Александр Михалевич: уже первый энергоблок АЭС даст Беларуси прибыль

Вопрос «Быть или не быть в Беларуси атомной электростанции?» с повестки дня снят. Уже через восемь лет планируется запустить первый энергоблок, а в 2018-м — второй. Однако строительство АЭС в Беларуси, наиболее пострадавшей от чернобыльской катастрофы, вызывает неоднозначную реакцию в обществе. Что принесет нашей стране «мирный атом», почему Беларуси все же необходима собственная АЭС, насколько она будет безопасной, как быстро начнет приносить прибыль государству…

Михалевич Александр Александрович. Окончил Белорусский политехнический институт и аспирантуру Физико-технического института. Доктор технических наук, профессор, академик Национальной академии наук Беларуси, Международной инженерной академии (г. Москва), Французской инженерной академии (г. Париж). С 1961 года работает в академии наук, с 1991 г. — директор Института проблем энергетики, в 2002-2004 гг. — генеральный директор Объединенного института энергетических и ядерных исследований «Сосны», с 2004 г. по настоящее время — главный научный сотрудник, научный руководитель Центра по энергоэффективности Института тепло- и массообмена им. Лыкова, заместитель академика-секретаря Отделения физико-технических наук НАН Беларуси. Автор около 200 научных работ в области теплофизики, общей и ядерной энергетики, возобновляемых источников энергии, энергосбережения.

Об этом в эксклюзивном интервью «Белорусским новостям» рассказывает один из инициаторов строительства АЭС, научный руководитель центра по энергоэффективности Института тепло- и массообмена им. Лыкова Национальной академии наук Беларуси академик Александр Михалевич.

— Насколько известно, еще в 1994 году в соответствии с распоряжением премьер-министра Вячеслава Кебича была разработана государственная программа развития атомной энергетики в республике, но по ряду причин она не была реализована. Что помешало?

— Политика. Правительство тогда одобрило программу развития атомной энергетики. Насколько я помню, в ходе обсуждения этого вопроса на заседании Совета министров Кебич сказал: «Ну что ж, с тяжелым сердцем принимаем эту программу». А когда приглашенные, в том числе и я, потянулись к выходу, один из членов правительства громко спросил: «Вячеслав Францевич, а вы подумали, это решение прибавит вам голосов на предстоящих президентских выборах?». На что премьер-министр после паузы ответил «не знаю». В итоге правительство не решилось обнародовать свое решение о развитии атомной энергетики. В протоколе об этом было сказано обтекаемо. А после выборов, в результате которых произошла смена власти в стране, программа о развитии атомной энергетики была забыта, и начинает реализовываться, по сути, только сейчас.

— Вы являетесь давним сторонником строительства АЭС в Беларуси. Когда, по Вашему мнению, к этой теме стало меняться отношение Александра Лукашенко?

— Я бы не сказал, что его отношение по этому вопросу было когда-либо отрицательным. Насколько я помню, он никогда не высказывался против атомной энергетики. Президент дважды посещал объединенный институт энергетических и ядерных исследований «Сосны», где я ему докладывал о перспективах развития атомной энергетики. В 1998 году мы ему показали карту Европы, на которой было всего несколько белых пятен — таким цветом были обозначены страны, не имеющие в то время АЭС или исследовательских ядерных реакторов (Албания, Молдова, Эстония, Исландия…). Президент весьма заинтересовался этой темой и был удивлен, что Беларусь относится к этим странам. Ситуация, которая сложилась в энергетическом секторе не только в нашей стране, но и во всем мире, подстегнула руководство страны на принятие решения о строительстве АЭС. Конечно, когда были низкие цены на газ и нефть, казалось, что с этим шагом можно было подождать.

К слову, еще в 1993 году Институт проблем энергетики, который я тогда возглавлял, обратился в правительство с предложением разработать концепцию и программу энергетической безопасности Беларуси. И это поддержали министр экономики Сергей Линг и министр энергетики Валентин Герасимов. Они написали в правительство соответствующие письма, однако там на них никак не отреагировали.

Спустя 10 лет именно Александр Лукашенко дал указание разработать такую концепцию. Она была утверждена в августе 2005 года. Но после резкого повышения цен на газ в 2007 году концепцию пришлось пересмотреть.

— В ходе послания белорусскому народу и парламенту Александр Лукашенко, обосновывая причины строительства АЭС, заявил, что это позволит уйти Беларуси от энергетической зависимости. В первую очередь, зависимости от России как основного поставщика энергоносителей в нашу страну. Но нет ли риска, что со введением в строй АЭС эта зависимость только усилится, так как ядерное топливо нам, наверняка, будет поставлять та же Россия?

— Во-первых, еще официально не объявлено о том, что мы будем строить именно российский реактор. Определенно можно сказать лишь то, что это будет реактор третьего поколения водо-водяного типа. В плане безопасности французский, российский и американский реакторы находятся примерно на одном уровне.

Во-вторых, хочу подчеркнуть, что в мире нет монополии на поставки ядерного топлива со стороны производителя реактора. Она впервые была нарушена несколько лет назад, когда американская компания выиграла тендер на поставку топлива для чешской АЭС Темелин, где используется российский (советский) реактор ВВЭР-1000.

Справка «Белорусских новостей». Водо-водяной ядерный реактор — реактор, использующий в качестве замедлителя и теплоносителя обычную воду. На атомных электростанциях России и некоторых других стран широко применяются реакторы марки ВВЭР, работающие по этой схеме. США используют водо-водяной реактор марки PWR, Франция и Германия — EPR.

Конструкция водо-водяного ядерного реактора ВВЭР-1000: 1 — привод СУЗ; 2 — крышка реактора; 3 — корпус реактора; 4 — блок защитных труб (БЗТ); 5 — шахта; 6 — выгородка активной зоны; 7 — топливные сборки (ТВС), регулирующие стержни.

Топливо для реакторов водо-водяного типа производят Россия, США, Франция, Китай. Так что выбор есть. 

— А на какой стадии находится сейчас проект строительства АЭС? Какие иностранные компании уже проявили интерес к участию в нем? И что будет определяющим при выборе подрядчика?

— Сейчас выполняется этап предварительных работ до начала непосредственно строительства станции: выбор площадки, анализ процесса адаптации АЭС в существующую энергосистему и другие. Компания по строительству атомной станции будет выбираться на конкурсной основе. Либо через тендер, либо посредством переговоров. Какой вариант руководство страны выберет, такой и будет. Тендер — это более длительная и дорогостоящая процедура. Проведение переговоров в этом случае сократит время выбора подрядчика примерно на год.

Выбирать Беларуси есть из кого. Сейчас на мировом рынке услуг по строительству АЭС представлены следующие «игроки»: французская корпорация «Areva» (двухконтурные реакторы под давлением водо-водяного типа); российская «Атомстройэкспорт» (реакторы такого же типа); американская «Westinghouse» в кооперации с японскими Toshiba, Mitsubishi (реакторы такого же типа); а также японско-американская «Hitachi-General Electric» (одноконтурные кипящие реакторы водо-водяного типа).

«Areva» недавно объявила о намерении завоевать одну треть мирового рынка, остальные претендуют на четверть рынка каждая. Так что налицо возможность конкуренции, если корпорации не договорятся между собой о разделе рынка. А намеки на это периодически проскальзывают в печати. Есть еще канадская корпорация СANDU, которая производит специфические реакторы с тяжелой водой, доля которых в мире составляет около 5%, а также Китай стал производить собственные реакторы, один из которых уже построен в Пакистане. Однако опыт эксплуатации китайских реакторов пока невелик.

— Атомная станция будет стопроцентно государственным предприятием или к участию в работе будут допущены частные и зарубежные инвесторы?

— Такое решение в компетенции президента и правительства. Что касается мирового опыта, то во Франции, например, вся электроэнергетика находится в руках государственной компании. Правда, сейчас она приватизируется, что вызывает массовые протесты служащих. В Англии и других странах такие компании являются либо частными, либо со смешанным капиталом.

— На сколько лет рассчитана эксплуатация белорусской атомной станции?

— Проектный срок службы предлагаемых вариантов — 60 лет.

— Во сколько, по предварительным расчетам, обойдется Беларуси строительство АЭС и через сколько лет она окупится? Когда станция начнет приносить прибыль?

— Во всех предварительных переговорах по строительству АЭС, в которых я участвовал (с французами, китайцами, россиянами), когда заходила речь о цене, четкого ответа мы не получали. Ни официально, ни в неформальной обстановке. Нам говорят: сумму назовем после объявления тендера, либо в ходе официальных переговоров.

О предполагаемых суммах можно судить, исходя из уже реализованных контрактов в других странах. Например, согласно данным Мировой ядерной ассоциации, куда входят производители урана и ядерного топлива, удельная стоимость сооружения АЭС с различными реакторами по некоторым контрактам, заключенным в 2007 году, составила от 2,2 до 3,2 тысячи долларов за установленный киловатт мощности. Мы, как известно, планируем построить два энергоблока мощностью по 1 миллиону киловатт. Диапазон цен — примерно от 4 до 6 миллиардов долларов. Но это только сама станция. Сюда следует приплюсовать стоимость строительства инфраструктуры вокруг нее. При этом всегда первый блок дороже второго, а последующие еще дешевле, потому что затраты на обустройство сокращаются.

Что касается окупаемости, то, как только первый энергоблок будет введен в строй, АЭС начнет приносить прибыль. Появляется дополнительная электроэнергия, которую мы будем продавать. Срок полной окупаемости зависит от многих факторов: цен на электроэнергию, курса валют, условий финансирования нашего строительства, банковских ставок и т.д.

Согласно технико-экономическим расчетам, которые были сделаны Минэнерго и Академией наук, себестоимость производства электроэнергии во всей энергосистеме Беларуси после пуска второго блока АЭС в 2018 году будет на 20% ниже нынешней.

Сейчас в Беларуси невыгодно производить электроэнергию на собственных гидроэлектростанциях — Лукомльской и Березовской ГРЭС. Они были построены в 50-60-х годах прошлого века и затраты на производство энергии там велики. Поэтому мощности этих ГРЭС загружены лишь примерно на 60%. Выгоднее электроэнергию покупать у соседей, что мы и делаем (порядка 20-30% от ежегодных потребностей в период за последние десять лет). Причем это электроэнергия, которую вырабатывают атомные станции вблизи наших границ.

— По мнению директора института гуманитарных и экологических технологий Международной академии информационных технологий Егора Федюшина, атомная энергетика не является неизбежной необходимостью, поскольку для ее развития в нашей стране отсутствуют экономические, социальные и технические условия. Он также считает, что за все время существования спора, строить АЭС или нет, однозначно никто никаких данных в защиту атомной энергетики не привел. Как Вы прокомментируете эти заявления?

— Глупо утверждать, что кто-то с потолка взял и решил строить атомную станцию. Я уже говорил Егору Егоровичу (он раньше работал в «Соснах», участвовал в разработке атомной электростанции с реактором на быстрых нейтронах), что он не может не знать, что правительство не принимает таких серьезных решений без подготовки детального технико-экономического обоснования. Проводились расчеты в Академии наук, министерствах энергетики и экономики. Расчеты делались и для обоснования Концепции энергетической безопасности Республики Беларусь, которые утвердил президент в 2005 и в 2007 годах, когда в нее были внесены изменения в связи с изменившимися условиями поставок газа и нефти в Беларусь. И если кто-то не видел расчетов, то это не значит, что их нет вообще.

— Некоторые эксперты утверждают, что дешевизна атомной энергии — это миф. Электроэнергия, вырабатываемая на АЭС, с каждым годом дорожает. За последние семь лет ядерное топливо подорожало в 21 раз, тогда как газ — всего в три раза. А реальная стоимость атомной электроэнергии в пять раз выше стоимости электроэнергии тепловых станций. Правильны ли эти расчеты?

— Топливо существенно не подорожало. Подорожал уран, и не в 21 раз. При этом стоимость сырьевого урана в себестоимости ядерного топлива не превышает 10%. И это должно быть известно тем экспертам, которые поднимают такой вопрос. И это еще не значит, что будет увеличиваться стоимость электроэнергии.

Например, сейчас стоимость ядерного топлива для водо-водяных реакторов примерно в 4 раза ниже стоимости эквивалентного количества органического топлива. Именно поэтому строить АЭС экономически выгодно.

— По некоторым прогнозам, к 2020-2025 годам на половине действующих АЭС не будет хватать ядерного топлива, а к 2050 году его вообще не останется, так как запасы природного урана ограничены и к тому времени исчерпаются. Есть ли в таком случае смысл строить АЭС? Не перспективнее ли осваивать термоядерную энергию?

— Разговоры об истощении запасов ядерного топлива для профессионалов не стоят выеденного яйца. Запасов урана сейчас примерно столько же, сколько 20-30 лет назад. И они постоянно пополняются за счет разведки и освоения новых мест добычи. Точно такая же ситуация с нефтью и газом.

Для работы всех АЭС в мире (а на начало 2008 года действовало 435 энергоблоков в 32 странах) надо около 65 тысяч тонн урана в год. За последние 15 лет его добыча никогда не превышала 40-45 тысяч тонн. То есть, уже добытого урана сейчас в избытке. Этих запасов хватило бы на то, чтобы в течение трех лет обеспечить потребности всех АЭС, не добывая больше урана ни грамма.

Но главное заключается в следующем. В урановой руде содержится в среднем только 0,7% делящего изотопа — урана-235, остальное — уран-238. Но в реакторах на быстрых нейтронах происходит превращение урана-238 в плутоний-239 — полный аналог урана-235, причем темп образования нового топлива может быть больше деления старого (теоретически в 1,5 раза). В физике есть понятие «времени удвоении» — это период, за который нового топлива вырабатывается в два раза больше первоначально загруженного. Я уже упоминал о разработке атомной электростанции с реактором на быстрых нейтронах в «Соснах». Для нее техническим заданием было установлено время удвоения в 8 лет.

При введении в систему АЭС с реакторами на быстрых нейтронах запасы ядерного топлива увеличиваются примерно в 100 раз. Технология реакторов на быстрых нейтронах освоена во Франции, США, Германии, Японии. В России с 1980 года успешно эксплуатируется атомный энергоблок с реактором на быстрых нейтронах мощность 600 мегаватт на Белоярской АЭС. Подобные блоки имеют трехконтурную схему охлаждения реактора расплавленным натрием, поэтому они более дорогие и, как говорится, ждут своей очереди.

Что касается развития термоядерной энергетики, то этот вопрос в мировой науке находится на стадии научных изысканий. До ее освоения раньше второй половины нашего века дело вряд ли дойдет. Чтобы начать что-то осваивать, надо прежде всего убедиться в безопасности этого. В атомной энергетике нельзя перескакивать через определенные этапы.

— Не менее важная проблема — захоронение ядерных отходов. Как планируется решать эту проблему?

— Во всем мире топливо хранится, в основном, в промежуточных хранилищах, в том числе и непосредственно на АЭС. В зависимости от того, на сколько лет рассчитана работа станции: от 30 до 60 лет. А дальше топливо нужно отправлять на окончательное захоронение, в так называемый «могильник». Пока ни одного «могильника» в мире нет. Затраты на его создание очень большие. Первый такой могильник в следующем году планирует начать строить Швеция. Есть соответствующие проекты в Германии и США.

Некоторые страны (Россия, Франция, Китай) идут по пути переработки отработанного топлива, в результате чего объем отходов уменьшается в несколько раз. Но это тоже дорогое удовольствие.

Кроме того, все очень надеются, что через 30-50 лет захоранивать ядерные отходы не надо будет вообще. Что будут построены специальные установки (ускорители), в которых радиоактивные изотопы при определенном воздействии на них превратятся в обычный свинец или другие стабильные элементы. Это так называемый процесс трансмутации, над которым сейчас активно работают во многих странах. Такая экспериментальная установка есть и в Объединенном институте энергетических ядерных исследований «Сосны».

Вот почему большинство стран пока не идет на создание «могильников».

— Важной составляющей безопасности атомной станции является наличие квалифицированного обслуживающего персонала. Где мы будем готовить кадры?

— Действительно, это может оказаться самым узким местом. Можно построить блок, а потом выяснится, что на нем некому будет работать.

Беларусь готова в течение месяца принять предложения от компаний, заинтересованных участвовать в строительстве атомной электростанции. Об этом заявил Александр Лукашенко 30 июня на совещании, посвященном строительству АЭС. «С сегодняшнего дня любая компания в течение месяца может напрямую предложить свои услуги по строительству АЭС. Мы это делаем, чтобы не было спекуляций, чтобы нас потом не упрекали, что это решение принято кулуарно», — цитирует главу государства БелаПАН. А.Лукашенко также заявил о недопустимости переноса с 2008 на 2009 год сроков окончания основных подготовительных работ по строительству АЭС. Президент также подчеркнул: «Мы пообещали народу, и это обещание выполним: у нас будет самая безопасная атомная электростанция, построенная по последнему слову техники».

Резерва времени на подготовку кадров к запуску первого блока в 2016-м практически нет. Управлять станцией должны специалисты, имеющие высшее базовое образование и от 3 до 5 лет специальной подготовки, включая стажировки. Поэтому придется идти на некоторые нестандартные меры. Например, набирать студентов сразу на 3-й курс, с которого в вузах начинаются специальные предметы. Планируется отправлять студентов в российские и украинские вузы. Можно приглашать иностранных специалистов. Правда, возникает целый ряд «но»: уровень зарплат, не будем ли мы готовить кадры для тех же России и Украины, у которых свои амбициозные планы по развитию атомной энергетики…

— Некоторые эксперты высказывают обеспокоенность, что после строительства АЭС другие направления энергетики в стране развиваться не будут. Не видите ли Вы такой опасности? Не станет ли Беларусь «энергетическим заложником» атомной станции?

— Это абсолютно не так. Концепция энергобезопасности как раз предусматривает различные направления развития энергетики. К 2015 году планируется строительство угольных станций. Кроме того, будут построены новые гидроэлектростанции, активнее станут использоваться возобновляемые источники энергии, в первую очередь — биомасса. Наша главная задача — уйти от превалирования газа в электроэнергетике. Если сейчас у нас доля газа достигает в производстве тепловой и электрической энергии 80%, то к 2020-му планируется уменьшить ее до 50%.

Наиболее оптимальным с точки зрения энергетической безопасности в ближайшее время является вариант, при котором доля природного газа в энергобалансе страны составит 60%, ядерного топлива — 25%, возобновляемых источников энергии — 7% и угля — 8%.

— С учетом неоднозначного отношения в белорусском обществе к строительству АЭС не правильнее ли было бы провести широкое обсуждение и референдум по этому вопросу?

— На мой взгляд, по таким вопросам нельзя проводить референдумы. Нужно доверять экспертам, специалистам. Если не хотите доверять белорусским, есть зарубежные. Такое решение должны принимать компетентные люди.

Референдумы надо проводить по вопросам, которые предельны ясны каждому человеку. Например, по вопросу смертной казни. Но когда человек мало понимает в вопросе, то референдум становится профанацией. А чтобы донести информацию об атомной энергетике до каждого человека, фактически научить его, государству нужно затратить много усилий, времени, средств.

А что касается учета общественного мнения, то, согласно последнему социологическому опросу, который провел в 2008 году Институт социологии Национальной академии наук Беларуси, 54,8% респондентов высказались за развитие атомной энергетики, в том числе в Могилевской области — 62,6%, в Гомельской — 53,5%, против соответственно 23,0%, 19,2% и 29,8%.