Мнение

Марина Куновская. МНЕНИЕ. Зачем учить слово «гендер»?

 

Марина Куновская. Хозяйка сайта «Умная кухня, легкий быт»,  автор образовательных программ по рациональному домоводству и гендерно чувствительных текстов в различных жанрах изящной словесности — стихов, поэтических переводов, рассказов, пьес, нон-фикшн книги «Укрощение строптивой кухни». Зарабатывает на жизнь копирайтингом и рекламой, на равных с мужем ведет домашнее хозяйство, воспитывает дочь.

Я — автор, который пишет гендерно чувствительные тексты. Неплохой вариант самоидентификации, предложенный мне на последнем фестивале «Гендерный маршрут» его бессменным продюсером Ириной Соломатиной. И более обнадеживающий, чем расплывчатое «литератор» или робкое «драматург» (робкое — потому что постановка пьесы у меня всего одна, да и та в любительском театре).

На «Гендерном маршруте-4», проходившем в начале ноября в минской галерее «Ў», читали мою пьесу «Час для перемен». Разножанровый «фестиваль идей о поле», о социальных проявлениях мужчин и женщин, на сегодня был для меня единственным вариантом услышать этот текст со сцены, из уст профессиональных актеров, оценить реакцию публики. Поняла вот что: делать темой спектакля взаимоотношения отца с бессловесным младенцем, как и внутренние проблемы женщины средних лет, — можно, перипетий здесь вполне достаточно. А вот объединять в одном спектакле два текста о проблемах совершенно разных социальных групп — неправильно. Читка, прошедшая два года назад на обычной театральной площадке, этого опыта мне не дала.

На «настоящей» сцене моих текстов сегодня нет. Мне непонятны некоторые законы театрального мэйнстрима, театру пока не вполне понятны мои тексты. Я знаю, что дело не только в гендере, не только в том, что к женщинам и мужчинам, включая литераторов и литературных героев, обращены слишком уж стереотипные ожидания. Любое сотрудничество предполагает освоение опыта другой стороны. Но отдельная личность и устоявшийся социальный институт заведомо находятся в неравных позициях. Одни требования этого института продиктованы естественными условиями его работы, другие — внутрикорпоративными предрассудками. Как отделить одно от другого, чтобы рамки профессии не заставляли расставаться с важным для тебя в собственном творчестве, — большой вопрос. В том числе, и «гендерно чувствительный».

Например, идеолог российской «Новой драмы» Павел Руднев создал, вроде бы, шутливый текст «20 признаков графомана», популярный в драматургических собществах. Один из признаков: пьеса, в заголовке которой есть слово «любовь», а автор — женщина. Еще один — некоторые псевдонимы драматургов, почему-то тоже исключительно женские.

Как реагировать автору-женщине на это заявление? Ведь в каждой шутке — только доля шутки. Легко ли не проецировать высказывание весьма авторитетного мужчины, по неизвестным причинам утомленного неназванными текстами, на будущие оценки других критиков и деятелей театра? Можно ли выражать собственный опыт в своих текстах абсолютно свободно, если на твое творчество влияют такого рода претензии?

Женщинам, не только в драматургии, часто говорят о вторичности их работ. Но женщине объективно труднее не стать «вторичной», ведь в любом жанре общечеловеческое — это прежде всего мужское. А уникальный женский опыт для критика — в «слепом пятне».

«Одна из причин, по которой художники, артисты, деятели кино участвуют в гендерных проектах - малая интенсивность культурной жизни, когда автор-женщина рада любому контакту с публикой, — говорит Ирина Соломатина. — Вторая — то, что женщинам важно ощутить свою силу, уникальность своего опыта. Когда мы впервые приглашали на Фестиваль женского кино в Минск Ларису Садилову, она не сразу согласилась: мол, ей в ее творчестве важнее профессиональное, чем женское. Побывав на нескольких женских фестивалях, она поменяла позицию: именно женские фестивали помогли ей выстроить свою профессиональную идентичность как независимого художника. Она признана в профессиональном сообществе без привязки к женскому полу, но осознание наличия гендерного аспекта ей помогло выстроить свою собственную позицию в профессиональной среде».

«Гендерный маршрут» прошел в Минске уже в четвертый раз. И в четвертый раз сделал зримой не только «проблему пола». Если первые фестивали показали близость позиций феминизма языкам молодежных субкультур, то на этом шла речь, скорее, о границах между жанрами, стилистических канонах, которые, как и роли, жестко навязываемые обществом мужчинам и женщинам, часто препятствуют развитию.

Бурные дискуссии публики разгорелись в дни, отданные научным проектам — презентации книги Ольги Шпараги «Пробуждение политической жизни: Эссе о философии публичности» и лекции московского философа Ильи Инишева «Эстетика вне искусства». А ведь политическая философия и эстетика — темы, которые принято считать неподходящими для широкой аудитории. Может быть, и наше представление о жанрах, пригодных для досуга просвещенной публики, несколько устарело?

Первым из событий театрального дня была читка пьесы немецкого драматурга Деи Лоэр «Жизнь на площади Рузвельта». После читки актеры и зрители говорили, что востребованный у себя на родине драматург на белорусской сцене трудно вообразим. Не только из-за «неподходящей» тематики (один из наиболее ярких героев пьесы — трансвестит), но и потому, что сама структура пьесы не соответствуют отечественным театральным канонам: завязку, кульминацию и развязку отследить не так-то просто. Большинство воспитанников отечественной театральной школы не знают, как это можно показать на сцене. Хотя многим зрителям такой театр, возможно, интереснее привычных жанровых пьес.

Художественные и гуманитарные практики, оказавшиеся за пределами коммерчески востребованной культуры, находят на «гендерно чувствительных» площадках место, где можно почувствовать свою силу. Но и мэйнстриму взгляд с позиции гендера был бы небесполезен. После завершения читки я разговорилась с актрисой. Надежда Анисимова посетовала: в театре мало ярких ролей, где могли бы проявить себя актрисы старше 30. Ситуация показалась мне нелогичной: сверстницы этих актрис занимают в театральном зале едва ли не половину мест. Наверное, прежде значительную часть публики составляли молодые повесы, приходившие полюбоваться на юных Джульетт. Но где те зрители, а где мы? И легко ли осознать эту маркетинговую проблему, если не выучить иностранное слово «гендер»?

Наверняка авторы и исполнители, желающие участвовать в «Гендерных маршрутах», будут находиться из года в год. Вопрос теперь в том, как сделать его послание востребованным на стороне мэйнстрима. Ведь фестиваль, собравший среди своих участников известных художников и гуманитариев, показавший хиты международных кинофестивалей, уже перерос границы субкультурной тусовки.

 

 

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».