Белорусский театр может остаться и без денег, и без зрителя

 

Скоро в Беларуси откроется новый театральный сезон. Еще весной Александр Лукашенко наметил грандиозные перемены в театральной сфере, начиная с экспериментального в этом плане столичного Купаловского театра. Было предложено, с одной стороны, снизить долю госсубсидий до 10-15%, с другой — отменить налоги. Глава государства сориентировал театр на самоокупаемость.

Почему левый консерватор Лукашенко вдруг зафонтанировал ультралиберальными идеями и чего на практике ждать белорусским театрам?

Власти экономят на всем

Внезапная любовь президента к частной инициативе объясняется просто: дела в экономике идут всё хуже. В таких условиях власти предпочитают на всём экономить, в особенности — на отраслях, малозначимых с точки зрения Лукашенко и его окружения.

Осознавая, что при сохранении нынешней социально-экономической модели невозможно полностью прекратить госфинансирование сферы культуры (а в 2012 году оно составило 0,9 млрд. долларов), Лукашенко все же хочет как-то сэкономить деньги и на этом.

В марте, посещая после реконструкции Купаловский театр, официальный лидер заметил: «Сегодня это не самоокупаемая организация. Может быть, давайте дадим им возможность заработать, освободим от налогов и посмотрим, что получится. Они готовы, как на Западе, в свободное плаванье?».

Не почувствовав энтузиазма, он предложил вариант помягче: «…Давайте 10-15% в этом году мы окажем поддержку… Остальное вы заработаете сами — без налогов, без всего, пусть это будет эксперимент… Вот я правительству поручил проработать этот вариант — во что это выльется».

Чиновники не любят новаций

Министр культуры Борис Светлов, присутствуя весной вместе с Лукашенко в Купаловском театре, не рискнул сильно возражать президенту. Зато фактически вступил с ним в заочную полемику во время своей июльской онлайн-конференции на сайте БЕЛТА.

Светлов сообщил, что «удельный вес бюджетного финансирования в общей сумме доходов театра за 2012 год составил 79%», а к 2016 году господдержка уменьшится только до 65%.

Таким образом, слова Лукашенко о снижении доли бюджетного финансирования уже в этом году до 10-15% повисают в воздухе: если сохранять предложенный министром темп сокращения госсубсидий Купаловскому, то названных Лукашенко цифр удастся достичь году эдак к 2030-му…

В этом деле могла бы помочь более прогрессивная законодательная база. Но даже открытое общественное обсуждение не привело к улучшению проекта Кодекса о культуре, который как раз сейчас готовится министерством.

«Доработанная» версия по-прежнему включает в себя все те проблемы, о которых говорили независимые эксперты. В частности, Кодекс о культуре содержит неверные определения спонсорства и меценатства, закрепляющие трудности в поддержке культуры бизнесом и частными лицами. Это консервирует зависимость культурных акторов от государства и сковывает частную инициативу.

Есть основания полагать, что в итоге парламентом будет принят выхолощенный документ, не открывающий возможностей для принципиальных реформ в сфере культуры. Налицо непонимание властями сути спонсорской деятельности, ее мотивов и отличий от меценатской.

Между тем спонсоры и меценаты — это часть гражданского общества, которая вместо государства поддерживает культуру (априори как раз ту, которая востребована — либо лично меценатами, либо целевой аудиторией спонсоров). Такая система, в отличие от государственных финансовых вливаний в культуру, гарантирует выживание как раз самых ярких культурных акторов и лучших их проектов.

И что будут делать фандрайзеры?

Еще один поразительный момент: министр культуры заговорил в унисон с директором опального «Свободного театра» Николаем Халезиным. И тот, и другой твердят о важности госфинансирования театров и приводят в пример Европу.

Халезин в своей статье «Культурный дефолт» на сайте charter97.org ограничился словами «цивилизованные страны», а Светлов во время онлайн-конференции привел конкретные примеры: «В Германии государственное финансирование театров составляет от 33% до 80%. Ведущий театральный коллектив Франции… субсидируется государством на 80%. В Украине государство выделяет стационарным репертуарным театрам 70-80% бюджетных средств от общих расходов. В Молдове театры национального значения получают от государства дотации в размере 80%».

Вся эта аргументация представляется весьма слабой: почему Беларуси надо ориентироваться именно на современный европейский мейнстрим? Ведь существуют и совсем другие подходы: например, титульные театры США — бродвейские — являются исключительно коммерческими.

К слову, чтобы не тонуть в подобных дискуссиях по каждому отдельному вопросу, Беларуси нужна четкая и последовательная культурная политика. Однако ее у нас до сих пор нет.

Что же касается выхода на самоокупаемость, то его необходимо осуществлять комплексно. Абсурдным был бы вариант простого повышения цены на билеты, который раскритиковал и сам Светлов: тогда «театр должен продавать билеты по 600 тысяч белорусских рублей, но при таком повышении цен зрители просто перестанут его посещать».

Халезин смотрит шире, вспоминая и «финансовую помощь фондов, трастов и частных спонсоров», и дополнительные услуги театра — «от продажи собственной атрибутики, литературы и видеозаписей спектаклей до проведения образовательных проектов». К тому же, упоминает театральный менеджер, «каждый серьезный театр «на Западе» имеет свой фандрайзинговый отдел — структуру, которая занимается поиском доноров, переговорами и привлечением средств».

Для всей этой деятельности белорусским театрам необходимы перемены и в других сферах. Начиная от высшего образования (которое подготовит отсутствующих сегодня театральных фандрайзеров) и вплоть до либерализации в бизнесе. Как саркастически замечает Халезин, «да и к кому в Беларуси могли бы обращаться подобные специалисты, свались они с неба? К ручным олигархам, которым запрещено финансировать любые структуры, находящиеся вне утвержденных администрацией президента списков?».

В отдельно взятой театральной сфере революцию не совершишь

Таким образом, реформа театров по сценарию Лукашенко на сегодняшний день свелась лишь к косметическим изменениям. Ими чиновники стараются прикрыть идейную пустоту и неспособность воплощать в жизнь даже предложенные лично президентом реформы.

Еще одна проблема — это несистемность предложенной реформы. Декларируя определенные либеральные шаги в экономике культурной сферы, власти, тем ни менее, не готовы идти на столь же либеральные реформы в других направлениях — например, снимать все идеологические барьеры для культурных организаций.

Более того: подобные отношения свободного рынка нельзя построить в отдельно взятой сфере культуры — для полноценных реформ их необходимо распространять и на остальную жизнь общества.