Беларусь-ЕС

Официальному Минску Совет Европы не интересен — у него не займешь!

Вынесение на днях уже четвертого в текущем году смертного приговора еще дальше отодвигает Беларусь от формализации отношений с Советом Европы. Судя по всему, официальные власти, вопреки своим заверениям, реально в этом вовсе не заинтересованы.


Бесплодные встречи

Центральное место среди ведущих международных организаций, с которыми так или иначе взаимодействует Беларусь, занимает Европейский союз. Отношениям с другими структурами Минск не придает особого значения. Это касается и отношений с Советом Европы (СЕ).

В январе 1997 года Бюро Парламентской ассамблеи СЕ (ПАСЕ) лишило Беларусь статуса специально приглашенного, сделав вывод о недемократичности прошедшего двумя месяцами ранее референдума по изменению конституции.

В результате вот уже более полутора десятков лет Беларусь формально почти не связана с этой организацией и является единственной на континенте страной, находящейся в таком положении.

В то же время нельзя говорить, что взаимодействие полностью отсутствует. Более того, при формальном рассмотрении может показаться, что оно осуществляется регулярно, причем временами на вполне солидном уровне.

Так, 14-15 января уходящего года в Минске находилась с визитом делегация СЕ во главе с руководителем кабинета генерального секретаря организации Бьерном Берге. Состоялись переговоры в Национальном собрании и Министерстве юстиции, делегацию принял даже министр иностранных дел Владимир Макей.

10-11 апреля в Минске побывал глава директората СЕ по политическим вопросам Александр Гессель, проведший переговоры в МИД и Конституционном суде, а также прочитавший в БГУ лекцию.

25 сентября состоялась встреча заместителя главы внешнеполитического ведомства Елены Купчиной с делегацией Конгресса местных региональных властей СЕ во главе с председателем Палаты местных властей Жан-Клодом Фреконом и председателем Палаты регионов Натальей Романовой.

А 21 и 27 июня на круглом столе «Религия и смертная казнь» в Минске и на заседании комитета ПАСЕ по политическим вопросам и демократии в Страсбурге белорусские депутаты обсуждали с европейскими коллегами проблему смертной казни. Тем не менее, воз и ныне там.


Камень преткновения легко устраним

Именно смертная казнь остается на сегодняшний день основным камнем преткновения в двусторонних взаимоотношениях, так как Беларусь — единственная в Европе страна, где не только выносят такие приговоры, но и приводят их в исполнение.

Причем если раньше СЕ выдвигал и другие критерии для возобновления взаимодействия, например расширение полномочий парламента, введение должности омбудсмена или пересмотр закона о СМИ, то в конце концов все свелось к единственному требованию: ввести мораторий на смертную казнь.

В частности, в резолюции ПАСЕ, принятой в июне 2009 года, говорилось, что при его выполнении Беларуси был бы возвращен статус специально приглашенного. (Правда, следует иметь в виду, что это заявлялось в период относительной либерализации, когда политзаключенных не было.)

Тем не менее, власти на это не пошли, хотя в Палате представителей и была создана рабочая группа по изучению проблематики смертной казни. В качестве основного аргумента против ее отмены представители властей приводят настроения в обществе: мол, в большинстве своем граждане поддерживают применение исключительной меры наказания.

Последние утверждения, впрочем, сомнительны. Например, согласно данным НИСЭПИ, в сентябре прошлого года за смертную казнь выступало 49,1% респондентов, тогда как против — 40,7%. Как видим, абсолютного большинства нет. Полугодом же ранее, когда были казнены обвиненные в совершении теракта в минском метро, цифры были и вовсе прямо противоположными.

Поскольку многие сторонники смертной казни являются приверженцами действующей власти, то очевидно, что посредством соответствующей пропаганды та могла бы без особых усилий коренным образом изменить их точку зрения.


А зачем властям головная боль?

Почему же официальный Минск на это не идет, оставаясь за бортом СЕ? Ведь вполне вероятно, что какие-то моральные издержки от такой собственной «исключительности» у высшего руководства имеются.

Дело в том, что потенциальные выгоды для властей далеко не так велики, чтобы перевесить очевидные минусы, которые наверняка будут иметь место.

Белорусскому руководству нужно от Запада прежде всего экономическое сотрудничество, в том числе кредиты, инвестиции, технологии. Всего этого СЕ предоставить не может, так как он больше занимается вопросами гуманитарного толка, к тому же акцентируя внимание на демократии, защите прав человека и верховенстве закона.

Кроме того, Минск настаивает на невмешательстве во внутренние дела. А ведь найдется достаточно много белорусских граждан, которые, получив прямой доступ к Европейскому суду по правам человека, не преминут выставить претензии к родному государству. Пример России в этом плане показателен.

Что же касается позитивных моментов, то они для Минска далеко не столь очевидны. Пожалуй, главным можно считать гипотетическое расширение контактов на высшем уровне. Однако саммитов СЕ за последние 20 лет было всего три. Просто же так открывать для депутатов Страсбург с точки зрения высшего белорусского руководства едва ли имеет смысл.

Таким образом, без особого риска ошибиться можно сделать вывод, что при нынешнем политическом режиме реального сближения Беларуси с СЕ не произойдет.