|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Белорусская власть успела уже брезгливо отвернуться от предложенного Брюсселем по весне «Европейского диалога о модернизации для Беларуси» (ЕД), а вот народонаселение даже не знает, с чем этот диалог едят. Развеять туман вокруг новой инициативы Евросоюза Naviny.by постарались с помощью обстоятельной беседы с Денисом Мельянцовым, старшим аналитиком Белорусского института стратегических исследований — одного из координаторов рабочих групп экспертов в рамках ЕД.
— Денис, а с кем, собственно, Брюссель собирается вести этот диалог? Власти фыркнули и отвернулись, оппозиция разобщена и маргинализирована, народ от этих заумных вещей в принципе далек… Экспертное же сообщество как работало в стол, так и будет работать, пусть себе и в более модной рамке. В чем тогда новизна ситуации, изюминка инициативы Брюсселя?
— Ни в чем. Очевидно, что «Восточное партнерство» работает не совсем так, как планировали его архитекторы. Особенно это верно в отношении Беларуси. Поэтому было решено придумать какую-то «группу продленного дня» специально для нашей страны, чтобы показать: какое-то взаимодействие все-таки есть. Пускай лишь на уровне гражданского общества.
Идея такова, что эксперты и гражданские активисты должны предложить свое видение реформирования страны, свои проекты реформ. А ЕС берется им в этом помочь. Ведь многие из стран Евросоюза сами не так давно проходили через трансформацию и модернизацию.
— Есть ли шанс все-таки ангажировать власть? Может, в офисе еврокомиссара Штефана Фюле поспешили сделать ставку на работу с фактическими оппонентами Лукашенко, по сути (при всех ритуальных реверансах) вынеся за скобки номенклатуру, экспертов из госструктур?
— Офис Фюле пытался ангажировать государственных экспертов в этот диалог, но, учитывая общий контекст отношений Беларуси и ЕС, приходится делать вывод, что пока участие представителей белорусского государства малореально.
И белорусская сторона смотрит на новую инициативу с недоверием (она создавалась без участия официального Минска, но при участии оппонентов власти), и многие страны ЕС считают в нынешних условиях неприемлемым возобновлять двусторонние отношения с Беларусью. Поэтому такая ситуация с диалогом скорее всего сохранится до тех пор, пока общий контекст политических отношений не изменится.
— Какова сейчас ситуация в экспертных группах диалога? Могут ли найти общий язык сторонники перемен? Ведь «дружим против Лукашенко» — не самая плодотворная платформа для концептуальной работы. Сейчас не только в политическом андеграунде, но и в третьем секторе, духовной контрэлите — довольно разношерстная в идеологическом плане компания. И рабочие группы — довольно пестрые. Как вам старт работы? Что-то конструктивное уже наклевывается? Есть движение, общее понимание процесса и целей?
— Пока работа только в самом начале. Нет общего видения целей диалога о модернизации как со стороны ЕС, так и со стороны участников рабочих групп.
Какие именно реформы продвигать? На каком уровне? Насколько глубоко нужно прорабатывать проекты реформ? На чем делать акценты: на системной трансформации или на отдельных улучшениях? Пока окончательных ответов на эти вопросы нет.
Есть обсуждение и попытка выйти на единое понимание. В практической плоскости — сейчас идет сбор и обобщение всех тех наработок (идей, законопроектов, проектов реформ), которые были сделаны за прошедшие 10-15 лет в разных областях.
Далее будут определены приоритетные направления. И потом уже начнется создание пакета предложений по реформированию, исходя из сегодняшних реалий и нужд. Период отпусков несколько замедлил эту работу, но в сентябре, думаю, первый этап будет пройден.
— Если говорить о ревизии уже наработанного массива идей по реформированию Беларуси — что самое ценное в загашнике, на ваш взгляд?
— Пока сбор и обобщение данных не закончены. Поэтому рано делать общие выводы. Могу лишь сказать, что, по моему мнению, наиболее ценными являются не проекты новых конституций или реформы политической системы в целом, а предложения реформ в очень узких областях. Они глубоко проработаны и могут быть интересны действующей власти даже в теперешних условиях.
— А что, если после Лукашенко к власти придут не нынешние так называемые демсилы, а совсем другие люди, и скажут: нам эти наработки сто лет не нужны! Где гарантия, что все это будет востребовано?
— А это, скорее всего, так и произойдет (улыбается). Поэтому я и говорю, что наиболее востребованными будут очень конкретные и хорошо проработанные предложения в разных сферах жизни. Например, реформа ЖКХ, пенсионная реформа, построение местного самоуправления и тому подобное. Такие предложения будут востребованы любой властью.
— Часть белорусов задается вопросом: а почему, собственно, нашей стране надо ориентироваться на ЕС, а не на Евразийский союз? Россия дает такие бонусы, на которые Брюссель вряд ли способен. Там, за восточной границей, основной рынок сбыта белорусских товаров. Согласно НИСЭПИ, большинство белорусов ментально ощущают себя более близкими к русским, чем к европейцам. Для белорусского дискурса, и не только официозного, характерно мнение, что Европе мы не нужны, что превратимся в придаток, как страны Балтии, и так далее. Ваша точка зрения?
— В тактическом плане сейчас, конечно, очень выгодно ориентироваться на Россию, раз она готова вкладывать и вкладывает в Беларусь такие деньги. Но это — пока она готова так поступать. И пока сохраняются высокие цены на нефть.
Давайте посмотрим на вещи трезво: Россия — это страна, экономика которой полностью зависит от углеводородов, не имеющая своих передовых технологий, с деградирующей промышленностью, образованием и вымирающим населением. Новые технологии, с помощью которых можно модернизировать Беларусь, есть только на Западе.
Но там, как вы сказали, Беларусь не ждут. Да, там никого не ждут. Туда страны стремятся сами, если они хотят быть современными и планируют вписаться в глобальную экономику, оставаясь конкурентоспособными. Модернизация — очень сложный и болезненный процесс. Но если мы на этот процесс решаемся, то ориентиры и поддержку нужно искать в ЕС, а не в ЕЭП.
— Какова ваша идеальная или, скажем, наиболее реалистичная схема перемен для Беларуси?
— Хорошим примером модернизации является наша ближайшая соседка Польша. Пройдя через горнило ломки социалистического строя, она достигла хороших макроэкономических показателей, сохранив при этом достаточно мощный аграрный сектор и промышленность.
— Как, на ваш взгляд, Беларусь придет к переменам — через авторитарную модернизацию, революцию, через какой-то вариант круглого стола, то есть диалога элит?
— Все зависит от политической воли руководства и степени консолидации и целеустремленности оппозиции. Такие вещи практически не поддаются прогнозированию. В любом случае это процесс длительный и сложный, и приступать к нему нужно как можно раньше, так как множество возможностей мы уже упустили.