Российское руководство в роли троянского коня для белорусской демократии

Главным политическим событием 1996 года в Беларуси стал, безусловно, республиканский референдум 24 ноября.
Инициатива его проведения, как известно, принадлежала президенту Александру Лукашенко, и он выиграл все предреферендумные идеологические сражения.


Оппозиционная президенту часть Верховного Совета в сознании многих простых избирателей была превращена во ВРАГОВ НАРОДА. Государственные средства массовой информации, особенно телевидение и радио, "бомбили" и "расстреливали" оппозицию устами "простых граждан". Наиболее опасных противников усиления президентской власти — таких, как В.Гончар, — Лукашенко снимал своими указами, не заботясь о соответствии их Конституции и законам, и выгонял с помощью своей Службы охраны.

Однако самым опасным ВРАГОМ для Лукашенко в реализации его планов была Москва. Именно с оглядкой на Кремль, по принципу "за нами Москва, отступать некуда" действовали оппозиционные белорусские парламентарии. Они ездили в Государственную думу России (Богданкевич, Гончар), проводили многочисленные консультации с руководством Госдумы (Шарецкий, Калякин), получили обещание поддержки и на том успокоились.

Чем-то вроде холодного душа для них стали приезд руководителей российского парламента и правительства, подписание соглашения между президентом и парламентом Беларуси ночью 22 ноября. Одни оппозиционеры начали ругать Шарецкого за соглашательство, другие — хвалить за дальновидность и выигрыш времени. Той же развязки, которая последовала, никто и предположить не мог.

В.Черномырдин, Е.Строев, Г.Селезнев приезжали в Минск — по официальной версии, — чтобы предотвратить силовые методы разрешения политического кризиса в Беларуси, снять непримиримые противоречия между президентом, Верховным Советом и Конституционным судом.

Российские "миротворцы" разработали проект соглашения, которое схематично сводилось к тому, чтобы на время погасить конфликт между противоборствующими сторонами. Спустя некоторое время этот конфликт разгорелся бы с новой силой, и вновь возник бы спрос на российских политических рефери. Но эта схема — чего не поняли в ту роковую ночь 22 ноября Шарецкий и Тихиня — позволяла Лукашенко добиться тех полномочий, которых он и добивался, но — в белых перчатках с демократическим ярлычком.

Характерно, что при разработке соглашения не был даже упомянут тот факт, что референдум в Беларуси проводит исключительно президентская вертикаль, что председатель Центризбиркома Виктор Гончар отстранен от должности указом Лукашенко, что избирательные бюллетни в неизвестном количестве печатаются ведомством Ивана Титенкова, управляющего делами президента. Российское руководство проигнорировало и тот факт, что эксперты Совета Европы оценили Конституцию Лукашенко как антидемократическую, ущемляющую основные права и свободы граждан.

В день проведения референдума Белорусское телевидение впервые применило термин ВРАГИ НАРОДА в отношении оппозиции. Он широко использовался в тридцатые годы в отношении тех, кого затем репрессировали. А российское телевидение в передаче "Один на один" по каналу ОРТ устами российского политика Гончара озвучило факт сбора подписей среди россиян за проведение в России референдума об объединении с Беларусью.

Таким образом, в день проведения референдума в Беларуси был намечен следующий этап передачи референдумной эстафетной палочки. Руководство России проигнорировало творившиеся в Беларуси нарушения законов при проведении референдума, тем самым допустив А.Лукашенко до промежуточного старта на пути объединения с Россией.

Не исключено, что политических лидеров России ждет судьба бывших политических лидеров Беларуси. В объединенной славянской державе российские избиратели, скорее всего, отдадут предпочтение чудотворцу Лукашенко: он, по их мнению, одним восстановительным жестом сможет вернуть советский рай: дать всем работу, паек и чувство уверенности в завтрашнем дне.