Оппозиция в Палате: сделает ли Лукашенко подарок Западу?

Итак, указом от 6 июня Александр Лукашенко предсказуемо назначил выборы в Палату представителей на 11 сентября. В целом предсказуем и сюжет кампании: она, как и прежние, окажется под плотным контролем вертикали. И все же момент интриги остается: попадет ли в нижнюю палату Национального собрания толика оппозиционеров? И каких?

При этом президент даже не таит, что намерен пустить в ход административный ресурс. Согласно указанию Лукашенко разрабатывается набор критериев, по которым государство будет поддерживать на этих выборах достойных с его точки зрения кандидатов.

Противники режима не сомневаются, что список счастливчиков, которым достанутся мандаты, будет банально утверждаться на самом верху.

Европа вступила в торг за мандаты?

Тем временем представители Европы шаблонно твердят о необходимости честных, прозрачных выборов. Но, похоже, сами на такое чудо в исполнении нынешних властей не надеются. Те уже достаточно четко показали, что выполнять принципиальные рекомендации БДИПЧ ОБСЕ не разгонятся.

Новации же, которые прорекламировала глава Центризбиркома Лидия Ермошина, жалки до невозможности. Совсем дешевый макияж. Ну, будут счетчики бюллетеней на участках окружать стол с трех сторон, а не с четырех — и что? Колдовство над цифрами (а оно может твориться совсем в других помещениях, на других уровнях) все равно останется тайной.

Поэтому европейцы де-факто стали торговаться за конкретные мандаты для оппозиции.

Как маленьким детям, разжевывал белорусским функционерам, что парламент без оппозиции не парламент, докладчик по Беларуси ПАСЕ Андреа Ригони, когда прилетал в Минск на семинар в мае.

В том же духе высказался перед журналистами в белорусской столице 16 мая руководитель делегации Европарламента по связям с Беларусью Богдан Здроевски. Подчеркнув, что Европарламент сейчас не контактирует с Палатой представителей, Здроевски добавил: «Чтобы изменить ситуацию, необходимо улучшение избирательного процесса и места для оппозиции в парламенте».

Последнее евродепутат обосновал развернуто: «Никто в Брюсселе не скажет, что там должно быть какое-то точное число оппозиционеров. Мы не знаем, какова реальная поддержка у оппозиции, но знаем, что часть населения ее поддерживает. Очевидно, что теперешний парламент не является в этом смысле репрезентативным. Чтобы рекомендовать восстановление контактов с белорусским парламентом, нужны хорошие причины и обоснование. По сути, таким обоснованием были бы места для белорусской оппозиции».

Формальная ошибка господина Здроевского

Замечу, что эти рассуждения господина Здроевского формально хромают. Дело в том, что у нас не пропорциональная (при которой партиям для попадания в парламент достаточно преодолеть относительно невысокий барьер, обычно 5-7% голосов), а мажоритарная избирательная система. Проще говоря, в каждом из 110 округов победитель получает всё.

Между тем рейтинг оппозиционных партий, согласно данным НИСЭПИ, опустился в марте до 11,3% (в декабре 2012 года было 20%, в марте 2015 года — 18,8%). Понятно, что отдельные представители оппозиции — яркие, харизматичные — могут оказаться в своих округах более популярными, чем их организации, но не факт, что эти выдвиженцы непременно опередят «крепких хозяйственников», главврачей и прочих респектабельных провластных кандидатов.

К тому же пока не очень ясно, кто из харизматичных оппозиционеров (которых в принципе негусто) будет баллотироваться. Если оглянуться на прежние парламентские кампании, то видно, что партийные фигуры первого плана часто предпочитали не лезть в неблагодарное дело. Списки выдвиженцев комплектовались во многом за счет безработных, пенсионеров — тех, кому нечего терять. Однако в глазах обывателя это социальные аутсайдеры: ну как такой решит мои проблемы?

Хоть как-то нарушить стерильность Палаты!

Между прочим, по итогам предыдущих парламентских кампаний власти так и заявляли: мы бы и не против, да вот народ «пятую колонну» не поддержал. Не исключено, что подобное резюме прозвучит и сейчас после 11 сентября.

И у наблюдателей, которые в основном фиксируют факты мелких нарушений, по большому счету не будет железных доказательств иного — что оппозиционеров именно «пробросили». Не будет именно потому, что выборы как были, так и останутся непрозрачными.

Вот почему западники (которые видят, что в целом политических противников системы Лукашенко у нас безусловно дискриминируют, держат в маргинальной нише — и положение надо хоть как-то выправлять) вынуждены играть в некоторой степени цинично, по понятиям режима. В ряде посылов прочитывается: черт с вами, не хотите менять законодательство, так уж хоть назначьте оппозиционеров в парламент, все же лучше, чем стерильная Палата!

Прогресс в плане справедливости, демократичности избирательной кампании — слишком абстрактный показатель, который замерить трудно, говорит эксперт минского аналитического центра «Стратегия» Валерий Карбалевич. А вот наличие оппозиции в парламенте — это «качественный критерий, осязаемый параметр, его можно пощупать, проверить», отметил аналитик в комментарии для Naviny.by.

К тому же «европейцам нужно оправдать политику диалога с белорусскими властями», отмечает собеседник. Появятся в Палате оппозиционеры — можно будет говорить о конкретных плодах внутренней либерализации.

Сценарий тонкой игры маловероятен, но не исключен

Для Лукашенко такой жест имеет смысл, потому что способен облегчить получение европейских денег, в целом укрепит тренд нормализации отношений с Брюсселем и Вашингтоном. США могут окончательно снять санкции.

Но «в условиях роста социальной напряженности допустить в парламент даже мягких оппозиционеров — это определенный риск», говорит Карбалевич. Он напоминает, каким раздражителем для верхов стала стихийно возникшая в Палате второго созыва (2000—2004 годы) группа «Республика».

«Думаю, решение о допуске оппозиционеров в парламент пока не принято и будет приниматься в последний момент», — считает Карбалевич.

Подобное мнение высказал в комментарии для Naviny.by политолог и политик, заместитель председателя движения «За Свободу» Алесь Логвинец: «Единственный человек, который может принять такое решение, это Лукашенко». Причем это, скорее всего, будет решаться именно 11 сентября, заявил собеседник.

В целом сценарий допуска оппозиционеров в Палату представляется Логвинцу маловероятным: «Для самого Лукашенко парламент стал ступенькой в большую политику, поэтому он постарается, чтобы в Беларуси не было полноценной парламентской жизни».

В то же время собеседник напоминает, что опыт игры с наличием в Палате депутатов, которые могли высказываться умеренно-критично, у режима все же есть.

Сам Логвинец собирается баллотироваться и реально быть первым в своем округе, оговариваясь, что главная проблема — это вопрос подсчета голосов. Впрочем, оппозиционер не исключает, что публичное давление со стороны «пяти процентов активных граждан», которые готовы стать наблюдателями и «посмотреть в глаза» членам избиркомов, тоже способно дать плоды.

Народ держится за убогую стабильность

Также заявили о намерении идти в депутаты лидеры гражданской кампании «Говори правду» Татьяна Короткевич и Андрей Дмитриев. Их недоброжелатели считают, что именно «Говори правду» уготована роль подставной оппозиции в вероятном сценарии властей на грядущие выборы.

Причем об этой опасности остальная оппозиция усиленно сигнализирует Брюсселю. И в этом дружном усердии (вот пусть бы так дружно единый список кандидатов или единое послание электорату составили!) легко читается, кроме прочего, момент борьбы за ресурсы. Или, как выразился Карбалевич, «внутривидовой конкуренции». Ведь понятно, подчеркивает аналитик, что «политический вес получивших мандаты существенно увеличивается». Добавлю: и демократическая Европа может переключить внимание на них, перестав в упор замечать более радикальных несистемных оппозиционеров в их маргинальной нише.

Последние же, похоже, достали Брюссель своим максимализмом. Да, в идеале они правы, выборы должны быть честными. Но прививать Лукашенко демократические убеждения уже поздновато, а давить на него сейчас Запад очевидно не хочет. Не та геополитическая конъюнктура.

Надавить на власти мог бы возмущенный народ. Однако Ермошина рассчитывает, что народ в основном «будет голосовать за стабильность».

Стабильность у нас, конечно, убогая, скорее это медленная деградация. Но что люди держатся и за такую убогость — это в принципе правда.