Политика

Четвертый срок Лукашенко ищите в холодильниках

Когда общество сыто — власть спит спокойно. Этой нехитрой философии белорусский режим неукоснительно придерживается уже добрых полтора десятка лет. На щедрых российских дотациях, выменянных на виртуальные интеграционные дивиденды, власть быстро создала у общества впечатление всеобщего благополучия. Народу, по большому счету, до звезды были проценты роста ВВП и других экономических показателей. Куда красноречивее сухих цифр статотчетности об экономической стабильности говорили улицы белорусских городов — с хорошими иномарками и стремящимися ввысь новостройками.

Общество в основной своей массе привыкло быть лояльным к власти и не замечать даже вызывающе откровенного попрания своих прав и свобод. Декоративного минимума вполне хватало, чтобы удовлетворить вдруг возникшее в паузе между выбором сорта колбасы любопытство.

Сегодня всплеска интереса к основным демократическим ценностям тоже вроде как не наблюдается — у большей части общества не было возможности научиться видеть взаимосвязь между избирательной урной и собственным холодильником, на заполненности которого по-прежнему базируется отношение к власти.

Формула равенства между устроенностью жизни и лояльностью к власти все еще работает. Но поддерживать это мнимое равновесие самой власти становится все сложнее. Политические разногласия с Россией и экономический кризис уже стали причиной серьезных перебоев в социальном контракте между обществом и государством. Колбасы и водки в магазинах меньше не стало, но жизнь неуклонно дорожает.

Президентские мантры о том, что кризис не наш и т.д. срабатывают через два раза на третий. Власть стала заложником собственной политики — оно приучило общество к своей фундаментальной роли в феномене белорусской стабильности, следовательно, оно отвечает и за то, что эта стабильность начинает трещать по швам.

На поддержание видимости благополучия уже брошены гигантские ресурсы — материальные, кадровые, пропагандистские. Тем более что на носу очередные президентские выборы, и Лукашенко собирается их выиграть — опять элегантно или как-то по-другому, но выиграть.

«Демократия и дискуссии — это хорошо, но людей, прежде всего, надо накормить и одеть. Согласитесь, это главное», — заявил Лукашенко в субботу в Кобрине на «Дожинках». Эта сентенция — продолжение размышлений о ситуации в Украине. Мол, там заигрались в рыночную экономику и потеряли собственное сельское хозяйство.

Дело, конечно, не в сельском хозяйстве Украины. Окруженная странами с полноценными рыночными экономиками, Беларусь застряла в полупозиции рыночного социализма — с ресурсоемкими промышленными гигантами, пятилетками, плановыми показателями. Модель неплохо работала, пока белорусскую брендовую продукцию скупала Россия и закрывала глаза на высоченные прибыли с переработки дешевой российской же нефти. Можно было вбухивать миллиарды в убыточные государственные производства, наращивать производство быстро терявшей конкурентоспособность продукции и в целом не обращать внимания на элементарные законы экономики. В том числе и на частный бизнес, предпринимательскую инициативу, которая могла стать локомотивом для всей экономики.

Но для белорусской власти экономическая свобода фактически равносильна свободе политической. В возможности зарабатывать без оглядки на государство и тотального контроля с его стороны власти видят и возможность противопоставить себя государству, не соглашаться с ним и даже отстаивать свою точку зрения вплоть до борьбы на политическом поле, борьбы за власть.

Так называемая либерализация белорусской экономики красноречиво говорит о нежелании государства снижать степень своего влияние на нее. Даже под внешним давлением власть при одном шаге вперед умудряется сделать два, а то три назад, выхолащивая до минимума те рыночные преобразования, без которых невозможно получить международный кредит или чуть-чуть повысить свой инвестиционный рейтинг. Инициативы же бизнес-сообществ чаще всего остаются без внимания, либо, пройдя через министерские кабинеты, претерпевают такие изменения, что теряют всякий смысл.

Эксперты считают, что в проекции на нашу страну экономический кризис еще и близко не достиг своего дна. Власти же уверенно заявляют, что белорусская экономика уже пошла на всплытие. «Мы потихоньку начинаем пробиваться в Евросоюз, а также на африканские, азиатские, американские рынки. Короче, все мы можем», — заявил Лукашенко в Кобрине.

Но «мы» — это кто? Почему-то кажется, что белорусский народ под этим местоимением не подразумевается.