На партию власти у Лукашенко нет денег

Александр Лукашенко вновь заговорил о создании партии власти. Для экспертов это дежавю. Белорусский президент уже несколько раз вбрасывал эту идею в публичное пространство, но потом сам же и обрубал надежды номенклатуры на политическую синекуру.

Аналитики уже не раз подчеркивали, что для такого партийного строительства есть удобная номенклатурная заготовка — провластное республиканское общественное объединение (РОО) «Белая Русь». Но прогнозы относительно его скачка на новый уровень не сбывались.

Скептичны обозреватели и на сей раз. Они указывают, во-первых, на боязнь Лукашенко экспериментировать даже по мелочам в вопросах власти, а во-вторых, на банальный дефицит ресурсов. Ведь и декор управляемой демократии требует трат.

Официальный лидер заговорил тезисами «пятой колонны»

Во время кадровых назначений 23 января в Минске Лукашенко стал публично размышлять: «…Может быть, для более полноценной общественно-политической жизни в нашей стране не хватает некой ведущей партии? Все страны, особенно вокруг, постсоветские республики такие партии имеют. Мы — нет. Я, честно говоря, абсолютно был бы не против, если бы была какая-то политическая сила, которая помогала бы нам работать с кадрами».

Более того, глава государства как будто процитировал своих недругов из «пятой колонны», подчеркнув, что «та система, которая создана через вертикаль власти, безальтернативна. Нет конкуренции. Это плохо».

В искренность этих сетований политические противники Лукашенко, конечно же, никогда не поверят. Они убеждены, что властолюбивый белорусский президент намерен до последней физической возможности держать страну в железной узде, не давать крамоле поднять голову.

Да, но ведь никто его теперь за язык не тянул. Значит, есть какие-то внутренние мотивы вновь задуматься о «ведущей партии» и хотя бы некой имитации политической конкуренции.

Чем хороша «партия жуликов и воров»?

Политолог Юрий Чаусов отмечает, что нынешнее заявление Лукашенко к тому же «имело несколько иной модус, чем раньше», прозвучало как поручение проработать вопрос.

Размышляя о возможных мотивах, Чаусов в комментарии для Naviny.by подчеркнул: официальному лидеру нужно повышать свой рейтинг перед выборами, средств же на заметный подъем доходов электората не хватает. Так что надо искать и другие пути. В частности, белорусскому руководителю, вероятно, «не помешало бы иметь свою «партию жуликов и воров», с иронией заметил Чаусов.

Кто не в курсе: так в соседней стране оппозиция именует прокремлевскую «Единую Россию». То есть речь идет о декоративной структуре, на которую можно было бы вешать ответственность за провалы государственной политики.

Но новый политический дизайн потребует вложений. Взять хотя бы Россию с ее внешне достаточно пестрым политическим полем. Кремль ведь не ограничился конструированием «Единой России» как партии власти. В частности, как структура карманной оппозиции была создана еще и «Справедливая Россия».

В России, Казахстане и некоторых других постсоветских странах существуют выборы по партийным спискам (что не мешает авторитарному руководству держать процесс под контролем). Без пропорциональной или смешанной системы выборов в парламент конструирование партий не имеет для власти большого смысла.

В Беларуси, где на сегодня выборы в Палату представителей проводятся по мажоритарной системе (приверженность которой не раз публично свидетельствовал и Лукашенко), также «мало будет лишь поменять вывеску «Белой Руси», отмечает Чаусов. Лишних же денег для нового политического дизайна у белорусских властей нет.

Если Лукашенко не убедят в неоспоримых идеологических выгодах подобного проекта, то он предпочтет добавить денег не «Белой Руси» или БРСМ, а силовикам — реальной опоре своего режима, резюмировал собеседник.

Эмбрион «Белой Руси»

Сейчас Лукашенко уверяет, что ранее его от мысли о партии власти отговаривало окружение: мол, на вопрос «о некой общественно-политической силе, начиная от премьер-министра, главы Администрации президента, заканчивая помощниками, гвалтом кричали, что такая политическая сила сегодня не нужна, все в руках председателей городских, районных, областных исполкомов».

Кулуары высшей власти — дело темное, но, во всяком случае, очевидно, что и давние лоббисты у этой идеи есть. Иначе, в частности, трудно объяснить, зачем было городить огород с созданием начиная с 2004 года структур «Белой Руси». Причем массовость организации, зарегистрированной как РОО в 2007 году и насчитывающей 138 тысяч членов (данные на май 2013 года), обеспечивалась, как утверждают злые языки, испытанным добровольно-принудительным методом — в основном за счет учителей, врачей и прочих легко управляемых бюджетников.

К тому же руководство «Белой Руси» уже не раз делало прозрачные намеки на готовность повысить свой статус. Были периоды, когда казалось, что и глава государства созрел для того, чтобы дать отмашку такой трансформации. Но в кульминационный момент Лукашенко тормозил. А однажды устроил даже публичный разнос чиновникам, форсировавшим рост «Белой Руси».

Аналитики предполагают, что авторитарного белорусского лидера, привыкшего ощущать себя народным вождем, которому посредники ни к чему, напрягает перспектива появления еще одного пусть символического, но все же субъекта власти, структуры, в чем-то параллельной нынешней «вертикали». К тому же где синекура, привилегии — там загнивание. Вот и сейчас Лукашенко предостерег от создания некоего подобия КПСС.

«Он никогда не отпустит вожжи»

Так рискнет ли президент Беларуси пойти наконец на политический эксперимент с созданием «ведущей партии»?

Александр Милинкевич, председатель движения «За Свободу», в комментарии для Naviny.by отметил, что, с одной стороны, Лукашенко понимает необходимость выпускать пар и потому некие элементы игры в демократию не исключены, с другой же стороны — «он никогда не отпустит вожжи», постарается «обеспечить передачу власти самому себе в 2015 году».

По мнению Милинкевича, переход к выборам по партийным спискам даже в условиях жесткого контроля вертикали над голосованием был бы плюсом для оппозиции: «Любая возможность выхода из гетто — на пользу». Неучастие же оппозиции в электоральных кампаниях, по мнению лидера «За свободу», лишь усугубляет общественную депрессию.

Впрочем, есть и иной взгляд на партийные списки: если мажоритарная система заставляет оппозиционеров хоть как-то работать с населением в регионах, то при смене этой опции бурление оппозиционной жизни может окончательно сосредоточиться в столичных офисах.

Однако все это на сегодня — гадание на кофейной гуще. Скорее всего, киевский Майдан лишь укрепляет Лукашенко, в принципе не склонного к политическим экспериментам, в простом выводе: дотрагиваться до кормила власти нельзя позволять никому. Даже понарошку.

Хотя любой правитель бессилен против времени. И как ни дорога нынешнему президенту власть, он волей-неволей вынужден будет задуматься о некоем варианте преемника. Вот для его мягкого восхождения (а попутно не грех и западников умаслить видимостью внутренней оттепели), возможно, и понадобится когда-нибудь легкий политический редизайн с партией власти в виде главного декоративного элемента.

Но пока об этом думать не хочется. На встрече с руководителями СМИ 21 января Лукашенко обронил: «Я до 2030 года, видимо, не доживу как президент». В этих словах слышится скорее сожаление о неумолимости времени, чем тоска по политической конкуренции.