Новости ГерманииПОСОЛЬСТВО ГЕРМАНИИ

Немцы выбирают между общими ценностями и национальными интересами

Кризис — то время, когда политики, политологи, экономисты и бизнесмены вспоминают об эффективности и начинают с утроенной энергией говорить об оптимизации усилий. В белорусских реалиях это выливается в замену промышленного оборудования и раскачивание геополитического маятника. А в Германии развернулась дискуссия о приоритетах внешней политики: насколько важны общеевропейские ценности, если они противоречат интересам страны.

Основной спор начался между околоправительственным Немецким советом по внешней политике (DGAP) и влиятельным еженедельником Die Zeit. И вызвал ответную волну публикаций и реакций. Примечательно, что эта тема для Германии новая: realpolitik, существующая как термин именно в переводе с немецкого, не мешала немцам вступаться за права и свободы. Но сейчас, как видно, пришло время переоценки ценностей. Или же интересов.

В основе позиции директора DGAP Эберхарда Зандшнайдера лежит убеждение, что политика — это искусство возможного, и эффективная внешняя политика — именно возможное, а не желаемое или мы-сейчас-научим-вас-жизни. Политолог считает, что заявления о нарушении прав и свобод не отменяют прагматичную внешнюю линию, зато могут лишить немецкие власти возможности вести конструктивный диалог.

Более того, уверен Зандшнайдер, моралите зачастую выглядит как проформа и мешает Берлину эффективно реагировать на глобальную повестку дня. Демократизация извне фактически ни разу не принесла результатов, а санкции редко достигают целей, примером чего могут служить Иран или Северная Корея.

С одной стороны, есть «тихая» дипломатия, говорит директора DGAP, — возможность договориться в кулуарах, чтобы не давить на другую сторону открыто, не дать ей потерять лицо. В конце концов, министр иностранных дел едет в командировку не с одной темой, а самыми разными, и всегда говорит о проблемах в области прав человека.

С другой стороны, рабочий процесс можно разделить по специализации: пусть «Международная амнистия» бьет в колокола, а немецкое правительство будет выполнять свои обязательства перед своими гражданами.

Кроме того, считает директор DGAP, Запад не может навязывать миру свои ценности, так как время западного доминирования прошло.

Политолог не видит альтернативы сотрудничеству с диктаторами. По его мнению, это не предательство собственных ценностей, а как раз наоборот. Он обращает внимание, что сохраняя контакты и возможность вести переговоры, можно в критических ситуациях иметь рычаги влияния и доступ к тем, кто принимает решения.

«Истинные представители политики ценностей — не те, кто несет их над головой как войсковое знамя. А те, кто в состоянии принимать внешнеполитические решения, открыто взвесив ценности и интересы», — говорит Зандшнайдер. Он призывает не отделять одно от другого, а в каждом конкретном случае расставлять приоритеты, чтобы избежать политики двойных стандартов.

Редактор Die Zeit Йорг Лау согласен с той точкой зрения, что у диалога с нелегитимными и недемократическими режимами нет альтернативы. Но призывает вести его с четкими целями — трансформации и перемен.

Журналист с грустью отмечает, что от успешной немецкой политики 60-х в отношении Восточной Европы — «перемены через сближение», экономическое сотрудничество и помощь в модернизации (Wandel durch Annäherung) — осталась только вторая часть. Когда бывший федеральный канцлер Герхард Шредер называет Владимира Путина «демократом чистой воды», с Азербайджаном заключаются газовые сделки, а в Саудовскую Арабию поставляются танки, речь по-прежнему идет о сближении ради перемен. Но сегодня цена вопроса имеет денежный эквивалент, а ценности стали ширмой для прикрытия интересов.

Лау обращает внимание, что стабильность, за которую выступают западные политики, возможна только на основе прав и свобод. Универсальных, не западных — Международный пакт о гражданских и политических правах подписало и ратифицировало 167 стран.

Редактор Die Zeit соглашается, что автократы и мнимые демократы нужны Европе, ведь они поставляют энергоресурсы, без них невозможно решать международные проблемы. Но позиция не критиковать их слишком громко, чтобы не портить сотрудничество — лицемерна. «Они нужны нам, но и мы нужны им. Другая сторона тоже заинтересована в нас. И совершенно легитимно этим пользоваться», — считает Лау.

По мнению журналиста, как раз на примере России видно, что ценности не могут заслонить интересы: немецкое правительство и бундестаг еще никогда не высказывались так критично в отношении российской ситуации, как в 2012 году, а взаимная торговля параллельно достигла новых высот. И именно поэтому Берлин не должен закрывать глаза на развитие ситуации в России.

По словам Лау, внешняя политика уверенной в себе страны не может выбирать, сотрудничать ей с режимом или гражданским обществом.

Конечно, дискуссии — дискуссиями, а бизнес продолжает работу. В апреле в Берлине прошла международной конференции East Forum Berlin 2013, чтобы дать возможность политикам и бизнесменам Запада и Востока обсудить пути углубления «взаимовыгодного экономического сотрудничества». В конференции, в частности, приняла участие замглавы МИД Беларуси Елена Купчина.

По итогам был подписан меморандум о «десяти шагах для создания единого европейского экономического пространства от Лиссабона до Владивостока». На пресс-конференции известный политик, бывший зампредседателя Еврокомиссии Гюнтер Ферхойген рассказывал о том, что «кабели ценностей», которые соединяют страны Восточной и Западной Европы, идентичны. И если в стране есть место свободной конкуренции, и страна, подписав соглашение о зоне свободной торговли, готова продолжать необходимые реформы, то разница между политическими системами не помешает экономическим связям.

Как видим, немецкий бизнес умело пользуется лозунгом «перемены через сближение». Но не немецкие власти.

Несмотря на наращивание экономического сотрудничества, Германия — локомотив Евросоюза — критикует Россию и в двустороннем порядке, и в рамках международных форумов, и тон Берлина ужесточился пропорционально росту давления на третий сектор и политически мотивированных приговоров. Бескомпромиссно настроены немецкие власти и по Украине, требуя освобождения бывшего премьер-министра Юлии Тимошенко.

В отношении Беларуси у Берлина также жесткая позиция. С одной стороны, Германия выступает за то, что основное условие начала диалога с властями — это освобождение и реабилитация политзаключенных. Санкции же могут быть изменены в зависимости от перемен в самой Беларуси: чем меньше репрессий, тем больше можно сузить санкции.

С другой стороны, в рамках ЕС Берлин выступает за снижение в одностороннем порядке стоимости шенгенских виз для белорусов — ради развития связей с гражданским обществом. Немецкие национальные визы белорусы получают бесплатно.

Дискуссия о ценностях и интересах в немецкой внешней политике, конечно, еще продолжится — на страницах газет и в дискуссионных клубах. Но сам факт ее возникновения говорит о том, что немецкое общество хочет сформулировать свои внешнеполитические цели.

И вопрос не в том, что в сегодняшней дискуссии может перевесить. Понятно, что ценности и интересы всегда идут рука об руку. Важна готовность общества поднимать такие темы и защищать свою точку зрения. И, как известно, внешняя политика — это внутренняя политика. Тех, кто сегодня преследует только свои интересы, завтра не поддержит избиратель, т.е. общество.

А это фактически значит, что в свете приближающегося саммита «Восточного партнерства» у Вильнюса, который пытается обеспечить этой встрече высокое представительство и новые подписанные соглашение, есть партнер по ЕС, настроенный жестко.

Что же это может значить для Беларуси?

В свете приближающегося саммита «Восточного партнерства» в Вильнюсе и попыток Литвы обеспечить этой встрече высоких представителей и новые соглашения со странами Восточной Европы, сложно ожидать, что Германия отступит от своих позиций. Минску предстоит сделать заметные шаги навстречу, чтобы мяч оказался на европейской стороне поля. Решительно настроенный Берлин сегодня не видит причин для политического сближения.