Интеграция стала напоминать чемодан с оторванной ручкой

Александр КЛАСКОВСКИЙ 28.06.2002 / 13:40 / Политика Просмотры: 680 Обсудить

После обмена ударами, начало которому положил выпад Путина 13 июня, Москва и Минск отдышались и стали мучительно соображать, как жить дальше. Интеграция уподобилась чемодану с оторванной ручкой: и нести неудобно, и бросить нельзя.

Напомню, что Путин еще и заострил свою позицию на пресс-конференции в Кремле 24 июня. Он обрисовал альтернативу: или Беларусь без всяких там фокусов входит в состав России, или же, если вам так дорог ваш суверенитет, будем строить отношения по модели Евросоюза.

О полном отказе от интеграции, заметим, и речи не идет. Такой вариант не сорвался с языка ни у одного из президентов даже в запале полемики. Напротив, российский лидер впервые признался, что душой он за полное объединение. А его белорусский коллега в очередной раз повторил свою формулу: в создании союза мы готовы идти так далеко, как захочет Россия.

Правда, тут Лукашенко гиперболизирует. Все-таки становиться девяностым губернатором он категорически не согласен. Да что там Лукашенко! За суверенитет Беларуси — с ума сойти! — вступился даже депутат Палаты представителей Сергей Костян с его неусыпными грезами о славянском единстве. Костян, правда, остался верен себе, добавив, что российский президент "выполняет заказ еврейского лобби". Но в главном его выступление сравнимо по эффекту с библейским спичем Валаамовой ослицы. Независимость — тот Рубикон, который белорусский режим не перейдет ни за какие коврижки. И в этом смысле может спать спокойно даже пламенный политэмигрант Зенон Пазьняк, всюду видящий руку Москвы (как Костян — сионистский заговор).

Итак, коль скоро вариант вхождения (или, если хотите, аннексии) отпадает, остается модель Евросоюза. Но представить себе белорусского лидера честно играющим по правилам европейской интеграции могут только великие фантазеры. Еще на саммите в Петербурге 11 июня Лукашенко уничижительно назвал ЕС ретроспективным именем, то бишь "объединением угля и стали". Мол, для нас и россиян, живших недавно в одной стране, такая модель — шаг назад. За это, кстати, Александр Григорьевич и нарвался на путинский упрек в попытках возродить СССР. Положа руку на сердце, упрек не совсем корректен. Лукашенко не такой уж фанатик имперской реставрации. Точнее было бы говорить о его яростном желании законсервировать авторитаризм в отдельно взятой стране с десятимиллионным населением (которому в этой связи крупно не повезло).

При этом уподобиться Северной Корее или Кубе Беларусь не может по многим причинам. В том числе и потому, что экономически она крепко — да не то слово: едва ли не целиком! — завязана на Россию. Перекрой они нам сегодня нефтяной да газовый вентили — и коллапс белорусской экономики станет делом нескольких дней.

Но и Россия, со своей стороны, не может в сердцах махнуть рукой на строптивую соседку: живите, как хотите, а мы вас больше знать не знаем…

Почему? Не будем в тысячный раз перечислять российские стратегические интересы на белорусском плацдарме. Стоит лишь добавить, что вопрос единения с Беларусью в российском массовом сознании — не столько прагматический, сколько духовный, ментальный. Эта перспектива тешит комплекс великодержавности, комплекс "старшего брата". Собственно, и Владимир Путин на пресс-конференции в Кремле сказал об этом открытым текстом. По его мнению, "в свое время разделение это на два государства было, на мой взгляд, не только необоснованно — вредно и пагубно, как для белорусского, так и для русского народов… На мой взгляд и на мой вкус, объединение таких близких народов, как русский и белорусский, должно быть проведено на безусловной основе в рамках единого государства".

Эта тирада — просто красная тряпка для белорусских националистов. Но если рассудить трезво, то от имени всех сторонников белорусской независимости Путину надо сказать огромное спасибо. Ибо, поставив вопрос ребром, он побудил Александра Лукашенко заговорить так, как некогда говаривал на митингах упомянутый Зенон Позняк. В том духе, что ничего у вас, господа хорошие, не выйдет и никаким Северо-Западным краем наша гордая республика не станет!

Что же остается, если и слиться невозможно, и порознь никак нельзя? Остается ожидать неких компромиссов, взаимных реверансов. Собственно, они уже начались. Глава российской Госдумы Геннадий Селезнев по свежим следам скандала заявил, что Россия ни в коем случае не отвернулась от Беларуси. Более того, по его мнению, следующий год станет решающим в плане союзного строительства: восстанут во плоти Конституционный акт, общий парламент и прочие сакральные символы единения.… Ну, Селезнев — известный романтик. Однако и прагматичный премьер России Михаил Касьянов, в частности, напрочь отмел разговоры об отказе от плана введения единой валюты. Визит в Минск патриарха закулисной российской политики Евгения Примакова также был подан как попытка сгладить противоречия.

"Мне кажется, что на данном этапе сохранение суверенитета необходимо, но при делегировании определенных полномочий наднациональным органам", — сказал российский гость, по сути поддержав позицию официального Минска. При этом визитер уверил, что знает мнение Путина: денонсировать союзный договор 1999 года нельзя (а именно за его сохранение и стоит горой белорусский лидер). Со своей стороны, Лукашенко примирительно заявил, что Минск готов к определенной корректировке интеграционных планов — "ведь мы же люди разумные".

Другой патриарх — Борис Ельцин — гостивший в Беларуси в эти же дни, косвенно попенял Путину за излишне резкие движения в деликатном деле интеграции. И хотя действующий президент России был явно недоволен такой активностью славного пенсионера, но считаться с мнением ельцинского клана наверняка придется, ибо его позиции в российском истеблишменте достаточно сильны. А главное — российский избиратель в упор не поймет, если Путин завтра заявит: все, с белорусами больше не дружим, потому что у них там плохой Лукашенко. При чем тут Лукашенко, возразят ему, и заведут известную песнь про вековые корни единства.

На днях официальный Минск, как и было договорено в Санкт-Петербурге, подал в Москву свои предложения по поводу дальнейшего союзного строительства. Путин же еще ранее сделал примирительный жест, пообещав встретиться с белорусским лидером после возвращения с саммита большой восьмерки в Канаде.

На ближайшую перспективу можно спрогнозировать продолжение нудного интеграционного торга. Москва станет еще больше упирать на экономическую унификацию, Минск — по возможности хитрить и отбрыкиваться, но ползучая экспансия российского капитала усилится. В целом же строительство союзного государства по-прежнему будет представлять собой вялый, малосодержательный процесс. Будут раз за разом откладываться сроки принятия "судьбоносных" документов (в России не за горами парламентские и президентские выборы, и это хороший повод отодвинуть подальше проекты абсолютно не нужных Путину наднациональных органов). Может быть, когда-нибудь и примут выхолощенный Конституционный акт, от которого никому не станет ни холодно, ни горячо.

Короче, интеграционный чемодан с оторванной ручкой потащат дальше. Пыхтя и время от времени препираясь. Но бросить неблагодарную ношу в канаву никто так и не решится. Это — табу.