Мнение

Максим Жбанков. КУЛЬТ-ТУРЫ. «Нобель», ma belle…

Максим Жбанков. Культуролог, киноаналитик, журналист. Преподаватель «Белорусского Коллегиума». Неизменный ведущий «Киноклуба» в кинотеатре «Победа». В 2006-06 годах — заведующий отделом культуры «Белорусской деловой газеты». Автор многочисленных публикаций по вопросам современной культуры в журналах «Мастацтва», «Фрагмэнты», «pARTisan», на сайте «Наше мнение».

Когда белорусы пьют, то любят поговорить о высоком. К примеру, пара моих добрых знакомых — атеист и верующий — после второй бутылки (на каждого) стабильно начинает спорить о боге. И на таком уровне, что церковные мыслители обзавидовались бы! Или вот такой сюжет: возвращались однажды в город с доброй гулянки два любимца муз — Змитер Войтюшкевич и Андрей Хаданович. Сидели на заднем сидении авто и рассуждали: «Что белорусу надо?» Помимо конопли в родном огородике и халявной российской нефти практически сразу нарисовался «Нобель».

Нобелевский сюжет этого года практически ничем не отличался от всех прочих. Деньги заводчика-динамитчика, как обычно, раздавали совершенно незнакомым большинству наших граждан людям. Лауреаты удивились, раскланялись, мелькнули на телеэкранах где-то между вестями третьего мира и прогнозом погоды. И снова исчезли за гранью нашего восприятия.

Все как всегда. С одним, правда, отличием: в этом году в списке номинантов обнаружилось сразу трое наших соотечественников — Рыгор Бородулин, Алесь Беляцкий и Станислав Шушкевич. Причем двое (Бородулин и Беляцкий) по второму разу.

«Нобель» — публичная акция с крепким финансовым подкреплением. В ритуальной игре на «нобелевку» неизменно важна демонстрация элитной европоддержки конкретного персонажа. Особенно из не самой демократичной страны.

Это срабатывало в случае советских изгнанников. Но Бродский и Солженицын еще до высылки были реальными международными авторитетами. Чего, увы, объективно не скажешь ни об одном из белорусских претендентов этого года. В их продвижении работали не столько объективные факторы, сколько политические аргументы. Мило, что экс-президент Валенса решил поддержать экс-спикера Шушкевича, а норвежские парламентарии — господина Беляцкого. Но неуклюжая политика белорусского режима — недостаточный аргумент для «протестного» голосования в пользу наших кандидатур.

Так было в прошлом году. Так осталось и в этом. Тем не менее, Нобелевская премия остается голубой мечтой «памяркоўнай» нации, вожделенным знаком качества для местной продукции.

Впрочем, предположим невероятное: литературный «Нобель» наш! Оптимисты обещают подъем национального духа. А вот я пессимист. И думаю, что успех был бы оперативно приватизирован. Причем одновременно и властью, и андерграундом. Одинаково декоративно.

Литераторы вряд ли собрались бы пройти по улицам с факельным шествием. Самые смелые товарищи по цеху отозвались бы ехидными комментариями насчет «шведской рулетки». Прочие промолчали бы. Тиражи бы не выросли. Прогрессивное меньшинство осталось бы в двух неизменных состояниях: «лауреата читал прежде и читаю» и «лауреата не читал и не читаю». Зато публично звучали бы речи о «европейском прорыве».

Что бы сделала власть? Здесь простор для креатива практически безграничен. Официальный агитпроп, по мановению властной руки возмечтав про Европу, оттянулся бы по полной. Сообщив, что работу автора днем и ночью курировал Минкульт. Украсив столицу растяжками «Бородулин — наше всё!» Заведя старую песню про «самую читающую нацию». И сфотографировав стайку девочек с бантиками и книжками лауреата для биллбордов «ЗА нобелевскую Беларусь!». И главное: полная изоляция лауреата от государственных информационных каналов. Чтобы песню не испортил.

Мы упорно твердим о «нобелевке» как факторе вписывания Беларуси в евроконтекст. Обещаем: обязательно у нас будет свой лауреат! И не решаемся сформулировать прямой циничный вопрос: чего же нам на самом деле надо — пышных церемоний с лауреатскими речами или реального признания в европейской семье? Судя по всему — пока все-таки первого. Поскольку второе никакими «Нобелями» не достигается и не гарантируется.

«Нобель», ma belle… Вечная тема искателей белорусской идентичности. Тоска по жестам симпатии. Необходимой прежде всего не Западу, а нам. Как российский флажок в глубинах арктических вод — взбалмошному соседскому электорату.