Мнение

Татьяна Замировская. ШОУ-БИЗ. Зафрендить вдову Джима Моррисона

 

Татьяна Замировская. Больше десяти лет пишет про музыку и еще какую-то ерунду. Печатается в мертвых журналах «НАШ» и «КРОКОДИЛ» и живом журнале «ДОБЕРМАН». Является музыкальным обозреваталем «Белгазеты» и участником Деструктивной Секты Имени Первого Белорусского Мужского Глянца.

Иногда сталкиваешься с очевидными, но очень странными вещами — такими, которые заставляют очередной раз убеждаться в том, что прошлое всегда рядом, а персонажи книг и фильмов часто оказываются реальными людьми, обожающими шоколад и ненавидящими орехи и лето.

Недавно я с удивлением обнаружила, что одна из героинь фильма Оливера Стоуна, посвященного Джиму Моррисону (ясное дело, главному рок-идолу всея Беларуси), ведьма-журналистка Патришия Кеннелли, достаточно травматичным образом обручившаяся с мертвым поэтом, вовсе не передознулась героином в середине 70-х, не покончила с собой в начале 80-х и даже не скопытилась от сердечного приступа (бурная молодость не щадит старческое сердце) в 90-х. Странная тетка из истории, которая для всех нас — не более, чем книжка, фильм, несколько компакт-дисков, в общем, совершенно мифический сюжет из далеких 60-х, — до сих пор жива и здорова, занимается журналистикой, пишет книги, изредка дает интервью и очень активно ведет блог в интернете. Блог этот есть и в Живом Журнале, разумеется, под ником pkmorrison и никак иначе.

Именно это страннее всего: обнаружив в Мировой Сети блог вдовы Джима Моррисона, начинаешь чувствовать себя, видимо, точно так же, как один российский лингвист, в начале 90-х вдруг выяснивший, что вдова Даниила Хармса до сих пор жива. Возникает невероятное ощущение какой-то дыры между мирами — хотя, конечно, 60-е были не так уж и давно, и вообще, к нам скоро едут Jethro Tull, которые тоже выжили.

Но концерт — это одно, а вот блог — это что-то запредельное, несочетаемое с мистической вневременностью 60-х.

Описывая себя на страничке «юзеринфо» Патришия немногословна: родилась в 46-м году, училась журналистике, вышла замуж за Понятно Кого, прошла инициацию и стала жрицей согласно языческим кельтским традициям, является одной из самых влиятельных ведьм, написала книгу «Моя жизнь с Джимом Моррисоном и без него» и роман «Неблагодарный мертвец» — о том, как девушка-журналист расследует убийство рок-звезды. Это не автобиография, а просто книжка с придуманным сюжетом. («Главная героиня — не я!» — пишет Патришия). А страничка «о себе» полна задушевных цитат из классиков журналистики 20-го века и смешных списов в духе книги «Денискины рассказы»: что я люблю (шоколад, длинноволосые мужчины с бородой, маленькие коробочки, меха, гиацинты, книги и старинную мебель), что я не люблю (орехи, йогурт, кофе, солнце, лето, индейскую кухню, современную поп-музыку и пластиковых принцесс, ее исполняющих, грубость, людей без собственного мнения).

Удивительно, но этот Живой Журнал — не фэйк, а настоящий живой документ целой эпохи. Патришия, к примеру, вспоминает о том, как убили Кеннеди, озаглавив пост измененной строчкой из песни «Битлз» («It was forty-five years ago today») и рассказывая историю в духе «мне было 17, я была неопытна и невинна, я пришла в университет на лекцию, и тут один из одноклассников вскричал: «Президента только что застрелили» (занятия в университете в тот день отменили, конечно же). До сих пор дорогого ее сердцу Джима Моррисона она регулярно поздравляет с днем рождения: пишет «С днем рождения, мой сладкий!» и размещает в блоге
пугающий стишок-заговор, наверняка направленный куда-то в подземный мир.

Попадаются в ее блоге и совершенно запредельные посты: например, такой:

«Просто, чтобы вы знали — отец Джима, адмирал Джордж Стефан Моррисон, умер 17 ноября в Коронадо, Калифорнии. Он упал дома и повредил тазовые кости, был отправлен в госпиталь в пятницу, но к выходным у него развилась сердечная недостаточность и обнаружилась жидкость в легких, и, без надежды на возвращение домой, к понедельнику он покинул планету. Это мне сообщили члены его семьи. Похороны были выдержаны в традиционном военно-морском духе, на кладбище Fort Rosecrans, сын покойного Энди сказал слово над могилой. Адмиралу Моррисону 7 января исполнилось бы 90. Я не хотела вначале постить это, но потом передумала. Я никогда не встречалась с этим человеком, но несколько лет назад мне сказали, что мои книжки по Кельтской мифологии были его любимым чтивом перед сном...»

От этого действительно возникает ощущение столкновения миров: мир, о котором Оливер Стоун делал фильм, и мир Живого Журнала соприкасаются в одной точке. Когда в этой точке-портале вдруг еще и выясняется, что отец Джима Моррисона, погибшего еще в начале 70-х, до сих пор был жив, это потрясает воображение. Что он видел все эти годы, этот странный старичок-военный? Как он переживал появление СПИДа и эпоху диско, депрессивные 90-е, 11 сентября 2001-го года, вторжение американских войск в Ирак?

К счастью, все это переживала еще и Патришия, честно все записывая. Она радуется тому, что Обама стал президентом: «Он, конечно, не Геракл, а, скорей, Язон, окруживший себя аргонавтами, сильными и могучими воинами, всегда готовыми помочь. Точно так же делал и Кеннеди». Не очень радуется известиям о приводнении американского самолета на поверхность реки Гудзон: «Какая жуть: там же температура воды шесть градусов!». Обсуждает хамское публичное поведение Гарри, Принца Уэльского, допускающего нелицеприятные расистские высказывания, и предполагает, что «если бы его мамаша слышала эти слова, она задала бы ему хорошую трепку». Размышляет о том, сожрет ли экономический кризис Живой Журнал. Ругает журналистов, которые защищают бывшего президента Буша («Вы что, ТРОНУЛИСЬ? Какого ЧЕРТА? Вы что, не видели в последние восемь лет то же самое, что и я?»). Рассуждает о журналистской профессии, которая существенно изменилась в этическом плане — если раньше пресса могла объединяться против власти, то теперь демонстрирует смущенное нежелание адекватно анализировать действия правительства. Патришия называет журналистов «трусливой бандой сосунков» и говорит: «Вы все слишком умны для того, чтобы не понимать, что происходило все эти годы, поэтому ваше молчание я расцениваю как молчаливое согласие с тем, как всех нас имеют. Поэтому вы виноваты не меньше негодяев, развернувших бойню в Ираке. Честные, достойные журналисты прошлого сейчас ворочаются в своих могилах. Что случилось с лозунгом: «Противопоставляйте языку власти язык правды!». Каким-то образом последние восемь лет журналисты читают его как «Целуйте власти задницу несмотря ни на что».

Патришия впадает в экстаз, когда узнает, что британская королева («Ее величество, хорошенькая милая девочка» — снова цитата из «Битлз») награждает рыцарским званием писателя Терри Пратчетта. А вот по поводу аналогичного звания для Роберта Планта она отзывается в другом ключе — не с позиции пожилой тетки-журналиста, следящего за мировой политикой, а согласно своим бурным рок-н-ролльным воспоминаниям: «Он как-то скомандовал мне сесть ему на лицо после своего концерта, в гримерке, в Fillmore East, но я этого не сделала, потому что тогда в моем распоряжении были рок-н-ролльные лица поинтереснее».

Музыкальная журналистика ее тоже интересует: она пишет о том, как журнал Rolling Stone «в своем обычном идиотском кумаре презентовал список лучших рок-вокалистов всех времен». Список ей не нравится (еще бы! Там на первом месте Роберт Плант!), жюри ей тоже не нравится («Те, кто младше 35, не должен голосовать — потому что они просто не присутствовали в этой музыке!») и она предлагает свой. На первом месте там Понятно Кто, но Патришия объясняет это тем, что «за него в данном случае голосует не любящая жена, а Мать-Основатель Рок-Критики». На втором месте Джон Леннон (Патришия очень трепетно относится к мертвецам), а еще в списке есть Грейс Слик, Дел Шеннон, Роджер Далтри, Эдди Веддер, Дженис Джоплин, собственно Плант («Терпеть не могу его голос, но все равно он должен быть среди великих») и Элвис («Потому что за него голосовал бы Джим»).

Рассказывая о том, как совсем недавно она давала одному «разбирающемуся в вопросе» журналисту интервью о Doors, Патришия постоянно уточняет, что к группа она относилась как «фанат, а не как рок-критик». Заметно, что она искренне старается разводить эти понятия. Еще ей понравилось, что журналист относился к ней достойным образом: «как к Матери-Основателю Рок-Критики, а не какой-то там Йоко Оно группы The Doors».

Патришия, несмотря на возраст — яростная и язвительная тетя, чем-то напоминающая рок-н-ролльную бабушку Патти Смит. Иногда она цитирует стишки Фрэнка Заппы и комментирует их: «Стихи у тебя были отличные, чего и говорить, но музыку твою я выносить не могу, прости». Пока сама Йоко Оно ездит по планете с невнятными выставками, посвященными миру во всем мире, Патришия Кенелли тихонечко ведет блог, в котором можно наткнуться на удивительные воспоминания. Тоже, своего рода, современное искусство — воспоминания Патришии так же условны, как арт-объекты Йоко, правда, к счастью, они направлены не на раскрытие тонкой души автора, а наружу, к людям.

Во всем остальном она ведет обычную жизнь: ходит в фитнес-клуб, празднует Хэллоуин и Зимнее Солнцестояние, трогательно рассказывает про свою самую любимую книжку («Ветер в Ивах» Кеннетта Грэма), смотрит фильмы про Гарри Поттера, переживает из-за того, что не всегда успевает убраться в квартире, и поздравляет всех с Новым Годом: «Друзья, вы все просто ужасны, но я счастлива, что вы у меня есть». Она приобрела себе новый iPod и загрузила в него 211 своих любимых песен, среди которых нету «ни классики, ни чистой фолк-музыки, и, разумеется, никаких Doors». В марте 2009 года у нее выйдет очередная книга про очередное выдуманное рок-н-ролльное убийство: California Screamin': Murder at Monterey Pop. Ее запросто можно зафрендить.

И именно это звучит как-то нечеловечески страшно — зафрендить вдову Джима Моррисона. Видимо, наше сознание и трепетно им оберегаемые культурные мифы прошлого не всегда способны кореллировать с реалиями двадцать первого века.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».