|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Из всей обширной межгосударственной повестки дня — а 19 мая в белорусской столице одно за другим пройдут заседания совета глав правительств стран СНГ и Межгоссовета ЕврАзЭС — для официального Минска красной строкой проходит личная встреча Путина и Лукашенко. Россия сегодня — единственное место, где белорусские власти могут получить хоть какие-то средства для попытки спасения национальной экономики.
Вопрос только в объеме финансовой помощи. И, очевидно, официальный Минск хотел бы получить ответ, не откладывая. Этого требует сложная ситуация. Ведь с каждым днем валютная свистопляска лишь набирает обороты, внося хаос и сумятицу во все сферы экономики. Цены растут как на дрожжах, зарплаты стремительно обесцениваются, население пока не бежит снимать свои вклады, но уже находится на низком старте.
Страусиную позицию правительства и Национального банка можно объяснить лишь тем, что у государства сегодня элементарно нет достаточных средств — той самой валюты, чтобы вернуть ситуацию в приемлемое русло.
Загнав саму себя в экономическую яму, белорусская власть оказалась с этой проблемой один на один. Беларусь трясет уже который месяц, но никто из тех, кого белорусский режим считает своими друзьями, руку помощи так и не протянул. Куда-то испарились 15 млрд. «китайских» долларов, не звонит друг Уго и товарищ Ахмадинежад не пишет.
Да и Россия — единственная страна, которая пока готова помогать Беларуси, также не торопится раскрывать кошелек, обставляя выделение финсредств все новыми и новыми условиями.
Ситуация вокруг российского кредита за последние дни вообще претерпела множество метаморфоз.
Сначала Москва в качестве условия выделения стабилизационного кредита попросила Минск подготовить программу экономических реформ, подобную той, что в свое время затребовал МВФ. Белорусские чиновники утверждали, что дело движется, параметры согласовываются, и кредит будет вот-вот получен. Схожими комментариями сопровождался процесс и с российской стороны. Однако неожиданно Москва изменила позицию, отказав Беларуси в национальном кредите и несколько изменив схему предоставления кредита из антикризисного фонда ЕврАзЭС — вместо запрашиваемых 2 млрд. долларов был проанонсирован лишь 1 млрд. долларов и еще по столько же в течение двух последующих лет.
Новый поворот история получила 17 мая, когда Лукашенко после телефонной беседы с Медведевым огорошил пришедшего к нему для отчета Мясниковича радостной вестью — размер российской поддержки только в этом году составит 6 млрд. долларов.
Правда, последовавшие тем же вечером комментарии министра финансов России Алексея Кудрина заставили усомниться в работоспособности белорусских калькуляторов.
По словам Кудрина, 3 млрд. долларов Беларусь действительно может получить из антикризисного фонда ЕврАзЭС, но на уже озвученных условиях — 1 млрд. долларов в этом году и еще по одному миллиарду в 2012-м и 2013-м. При этом в условиях предоставления этого кредита появился новый пункт — Беларусь должна самостоятельно обеспечить поступление в страну в текущем году еще 3 млрд. долларов от приватизации госсобственности.
Не здесь ли, как говорится, собака порылась?
В последние пару лет интерес российского капитала к белорусским предприятиям как будто упал. «Газпром», к примеру, весьма апатично отреагировал на предложение приобрести вторую половину «Белтрансгаза», российский оператор МТС также не сильно горит желанием взять под полный контроль свою белорусскую «дочку». КамАЗ не стремится купить обремененный излишней рабочей силой и нагруженный социалкой МАЗ, довольствуясь лишь созданием холдинга.
Вот и Кудрин, комментируя последние условия выделения евразэсного кредита, отметил, что в вопросе приватизации активов Беларусь вольна самостоятельно выбирать инвесторов.
Однако при этом нельзя исключать, что Москва, имея возможность тянуть резину, не стесняется маскировать свой интерес напускным безразличием и сегодня, выступая фактическим донором, по умолчанию в списке вероятных покупателей белорусского «фамильного серебра» видит себя на первой строке.
Впрочем, вопрос предоставления российской финансовой помощи сегодня, наверняка, гораздо шире проблемы доступа российского же капитала к белорусским активам. Затеявшую масштабный экономический проект (ЕЭП) Москву вряд ли интересует лишь точечный контроль, пусть даже и над ключевыми предприятиями Беларуси. Если официальный Минск сейчас смотрит не дальше завтрашнего дня, то Россия, наверняка, просчитывает последствия на годы вперед и хочет быть максимально уверена, что строптивый и непредсказуемый партнер ни на этот раз, ни в дальнейшем не выкажет свой дурной нрав.
Вполне реальная угроза потерять значительную часть экономического суверенитета и в конце концов оказаться марионеткой в чужих руках белорусскими властями, безусловно, ощущается. Но сегодня Минск фактически приперт к стенке. Без российского спасательного круга кувырком может полететь не только воспеваемая годами социально-ориентированная модель белорусской экономики, но и основывающаяся на ней политическая система.
Чтобы удержать ситуацию в стране, Минску надо очень много денег. И в Москве это более чем хорошо понимают. И белорусские, и российские эксперты отмечают, что 1 млрд. долларов проблему не решит — он просто сгорит в топке отложенного спроса. По некоторым подсчетам, чтобы вернуть валютному рынку стабильность, Беларуси необходимо, минимум, 10 млрд. долларов.
О таких суммах ни Минск, ни Москва сегодня даже не заикаются. Да и, откровенно говоря, вряд ли кто-то надеется, что Россия ради спасения белорусского режима выделит такую прорву денег одномоментно. Сегодня, скорее, можно говорить о намерении Москвы взять на себя роль своего рода антикризисного менеджера. Ведь вряд ли Россия заинтересована в полном обвале экономики страны, входящей в инициированный и продвигаемый ей Таможенный союз.