Дмитрий Завадский: десять лет без правосудия

7 июля 2000 года телеоператор Белорусского бюро «ОРТ» Дмитрий Завадский примерно в 10.00 вышел из своей квартиры в доме № 70 по улице Данилы Сердича, сел в служебную машину и уехал в аэропорт «Минск-2» встречать своего коллегу Павла Шеремета. С тех пор родные и близкие Дмитрия больше его не видели. Ни живым, ни мертвым…

24 октября 2001 года Минский областной суд приступил к рассмотрению уголовного дела № 414100. Перед судом предстали четыре человека — бывший офицер спецподразделения «Алмаз» Валерий Игнатович, бывший боец «Алмаза» Максим Малик, бывший курсант академии МВД Алексей Гуз и неработающий ранее неоднократно судимый Сергей Савушкин. Все они обвинялись в бандитизме, вооруженных разбойных нападениях и убийствах. В числе их жертв, по убеждению следствия, значился и Дмитрий Завадский.

Слушания этого дела вызвали большой общественный резонанс и одновременно — недоумение в связи с его закрытостью. Все участники процесса дали подписку о неразглашении хода судебного разбирательства. В здание суда не допускались ни представители общественности, ни журналисты. Но даже в условиях закрытого судебного заседания не был дан ответ на самый главный вопрос: что же на самом деле случилось с Завадским?

Версий много, но официальная точка зрения — только одна.

Сегодня «Белорусские новости» публикуют выдержки из вердикта Минского областного суда, касающиеся в основном обстоятельств исчезновения Дмитрия Завадского.

Как это было или могло быть

«С осени по начало декабря 1999 года в Минске Игнатович совместно с Маликом создали вооруженную организованную группу с целью нападения на граждан (банду), которой руководил Игнатович. В целях увеличения численности банды Игнатович вовлек в нее Гуза, проживающего в одной с ним комнате общежития треста «Минскремстрой». Кроме этого, для увеличения численности банды Игнатович и Малик вовлекли в нее других неустановленных следствием лиц. Создавая банду, Игнатович и Малик незаконно приобрели огнестрельное, а также холодное оружие. В распоряжении банды имелись и газовый пистолет «Победа» германского производства, изготовленный по образцу пистолета Макарова, и одноствольное охотничье ружье ИЖ-18 ЕМ 12 калибра, принадлежащие лично Игнатовичу. Для большей маневренности банды использовались автомашины. При совершении бандой конкретных преступлений Игнатович, Малик и Гуз использовали револьверы, ножи, кастет. В составе банды Игнатович, Малик и Гуз приняли непосредственное участие в разбойном нападении на потерпевших Ясько Л.И и Ясько Л.Д., умышленном убийстве Ясько Л.И. с особой жестокостью и с целью сокрытия разбоя; Игнатович и Малик — в разбойном нападении на Толстик и Борисова, нападении на Завадского.

На суде Игнатович, Малик и Гуз свою виновность по данному эпизоду обвинения не признали и показания давать отказались.

…7 июля 2000 года Игнатович совместно с Маликом и другими, не установленными в ходе предварительного следствия лицами, в составе вооруженной группы (банды), руководимой Игнатовичем по предварительному сговору группой лиц, совершили похищение Завадского и незаконно лишили его свободы при следующих обстоятельствах.

Через некоторое время после разбойного нападения на Ясько и его убийства, Игнатович выехал в Чеченскую республику Российской Федерации для участия в военных действиях. Однако в конце декабря 1999 года он был задержан около г. Шали. 2 января 2000 года сюжет о задержании Игнатовича был показан в программе «Новости» российской телевизионной компании «НТВ», из комментария которой следовало, что Игнатович причастен к боевым действиям на стороне чеченских боевиков. Оператор Белорусского бюро Российской телевизионной компании «ОРТ» Завадский находился в тот период времени в Чеченской Республике в командировке. Возвратившись в Минск, он 29 января 2000 года рассказал об имевшем место задержании в интервью корреспонденту «Белорусской деловой газеты». Хотя личность задержанного Завадский не назвал, однако им было сообщено, что задержанный прошел подготовку в спецподразделении «Алмаз». Из интервью Завадского можно сделать вывод, что задержанный причастен к участию в боевых действиях на стороне чеченских боевиков. Сообщение в прессе, связанное с обвинением в причастности к участию в боевых действиях на стороне чеченских боевиков, было способно негативно повлиять на отношения бывших сослуживцев спецподразделения «Алмаз» с Игнатовичем. Фактом задержания воспользовался Самойлов, лидер незарегистрированной Белорусской региональной организации «Русское национальное единство», в которой состоял и Игнатович, и исключил его из БРО «РНЕ». Все это вызвало личную неприязнь Игнатовича к Завадскому.

На почве этого Игнатович решил отомстить Завадскому, похитив его и лишив свободы. С этой целью он в начале июля 2000 года совместно с Маликом и другими неустановленным членами банды, организовал слежку за Завадским. На протяжении нескольких дней они, используя автомашину Игнатовича марки «Фольксваген-гольф», осуществляли наблюдение. 7 июля 2000 года Игнатович, Малик и другие неустановленные следствием члены банды с 6 часов утра следили за домом Завадского. После 10 часов Завадский на служебной машине направился от дома в аэропорт Минск-2 для встречи самолета, прилетавшего после 11 часов рейсом из Москвы. Выбрав благоприятный момент по дороге от дома Завадского к аэропорту, Игнатович, Малик и другие неустановленные члены банды в период времени с 10 часов 10 минут и до 11 часов 15 минут похитили Завадского и на автомашине Игнатовича увезли его в неизвестном направлении, где незаконно лишили свободы. Служебная машина Завадского с целью затруднения его розыска была оставлена ими в аэропорту.

На суде Игнатович и Малик свою виновность по данным эпизодам обвинения не признали. Игнатович давать показания отказался.

Несмотря на отрицание своей виновности Игнатовичем и Маликом, она в суде доказана полностью, исходя из следующего.

Потерпевшая Завадская С.М. показала, что находилась с Завадским Д.А. в зарегистрированном браке. Вместе с мужем и сыном проживали в Минске по ул. Д. Сердича в д. 70, а фактически были прописаны по адресу: ул. Горецкого, д. 63. В качестве телеоператора в 1999 и 2000 годах муж неоднократно выезжал в командировки в Чеченскую Республику. После того, как он дал интервью о событиях в Чечне, мужа стал разыскивать неизвестный мужчина. По словам мужа, неизвестный желал обсудить с ним это интервью. Мужчина звонил первоначально по месту прописки мужа, что было подозрительно, так как муж никогда там не проживал. Вечером 6 июля 2000 года около 21 часа она слышала телефонный разговор между мужем и Шереметом. Затем муж рассказал ей, что на следующий день около 11 часов он должен встретить Шеремета в аэропорту. 7 июля 2000 года около 10 часов 10 минут муж уехал на служебной автомашине… Около 23 часов приехал Шеремет и сообщил, что машина мужа обнаружена в аэропорту, местонахождение его не известно. Об исчезновении мужа она написала заявление в милицию. Ей не известно о наличии врагов у мужа. Выбывать на другое постоянное место жительства он не собирался. Имущественных претензий к нему не предъявлялось. Материалами, компрометирующими каких-либо лиц, он не располагал.

Потерпевшая Завадская О.Г. показала, что телефон в квартире по ул. Горецкого, где она проживала, был оформлен на имя ее сына. Однако в начале 2000 года по данному номеру стали звонить незнакомые мужчины, которые изъявляли желание поговорить с сыном. Эти звонки казались ей подозрительными, о чем она сообщала сыну. Последний такой звонок был 4-5 июля 2000 года. Звонивший представился Акимовым. Она сообщила ему номер рабочего телефона сына. Сын ей сообщил, что с Акимовым он не знаком, и тот ему на работу так и не позвонил. Об исчезновении сына она узнала лишь утром 8 июля 2000 года.

Свидетель Шеремет показал, что несколько раз находился с Завадским в командировке в Чечне. Завадский был человек бесконфликтный, врагов не имел... В Минск он прибыл в 11 часов 10 минут. Выйдя на привокзальную площадь, увидел служебную машину марки «Шкода-Форман», принадлежащую Белорусскому бюро «ОРТ», которая находилась в 10 метрах от запрещающего дорожного знака. Однако Завадского ни в автомашине, ни поблизости не оказалось… Мероприятия по розыску Завадского оказались безуспешными. В ходе осмотра машины ничего существенного и даже отпечатков пальцев рук установлено не было. Ключи от автомашины отсутствовали. Поскольку Завадский при стоянке автомашины всегда прятал автомагнитолу под переднее правое сидение, и там же она была обнаружена в ходе осмотра машины, то он сделал вывод, что Завадский сам парковал автомашину в аэропорту, а, значит, мог быть там и похищен.

Свидетель Григорьева (данные о личности изменены в качестве меры по обеспечению безопасности) показала, что 3 июля 2000 года в ее квартире была совершена кража. В связи с этим она обращала пристальное внимание на незнакомых лиц и автомашины, находящиеся у дома. 5 или 6 июля 2000 года, около 19 часов 20 минут она увидела, что в 30-40 метрах от четвертого подъезда дома № 70 по ул. Д. Сердича находилась автомашина бордового цвета. За этой машиной она наблюдала около 15 минут. В ней находились два человека. У одного на голове была бейсболка. Они поочередно выходили из машины и прохаживались вдоль дома. 7 июля 2000 года около 8 часов, проходя рядом с домами №№ 70 и 66, вновь увидела эту автомашину возле площадки для сбора мусора. В автомашине на передних сидениях находились два человека и на заднем — два или три человека. Она хорошо разглядела и запомнила государственный номер автомашины — 3385 КА. Автомашина был марки «Фольксваген-гольф».

В соответствии с данными управления ГАИ ГУВД Мингорисполкома от 3 октября 2000 года автомашина марки «Фольксваген-гольф», вишневого цвета, госномер 3385 КА, зарегистрирована 20 июля 1999 года, и владельцем ее является Рабцевич.

Свидетель Рабцевич показал, что вместе с Игнатовичем проходил службу в спецподразделении «Алмаз». 30 июня 2000 года перед отъездом на постоянное место жительство в Израиль со своей женой он продал свою автомашину вишневого цвета марки «Фольксваген-Гольф» госномер 3385 КА Игнатовичу. Продажа автомашины оформлялась генеральной доверенностью.

Согласно рапорту от 3 августа 2000 года, Игнатович и Гуз были задержаны в 12 часов 45 минут и доставлены в Заводское РУВД Минска.

Как видно из протокола осмотра автомашины «Фольксваген-Гольф» госномер 3385 КА, от 3 августа 2000 года. Осмотр данной автомашины, в которой до задержания находились Игнатович и Гуз, был начат непосредственно после доставления их и автомашины в Заводское РУВД в 13 часов. В процессе осмотра, производившегося с участием понятых, в багажнике автомашины обнаружена лопата.

По заключению эксперта-биолога от 24 августа 2000 года, на поверхности лопаты имеется биологический (генетический) материал человека, пригодный для идентификационного исследования. Указанный материал происходит от Завадского. Достоверность вывода о наличии биологического материала Завадского на поверхности лопаты составляет не менее 99,999999996%. При этом вероятность случайного совпадения признаков оценивается как величина, не превышающая 3,94х10 в минус 11-й степени, то есть выявленное совпадение признаков может наблюдаться в среднем с одним из 25 млрд. человек».

Мотив похищения — месть

«Оценка доказательств по делу приводит суд к выводу, что утверждение Игнатовича о его невиновности по данному эпизоду обвинения не соответствует действительности. Так в ходе предварительного расследования Малик показал, что после возвращения Игнатовича из Чечни тот рассказал о его задержании федеральными войсками. Показывал ему статью, из которой можно было сделать вывод, что Игнатович воевал на стороне чеченских боевиков. Игнатович был негативно настроен в связи с публикацией.

Согласно протоколу обыска от 5 августа 2000 года в комнате общежития по ул. Филимонова, где проживал Игнатович, обнаружена и изъята ксерокопия статьи с интервью Завадского, опубликованной 29 января 2000 года в «Белорусской деловой газете». По мнению суда, интервью Завадского, которое вызвало возмущение Игнатовича, явилось причиной появления неприязненного отношения Игнатовича к Завадскому, а, следовательно, и мотивом к похищению и незаконному лишению свободы Завадского.

Такой вывод суда подтверждается и показаниями Кобзаря, из которых следует, что Игнатович в апреле 1999 года дал ему вырезку из газеты с портретом журналиста. Сообщил, что этот журналист собирает компрометирующий материал в отношении РНЕ, и предложил ему за это избить журналиста. С участием Игнатовича он это предложение выполнил, за что получил от Игнатовича оплату в валюте.

Свидетель Адамович показал, что 15 марта 1999 года действительно опубликовал в газете «Наша Нива» статью о деятельности РНЕ. После этого он был предупрежден своими знакомыми о возможности расправы за публикацию статьи. Во второй половине апреля 1999 года он был избит неизвестными.

Оценка изложенных доказательств приводит суд к выводу, что Игнатович был склонен к расправе над журналистами в связи с их профессиональной деятельностью. Следовательно, с целью мести за интервью в составе банды он умышленно похитил Завадского и незаконно лишил его свободы. Малик и другие неустановленные члены банды участвовали в совершении этих же преступлений по указанию Игнатовича, как руководителя банды. Участие Малика и других неустановленных членов банды в совершении преступлений в отношении Завадского при отсутствии у них личной неприязни, а только по указанию Игнатовича, подтверждает вывод суда об устойчивости и управляемости вооруженной преступной группы под руководством Игнатовича».

14 марта 2002 года Игнатовича и Малика по совокупности совершенных преступлений (банда обвинялась в девяти убийствах) приговорили к пожизненному заключению в колонии особого режима. В похищении журналиста были признаны виновными только они двое, за что им было назначено наказание в виде лишения свободы на срок десять лет каждому. Алексея Гуза за совершение других преступлений приговорили к 25 годам лишения свободы в колонии усиленного режима. А Сергей Савушкин был осужден на 12 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима; в отличие от подельников, с него сняли обвинения в бандитизме.

Расследование уголовного дела, возбужденного по факту исчезновения Дмитрия Завадского, за прошедшие годы возобновлялось и приостанавливалось четыре раза. 27 ноября 2003 года суд Фрунзенского района Минска принял решение о признании пропавшего журналиста умершим…