Лукашенко знает, где надавить на Кремль, чтобы добиться своего

Для белорусского руководителя идеократическая природа «старшего брата» не является секретом…

 

Для белорусского руководителя идеократическая природа «старшего брата» не является секретом. Отсюда та уверенность, с которой он предъявляет России счета к оплате.



В свое время российский социолог Юрий Левада отмечал: когда те или иные события приводят общество в возбужденное состояние, в массовом сознании открываются глубинные пласты, внутренние структуры, которые в обычном, спокойном состоянии стерты или не видны.

Переход российского общества, а частично и общества белорусского, из состояния политической апатии в состояние политического возбуждения мы сегодня и наблюдаем. Это золотое время для тех, кто не просто интересуется фактами, а пытается понять причины, их породившие.

Начну с фактов. Согласно опросам Левада-центра, одобрение присоединения Крыма уверенно держится в России на уровне 90%. Что касается отношения к деятельности Владимира Путина на посту президента, то в сентябре ее одобряло 86% россиян, не одобряло 14%. В январе соотношение было иным: 65% vs. 34%.

«Решение крымского вопроса вызвало небывалый прилив социального оптимизма, основанного на стремительном росте надежд на эффективность верховной власти», — отмечает эксперт Левада-Центра Мария Красильникова.

Однако столь высокий показатель поддержки российского президента вряд ли сохранится до конца года. Против Путина все активнее работает экономика (в сентябре впервые за пять лет в России упали реальные зарплаты). Прилив социального оптимизма неизбежно сменится отливом. В какие сроки? Об этом сегодня можно только гадать. Но на мерной линейке навсегда останется отметка, напоминающая о максимально возможном значении уровня социального оптимизма россиян.

Он, к сожалению, таков, что популярные в «нулевые» годы представления об окончании мобилизационного этапа в развитии российского общества сегодня следует подвергнуть ревизии.

Ошибается тот, кто полагает, что подобные вопросы для Беларуси и белорусов носят сугубо академический характер. Российское общество формирует «рамку», в пределах которой действует российская власть. Для нас важны не только количественные, но и качественные ее характеристики. Мартовские и последующие события 2014 года убедительно показали, что имперский стиль при формировании «рамки» остается в России доминирующим.

Бухгалтерия имперских амбиций

О наличии у «нашей России» имперских амбиций напомнил 17 октября представителям российских региональных СМИ на пресс-конференции в Минске Александр Лукашенко. Свое эмоциональное описание интеграционного торга с российскими мужиками глава белорусского государства завершил следующей сентенцией: «Это ненормальное отношение. Если уж говорить о проблемах. Знаете, вот такое поведение частенько в окружающих странах, в бывших республиках Союза называют имперскими амбициями».

Не оспаривая сам факт наличия у России имперских амбиций, отмечу, что их проявление я вижу не в характере торга по поводу перераспределения таможенных пошлин, компенсации за налоговый маневр и т.д., а в самом факте согласия России на подобный торг.

Обратимся к официальной статистике. В пятерку основных торговых партнеров Беларуси в январе-июле 2014 года вошли: Россия — 48,2% всего товарооборота, Украина — 7,7%, Германия — 5,5%, Соединенное Королевство — 5% и Китай — 3,8%.

Германия и Соединенное Королевство — государства с богатым колониальным прошлым. Однако я что-то не припомню, когда в последний раз Лукашенко уличал надменных бриттов и коварных тевтонов в склонности выстраивать экономические отношения по имперским лекалам.

Для понимания своеобразия белорусско-российских отношений необходимо отличать колониальные империи от империй идеократических. Первые (они прекратили свое существование во второй половине XX века) представляли собой концессии по ограблению колоний. Они выстраивались на основании бизнес-планов и функционировали до тех пор, пока приносили прибыль.

Вторые продвигали идеократические проекты по установлению на всей земле «правильного» порядка (первоначально в религиозной, а впоследствии в идеологической трактовке). Поэтому главным критерием империи второго рода является способность к формированию и воспроизводству имперского сознания.

А в том, что подавляющее большинство россиян является носителями имперского сознания, сомневаться сегодня не приходится. В марте 58% согласилось с тем, что Россия имеет право присоединять к себе территории бывших республик СССР. Стоит ли после этого удивляться, что аннексию Крыма 79% оценили как возвращение России к своей традиционной роли «великой державы», а как авантюру российской власти — только 9% (Левада-центр).

«Империя (идеократическая. — С.Н.), — отмечает культуролог Андрей Пелипенко, — по своему понятию всегда есть империя всемирная. Она как бы лишь временно пребывает в отмеченных границах. Для империи есть свое и временно чужое. То, что охвачено, и то, что еще предстоит охватить. Теократический проект не может быть не всемирным. Поэтому в имперской политике парадоксальным образом сочетаются изоляционизм и агрессия».

Но за право продвигать идеократические проекты их инициаторам приходится платить, чем Россия занималась и продолжает заниматься.

Для Лукашенко очевидна идеократическая природа «старшего брата». Поэтому белорусский официальный дилер уверенно предъявляет к оплате интеграционные счета, сопровождая их откровенно издевательскими комментариями. Как на той же пресс-конференции для российских журналистов 17 октября:

«Вот давайте договариваться, если вы нам что-то одолжили безвозвратно, давайте договариваться о компенсациях. Что мы, белорусы, должны вам сделать? И давайте оценим все то, что мы делаем. Может, будет баланс, а может, еще вам доплатить придется? Да нет, не будем считать и все прочее, это же не бухгалтерия!».

Классическое электоральное соотношение

Индуцированная агрессивной политикой России частичная мобилизация позволяет нам оценить размер «имперского пласта» в белорусском обществе. Разумеется, он уступает российскому, но не принципиально. Не зря же писатель Алесь Адамович в конце 80-х годов прошлого века назвал БССР «Вандеей перестройки».

По концентрации «человека советского» республика-партизанка на момент распада СССР находилась в лидирующей группе. Но характеристика «советский» есть не что иное, как один из синонимов характеристики «имперский».

НИСЭПИ вот уже три квартала подряд включает блок вопросов, посвященных отношению белорусов к событиям в Украине. В частности, имперскую оценку «присоединения» Крыма разделяет 60-62%, доля респондентов, осудивших «присоединение» — в два раза меньше (таблица 1). Между прочим, 2:1 — классическое электоральное соотношение, фиксируемое в Беларуси на протяжении четырех президентских избирательных кампаний. 

Таблица 1. Как вы оцениваете присоединение Крыма к России?
(в процентах от числа опрошенных)

вариант ответа

06'14 09'14

это империалистический захват, оккупация

27
27

это возвращение России русских земель, восстановление исторической справедливости

62
60
затруднились ответить / не ответили
11
13

В 2003 году президент Украины Леонид Кучма опубликовал книгу «Украина — не Россия». Многолетние социологические исследования постсоветских обществ наталкивают на мысль, что хорошо бы написать книгу «Украина — не Беларусь».

Ограничусь одним примером. Российско-грузинская война в августе 2008 года повысила долю белорусов, желающих интегрироваться с Россией (таблица 2, см. вторую колонку), а вот в Украине, напротив, привела к росту поддержки государственной независимости с 72% до 83% (Киевский международный институт социологии).

Таблица 2. Если бы пришлось выбирать между объединением с Россией и вступлением в Евросоюз, что бы вы выбрали?
(в процентах от числа опрошенных)

вариант ответа

03'08 09'08 12'08

объединение с Россией

50
54
46

вступление в ЕС

32
26
30

Приближающиеся президентские выборы вновь актуализируют разговоры об уровне электоральной поддержки Лукашенко. По данным НИСЭПИ, в сентябре относительно июня она увеличилась на 6 пунктов и составила 45%.

Решение крымского вопроса, согласимся с Красильниковой, стимулировало в белорусах всплеск надежд на эффективность верховной власти. К осени 2015 года крымский вопрос может и потерять свою актуальность, но электоральную структуру белорусского общества это не изменит. Она воспроизводится на протяжении уже двух десятилетий.

Не Крымом единым жив «человек советский». Подходящий повод для перевода общества в возбужденное состояние власть найдет.

Об авторе

Сергей Николюк — аналитик, эксперт НИСЭПИ. В отличие от молодого поколения профессиональных политологов весьма скептически относится к западному гуманитарному наследию, будучи уверенным, что оно создано для описания иного типа общества. Отсюда склонность к цитированию российских авторов, в первую очередь социологов «Левада-центра».


  • Ещё раз повторю вопрос: за что, собственно, белорусам симпатизировать Украине? Какие задачи майдан успешно решил - у власти новые лица хотя бы? Или по принципу - враг моего врага: Россия - враг для бел.оппов, Украина - против России, поэтому наш друг? Так нам уже был друг Джохар Дудаев - спроситие у Позняка Зенона, сейчас, я так полагаю, друзья бел оппов - Хизб-ут Тахрир, все кавказские джамааты и проч. А ещё один из командиров ИГИЛ грозил России войной - тоже друг, получается.
  • [quote="Хохлуту"]Так нам уже был друг Джохар Дудаев - спроситие у Позняка Зенона, сейчас, я так полагаю, друзья бел оппов - Хизб-ут Тахрир, все кавказские джамааты и проч. [/quote]На сегодня у нас друзья - Арабские эмираты. А вообще РБ (в лице лидера) себя ведёт как валютная проститутка. Льнёт к тем, у кого "бабла" побольше. Этакие вещи хорошо не кончаются.