Олег Сивко. БЕЛАРУСКІ ЛЁС. Лес — краеугольный камень белорусской ментальности

 

Лес — наше богатство.
(Надпись на камнях, которые часто встречаются вдоль белорусских дорог)

Ивье, Берестовица, Береза, Березовка, Дубно, Дубинка
(Названия населенных пунктов Республикки Беларусь)

Олег Сивко. Родился в 1980 г. в Гродно, где и живу в настоящий момент. В 2002 г. закончил Минский государственный лингвистический университет, переводческий факультет. В данный момент работаю в компании, которая занимается международными грузоперевозками. Женат, воспитываю сына. Представляю поколение «рожденных в БССР», чем и обусловлена вера в «социальное государство». При этом получил заряд «независимости» в начале девяностых, что и стало основой для уверенности в том, что эффективное развитие на земле белорусской возможно только при самостоятельности местных элит, как экономической, так и духовной.

Российский ученый А.Дугин — главный идеолог геополитического анализа цивилизаций, выделял цивилизации моря и суши, утверждая, что изначальная установка на цивилизационное продвижение по этим двум основным географическим критериям влияет на все параметры развития цивилизации — на экономику, культуру, идеологию, властную парадигму и т.д. Продолжая развивать теорию геополитического основания любой цивилизации, Дугин в свою очередь разделил и понятие суши на другие более конкретные критерии. Ведь суша неоднородна. В этой связи у нас появляется цивилизация степи, цивилизация леса, пустыни, реки, гор, болота-озера. Если мы взглянем на сегодняшнюю карту, то увидим, что зачастую современные государственные границы проходят более-менее по границам этих географических формаций. Беларусь в этом отношении — смешанная цивилизация реки и леса.

Балтские племена, которых современная наука называет литвой, прусами, ятвягами или западнобалтскими племенами, то есть те племена, которые стали неславянской основой белорусского этноса, это были именно народы леса. Речные славяне в первую очередь отвоевали у них именно основные речные артерии Беларуси (говоря о Беларуси, я имею в виду не государство, которого в те времена, конечно же, не было, а территорию). Дреговичи заняли Припять, радзимичи — Днепр и Сож, кривичи — Западную Двину (хоть кривичей многие считают балтами по крови, они, тем не менее, уже переняли у славян главное — язык). То же и с Русью IX-XI веков — эта военно-торговая структура, вербовавшая своих членов преимущественно в славянских землях, действовала исключительно в пределах крупных речных артерий.

Если мы взглянем на предполагаемые карты размещения изначальной Литвы (Литвы Миндовга), то это именно территория, окруженная со всех сторон акваториями Днепра, Двины, Немана и Припяти. Неман, кстати, был, получается, единственной рекой, которую славяне не освоили до XI века, и вызвано это было, скорее всего, тем, что в Неман было проблематично попасть из других крупных рек, а потому балканские, киевские и висленские славяне его и не освоили, что и стало причиной того, что литовская культура неманской акватории сохранилась и не была ославянена вплоть до XII века. Первый крупный поход на Литву осуществил только Ярослав Мудрый, который и основал, как известно, город Наваградак в XI веке. Странность состоит в том, что Наваградак, в отличие от всех остальных крупных городов славян, был основан не на крупной реке. Единственной крупной рекой в землях Литвы был Неман, но он для русов был непригоден, так как из Днепра в него попасть было проблематично. Скорее всего, Ярослав не основал Наваградак, а просто захватил крупный город балтов, который был построен не на большой реке, как славянский город, а именно на горе, как того требовала военная тактика балтов. В отличие от восточных и северных славян, для которых главных средством передвижения и военных походов была ладья, у балтов этим средством был конь.

К чему вся эта историческая галиматья, может задаться вопросом читатель. Именно к тому, чтобы показать, что литовские племена были народами леса, в то время как славянские, во всяком случае те славянские, которые жили на этой земле — народами реки. Одни жили охотой, рыбной ловлей, овощеводством, для других основой жизни было злаковое земледелие. Поэтому ВКЛ, а затем и Беларусь — это совместный проект народов леса и реки. Те же литовцы — потомки Жмудинов близки нам именно лесом, но абсолютно далеки тем, что в них полностью отсутствует речная составляющая. Единственная крупная река Жмуди — Неман по течению выше Гродно стала таковой только в XX веке с уходом немцев из устья Немана (Кенигсберг) и ослаблением славян на протяжении Немана от Гродно до Ковно. Украинцы же появились как смесь народов реки (славян) и степи (половцев и печенегов). Причем речная составляющая украинцев не так уж велика, поскольку крупных рек на Украине не так уж и много и они находятся, за исключением Днепра, в основном на периферии. Но, тем не менее, они есть, и это позволяет украинцам культурно претендовать на акватории Днепра и Припяти на Беларуси.

Про Россию можно не говорить, все-таки империя на то и Империя, чтобы не глядя на любые различия объединять под своей железной пятой все и вся. Но и Россия — это изначально совместный проект народов реки, леса и степи. Но, в отличие от ВКЛ и Беларуси, где народы леса — это балты, в России это финно-угорские племена, а в отличие от Украины, где народы степи — это печенеги и половцы, жившие изначально не так уж далеко от Киева, в Московию степь пришла из Золотой Орды и была главной политической силой вплоть до XVI века.

Уважаемый читатель, приношу извинения, что никак не закончу этот «краткий» исторический экскурс, нужный на самом деле мне лишь для одной цели — защиты Леса. Наверное, в этом и состоит наша испорченность рациональным мышлением, что для того, чтобы дать право чему-то на существование, необходимо это право логически и литературно обосновывать чуть ли не со времен Авраама и Исаака.

Вот чтобы построить атомную электростанцию, ничего обосновывать не надо, и мнения ни у кого спрашивать не надо, а чтобы сохранить Лес, который существовал миллион лет, нужно доказать, что лес этот жизненно необходим идеологическому построению белорусского государства. Ну что ж, если надо, будем доказывать.

Наверное, у кого-то уже возникли недоумения: какой к черту Лес? У нас что, забот других нет? Вон, дожинки на носу, выборы почти профукали, скоро рубль российский введут, а тут какой-то Лес, который всегда был и будет, ну а если и не будет, что с того? Беловежскую пущу не вырубят, Налибокскую тоже, вокруг Нарочи деревца оставят, а если не оставят, так что? Это ж все дополнительная пашня, еще больше хлеба будет — а значит, продовольственная безопасность страны повысится.

Вижу как псевдоевропеизаторы, которые всегда на все плохое находят пример из Европы, а если нет примера — говорят про «уникальный белорусский путь развития», начнут рассказывать про то, что англичане все свои болота осушили еще к XVII веку, и про то, что в Европе леса остались только там, где пахать бессмысленно — в горах, например. Что ж, этих переубеждать бесполезно. Они все равно будут говорить то, что услышали по радио, по телевизору, прочитали в газете или услышали, что кое-кто кое-что по кое-какому поводу сказал. Так что моя речь относится к тем, кто сам постоянно пользуется благами, которые нам предоставляет Лес, но при этом никогда не задумывается о том, что Лесу нужна какая-то защита.

А почему я считаю, что лесу нужна защита? Просто потому, что я это вижу. Просто потому, что почему-то в этом году, в каком бы лесу я не оказался, по дороге на дачу, в деревню, в грибные места, по дороге на озеро, я везде вижу массированное уничтожение леса. Лес начал вырубаться в Беларуси уже несколько лет назад, когда президент дал команду на замещение долларового газа, но такого масштаба, какой приняло уничтожение в этом году, никогда не было.

Сейчас, в какой бы Лес не заехал, повсюду встретишь огромные штабеля бревен, ждущие, когда их вывезут, или огромные лесные урочища, превращенные в поля битвы с деревьями, заваленные ветками и сосновыми лапами, пропаханные тракторами, которые вывозят народное богатство, чтобы продать его за гроши или превратить в пепел.

Министерство лесного хозяйства рапортует об очередном увеличении экспорта пиломатериалов и новых высотах, которые взяли наши лесорубы, увеличив количество заготовленной древесины по сравнению с прошлым годом то ли на 20, то ли на 40 процентов. А тут еще профильное ведомство обрадовало нас новостью, что экспорт круглой древесины из Беларуси планируется запретить в 2015 году. Такими темпами к 2015 году в Беларуси леса, за исключением заповедников, вообще не останется.

Например, россияне уже запретили вывоз кругляка, и это россияне с их колоссальными запасами. Можно, конечно, долго рассуждать о неэффективности подобного запрета и приводить в пример ту же Россию, где этот запрет привел к появлению огромного числа примитивнейших лесопилок, которые просто распускают лес на толстые доски и вывозят точно также, как раньше вывозили кругляк. Тем не менее, какой-то минимальный эффект это, наверняка, дало.

Для реального эффекта одного запрета мало. Надо разрабатывать полноценную программу стимулирования глубокой переработки древесины, которая должна сочетать и запретительные меры, и какие-то льготы, которые будут стимулировать частную инициативу на производство реально востребованных во всем мире вещей из древесины, а не на то, чтобы фаршировать километровые составы кругляком и гнать за копейки за границу. Так вот, даже такая половинчатая неэффективная мера, но которая является обязательной для любой развитой страны, как запрет на экспорт кругляка, у нас планируется только на 2015 год. Браво.

А ведь Лес — это то, что в том числе создало ментальность белорусов. Белорус всегда мог попросить убежище и помощи у Леса. Если война — белорусы уходили в лес партизанить. Если голод — белорусы шли в лес за едой.

Лес — это не просто древесина. Не просто денежный эквивалент всех грибов, ягод, зверей, березового сока, дичи, домов и бань, которые можно построить из деревьев, которые там растут. Лес — это живое существо, которое имеет свою историю, энергетику и даже, наверное, характер. Каждое дерево — живое, растет десятки и сотни лет, накапливая в себя информацию, реагируя на внешние раздражители и, наверное, как и любое живое существо, приобретая опыт. Нет на земле живых существ старше деревьев, за исключением разве что грибницы, да и та, как вы понимаете, живет только в лесу.

У наших предков был закон, который запрещал пилить деревья не только младше определенного возраста, но и старше. Считалось, что с достижением определенного возраста дерево становилось разумным, и его дух даже мог вступать в контакт с человеком.

Конечно, христианская церковь как могла боролась с любыми попытками так или иначе контактировать с древесными или лесными духами, уничтожая духовную связь человека с природой, тем самым копая под саму себя, ибо потеряв духовную связь с природой, человек потерял возможность иметь духовную связь с кем бы то ни было, в том числе и с христианским богом.

Потому-то в Беларуси до сих пор так сильны языческие традиции, что у нас был Лес. В Минске до конца XIX века существовало языческое капище, на котором рос огромный древний дуб, а последнее действующее языческое капище существовало до 80-х годов прошлого века в полесских лесах.

Но вернемся к Лесу, нашему Лесу. Смею утверждать, что такими темпами мы Лес в Беларуси уничтожим. А уничтожив Лес, мы уничтожим часть себя, часть нашей души. Души каждого из нас, белорусов, Души народа нашего.

Лес мог бы стать исторической, экономической, моральной, экологической основой для белорусской идеологии, той самой идеологии, которую все обвиняют в беззубости и отсутствии по-настоящему обоснованных ценностных ориентиров. Ибо единственным сегодняшним ценностным ориентиром для белорусской идеологии является избрание в 1994 году президентом РБ Лукашенко А. Г. Также как главной идеологемой американцев является понятие демократии, французов — свобода, равенство, братство, россиян — простор и экспансия, украинцев — самостийность, понятие Леса как основополагающего жизненного пространства могло бы стать краеугольным камнем белорусской идеологии.

Я не призываю отказаться от вырубки леса или отказаться от деревянной мебели. Скорее даже наоборот, правильное отношение к лесу должно вести к правильному его использованию. Даже в те времена, когда люди могли общаться с духами деревьев, они все равно использовали древесину. Но делали это с должным пониманием и уважением.

Когда мы пилим столетние деревья для того, чтобы затем сжигать их по кубометру в час в котельных, мы тем самым сжигаем свои души, сжигаем душу народа, сжигаем душу нашей земли. Треть всей древесины, заготовленной в Беларуси, идет на дрова, и это не считая шалостей всевозможных дорожников и коммунальщиков, которые безбожно выпиливают вековые деревья вдоль дорог при строительстве и реконструкции объектов или просто так — во время очередного субботника. (Недавно, например, в Щучинском районе попилили почти все деревья вдоль всех дорог. По слухам, делалось это для проезда кортежа Верховного, а деревья заслоняли обзор для охраны. Уничтожение вековых красавцев было настолько вопиющим и варварским, что местный народ даже слегка взроптал, так что местным вертикальщикам пришлось на ходу придумывать отмазки и обещать, что, мол, все вернем как прежде и даже лучше).

Повторюсь еще раз. Вся история человечества была создана с помощью дерева. Именно дерево было главным материалом для человека, давало ему кров, тепло, пищу, инструменты, и, наверное, было бы неправильно отказываться от него. Но без правильного отношения к деревьям и Лесу мы этот материал скоро потеряем. Нет, не завтра и не послезавтра, но если это случиться через пять или через десять лет, вам от этого станет легче?

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».