Николай Кривошеин и его слава упившегося Герострата

К жертвам сталинизма приписан человек, который в декабре 1917 года устроил черное в белорусской истории событие…

В ночь с 30 на 31 (с 17 на 18 по старому стилю) декабря 1917 года в Минске вынужденно прекратил работу Первый Всебелорусский съезд (см. публикацию в «Белорусских новостях» 18 декабря 2009 г. «Съезд, разогнанный «от обиды». 7 примечательных фактов о Первом Всебелорусском съезде»).

собрание
Здание Минского дворянского депутатского собрания, в котором «завершился» Первый Всебелорусский съезд. Фото начала ХХ в. Национальный музей истории и культуры Беларуси.

Через три дня газета «Вольная Беларусь» так описала разгон и аресты (язык оригинала):

«18 сьнежня а 3-й гадзiнi у поуначы посьля таго, як на Усебеларускiм Зьездзi была прынята рэзалюцыя аб пераходзi уласьцi на Беларусi да Рады зьезду, натоуп большэвiцкiх узброеных салдат аблажыу будынак, дзе адбывауся Зьезд, арыштавау прэзiдзiум i разагнау зьезд. Арыштованныя выпушчаны. Зьезд мае вясьцi далей работу, нi гледзючы на гвалт з боку большэвiцкай мейсцовай улады. <…> У ноч на 19-е сьнежня большэвiцкi караул заняу дом Беларускае Рады. Зьезд зачынiуся. Былi зноу арэшты, але усе выпушчаны. Абурэнне вялiкае. Беларуская рэвалюцыя пачалася. Нiхай жыве Беларускi Народ!»

В наши дни четкую политическую сублимацию тех событий сделал историк Владимир Егорычев

«Великая белорусская рада и Белорусский областной комитет при Всероссийском Совете крестьянских депутатов созвали в декабре 1917 года Всебелорусский съезд для решения вопроса о «краевой власти». Основными докладчиками были Евсей Канчер и Язэп Воронко. Последний выступал за немедленное объявление БНР, независимое и лишь союзное с Россией государство. Канчер — за такую республику, которая будет находиться в составе России. После напряженной борьбы в ночь с 17 на 18 декабря 1917 года постановили утвердить «демократический строй в пределах белорусской земли для спасения родного края и ограждения его от развала и отторжения от Российской Демократической Федеративной Республики. Немедленно образовать из своего состава орган краевой власти в лице Всебелорусского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, который временно становится во главе управления краем…».
Этот временный орган получал право вступать в деловые отношения с центром, но не с властью в Минске. На деле это означало, что уже созданные к этому времени Исполком Советов Западной области и фронта (Облисполкомзап) и СНК Западной области и фронта должны быть распущены, прекратить свое существование и передать все функции управления Совету I Всебелорусского съезда. В ответ на это в зале появились начальник Минского гарнизона Николай Кривошеин, комиссар внутренних дел СНК Западной области и фронта Людвиг Резауский и сопровождавшие их солдаты. От имени Совнаркома Западной области и фронта они объявили съезд распущенным, а президиум и Совет старейшин — арестованными».

Но, кроме протокольной истории, существует история в образах. Один из таких колоритных образов — начальник Минского гарнизона большевик Николай Кривошеин. Расскажем о нем то, чего нет в научно-исторических трудах.

Большевистский нарком внутренних дел Западной области Людвиг Резауский устроил 20 декабря провокационное «приветствие» съезду: вышел на сцену и назвал белорусский флаг «национальной тряпкой». Получив по шее прямо у трибуны, этот «терминатор» пригрозил «I’ll be back — я вернусь…»

И действительно Резауский вернулся — через десяток дней. А для контраста пустил впереди себя минского военного коменданта Кривошеина. Мол, вы, господа белорусы, в прошлый раз возмущались моей безобразной фигурой. Ну, так вы еще не знаете, каков бывает настоящий большевик! А вот кореш мой Коля Кривошеин — то действительно ужас…

Припомним экранизацию булгаковской повести «Собачье сердце» режиссера Владимира Бортко. Символьная сцена — Шариков кривляется перед профессорами, хамит им в научной аудитории под балалайку:

Эх, яблочко, да с земляникою,
Подходи, буржуй, глазик выколю!
Глазик выколю — другой останется,
Будешь знать, говно, кому кланяться!
 

Шариков в Минске — это Николай Кривошеин. Хам не только с револьвером, но и с бомбами, пулеметами, броневиками. А наш профессор Преображенский — это делегат съезда профессор Е.Ф. Карский. Историк сообщал о событиях ночи с 30 на 31 декабря 1917 года в зале Всебелорусского съезда: «П’яны Крывашэін падышоў да Зінаіды Юр’евай, „грэнадзерскага выгляду дзяўчыны”, і сказаў: „Ты, красотка, поедешь со мной в автомобиле”. Што адбывалася далей апісана ў розных крыніцах. Паводле адных, Юр’ева моцна пабіла Крывашэіна, паводле другіх — ледзь не застрэліла»

солдаты
Человек с ружьем и автомобилем — большая сила…

Вообще в белорусской военной истории отмечены два человека с именем Николай Кривошеин. Один служил в начале двадцатых годов старшим адъютантом в штабе «Зеленого Дуба» — антисоветской боевой организации, на первой странице устава которой было записано: «Вясьцi непрэрыўную партызанскую вайну з бальшавiкамi, заняўшымi болей як палавiну тэрыторыi Беларускай зямлi». Тот Николай Кривошеин (подпольная кличка Корч) имел звание подпоручика и по причине офицерского воспитания не мог участвовать в совместной пьянке с подчиненными рядовыми бойцами.

А вот Кривошеин-большевик свойски выпивал и закусывал 30 декабря в казарме 1-го Революционного имени Минского Совета полка (чего-то там они отмечали), и когда из резиденции Мясникова поступила команда нейтрализовать съезд, то легко поднял солдат: «Пошли, братва, разберемся с контрреволюционной сволочью!»

Советские энциклопедии зря замалчивали эту примечательную личность, хотя, если сказать по правде, то никак не проявил себя военный комиссар Кривошеин в сражениях с дивизиями Фалькенгейма и легионами Довбор-Мусницкого. Большевики бездарно сдали Минск в начале 1918-го… Поэтому биографическая канва выглядит поначалу бесцветной.

Кривошеин Николай Иванович родился в 1885 году в городе Ржеве Тверской губернии. Русский, из мещан, образование низшее, работал приказчиком, поднадзорный с 1905 года. На Западном фронте с 1915 г., в 1917 г. солдат 37-го пехотного запасного полка, большевик. В Минске с 1917 года, член временного бюро ВРК Западного фронта, председатель исполкома Совета крестьянских депутатов Минской и Виленской губерний, почетный председатель Мозырского Совета крестьянских депутатов… С января 1918 года заместитель председателя Минского Совета рабочих и крестьянских депутатов, с февраля член штаба Западного фронта, с декабря начальник гарнизона Минска…

Если череда должностей Кривошеина покажется утомительной для чтения, то вот более занятный текст. Под прозрачным псевдонимом «Кривоносов» наш герой выведен в написанном в 1919 году редактором газеты «Минский курьер» Александром Гзовским полудокументальном авантюрно-политическом романе «Александр Мясникьянц (В стране красных людоедов)» . Во второй части романа действие происходит в Минске начала 1919 года, а третья глава имеет характерное название «Коммунисты кутят». Фрагмент романа:

«В шикарном номере гостиницы «Европа», занимаемом Арголиным, собралась вся м–ская «знать». <…> Поздоровавшись со всеми, [журналист] Петровский присел в уголок и начал наблюдать.
— Выпейте, товарищ! — вдруг обратился к нему полупьяный военный комиссар Кривоносов.
— Спасибо, товарищ, я не пью.
— То есть, как это — не пьете?
— Очень просто: не пью ничего хмельного.
— Вот так здорово! А мы все пьем…
Кривоносов налил себе бокал водки, залпом осушил его и начал есть дорогую паюсную икру с белым хлебом.
— Если не пьете, так закусите что-либо, — предложила Борису Николаевичу какая-то стриженная девица.
— Спасибо…
Петровский хотел было отведать икры, но, вспомнив чей-то рассказ о том, что Кривоносов страдает сифилисом, не решился на это».

В мае 1919 года реальный Кривошеин (хроника в газете «Звезда», № 447) принимает в Минске парад военного всеобуча, затем в июле он отмечен под Барановичами в должности командира красноармейского отряда. Тогда снова, как и в начале 1918 года, «полководец» Кривошеин бездарно сдал оккупантам белорусские земли…

В тридцатые годы бывший минский губернский военный комиссар Кривошеин всплыл в Москве на должности начальника отдела в тресте «Союзтекстильшвейторг» (пригодился дореволюционный опыт работы приказчиком в лавке?). Жил на Арбатской площади в хорошем доме для старых большевиков. И захотелось Николаю Ивановичу написать мемуары к 20-летию Великого Октября, которое должно было широко отмечаться в 1937 году.

Опыт самовосхвалительной мемуаристики уже имелся: к 10-летию революции в 1927 году в Минске выпустили сборник «Кастрычнік на Беларусі», в котором Кривошеин был представлен героем — освободителем Минска от немцев в декабре 1918 года. (На самом деле немцы ушли из Минска вполне мирно и организованно — согласно договоренности между правительствами Германии и Советской России.)

Кривошеин
Страница, посвященная Николаю Кривошеину в книге «Кастрычнік на Беларусі» (Минск, 1927).

И вот, стало быть, к 20-летию Советской власти товарищ Кривошеин создал очередные мемуары — о том, как он самолично устанавливал Советскую власть в Белоруссии, как в годы революции встречался с товарищем Сталиным. Написал и сдал текст Центральный Истпарт ВКП(б)… О, дурак!

Не понимал Николай Иванович, что нынче не двадцать седьмой год, что теперь его писательство нарушает установленный порядок обращения к личности вождя, что создателем истории Октября (краткого курса) имеет право быть только сам товарищ Сталин.

Между тем в Истпарте согласно заведенному порядку приняли для научно-исторической экспертизы рукопись героя-большевика. И даже выплатили гонорар — сто рублей.

Сохранилось ответное письмо Кривошеина в Истпарт, датированное 21 июня 1936 года: «100 рублей получил, очень Вас благодарю».

За сотню рублей в 1936 году можно было купить ящик водки. В НКВД рассчитали, похоже, так: в ящике водки — 20 бутылок, выпьет Кривошеин на радостях этот ящик дней за двадцать. Вот тогда-то и следует его брать.

И точно: арестовали Кривошеина 11 июля 1936 года. «Приговорен ВКВС 4.10.1936 к ВМН по обвинению в к.-р. и тер. деятельности». Расстреляли 5 октября 1936 года. Согласно данным общества «Мемориал» труп Кривошеина был кремирован, а прах сброшен в общую могилу № 1 на Донском кладбище в Москве.

Читаю сегодня на официальном сайте московского района Арбат раздел, посвященный деятельности регионального общественного объединения «В защиту памяти жертв политрепрессий, законных прав реабилитированных граждан» («создано по инициативе и на основании совместной деятельности репрессированных и пострадавших от политических репрессий»).

Вот список жителей Арбата, репрессированных в 1935–53 годах «ВМН-расстрелом», чей прах захоронен на Донском кладбище Москвы. Под номером 57 (всего в списке 124 человека) значится Кривошеин Николай Иванович, 1885 г.р., Арбатская пл., 1/3-28.

Выходит, что сегодня старого большевика Кривошеина Н.И. поминают в общем мартирологе как безвинную жертву сталинских репрессий (официально он был реабилитирован 18 июля 1989 года).

Да уж…

В Минске есть улица (проезд) имени бессарабского бандита начала XX века Григория Котовского. Есть даже улица и переулок, названные в память волжско-каспийского пирата XVII века Степана Разина. Но почему тогда не увековечен на карте белорусской столицы герой Октябрьской революции и гражданской войны Н.И. Кривошеин — военный комендант Минска!

Несуразность в том, что соратники и ближайшие начальники Кривошеина были удостоены в нашем городе подобной чести: Мясников, Кнорин, Ландер, Любимов… А про верного их пса Колю Кривошеина, выходит, забыли. Или — приказано забыть по причине излишней «колоритности» означенного персонажа?..

Нет, товарищи. Никто не забыт и ничто забыто.