом. Не надо быть очень наблюдательным, чтобы это заметить. В быту это происходит довольно медленно, на сцене — гораздо быстрее, поскольку действие практически моментально сканируется и обретает новый смысл. Поэтому очень важно, кто это делает. Здесь всегда есть два серьезных критерия: наследственность и мера таланта. В понятие «мера таланта» я включаю и достойное образование, и мышление… Очень люблю умных актеров и хореографов, готовых бороться за творческие принципы. Именно такие люди и двигают искусство вперед.

Мы живем в глобальной деревне. Все новое быстро транслируется. В своей области я вижу, как бурно развивается балет в США, в Европе, Корее, Японии, Китае. И как эти течения, дополняя друг друга, обогащают искусство балета в целом.

В странах Востока «заболели» классическим балетом, и их результаты очень впечатляют. Там, где Европа прошла путь за 200 лет, они прошли за 50-60. С точки зрения техники там есть выдающиеся мастера. Но что отсутствует сегодня в восточном классическом балете? Одухотворенность, о которой никто лучше Пушкина еще не сказал.

Только новые талантливые сочинения двигают балет вперед. Балет, который живет переносами и переделками, — это второстепенный балет. На создании своего оригинального репертуара растут артисты, растет театр, растет авторитет труппы. Авторитет страны, в конечном счете.

Сегодня на концертной сцене есть много глупостей, которые почему-то называют балетом. Подтанцовки у поп-исполнителей я не считаю балетом. Это просто смешно. Балет — это балетный театр, большая сцена, высокое искусство. Это искусство мысли, прежде всего.

С этой точки зрения, история балета выходит на новый уровень развития, где все по-настоящему только начинается. Мне видится в ближайшем будущем более мощный синтез классики, сontemporary dance и модерн-танца. Сплав классической точности и филигранности с волей к свободному самовыражению и раскованностью. Они могут обогащать друг друга. Путь движения в балете — это стремление преодолеть гравитацию. И разве это не современный взгляд на вещи?

Чего я жду от балета? Если говорить о белорусском балете — чтобы пришел молодой талантливый человек и продолжил его развивать. Я когда-то пытался это сделать и очень хочу, чтобы это дело продолжилось, чтобы этот новый «герой» рождал самобытные сочинения. Только новые сочинения двигают балет вперед. Балет, который живет переносами, переделками, — это второстепенный балет. На создании своего оригинального растут артисты, растет театр, растет авторитет труппы. Авторитет страны, в конечном счете...

А в общем, я верю в это искусство и рад, что способствовал тому, что в Беларуси вот уже более тридцати лет до сих пор невозможно купить билет на балет.