Психотерапия по-белорусски: бесплатно и без очередей

Минский городской центр пограничных состояний на Менделеева, 4 не похож на обычную поликлинику, прежде всего, тем, что там нет очередей. Попасть к специалисту здесь несложно.

Так и должно быть, считает главный внештатный психотерапевт комитета по здравоохранению Мингорисполкома — заместитель главного врача Минского психоневрологического диспансера Сергей Давидовский.

— В настоящее время в нашем центре человек может получить психотерапию в цивилизованной форме. Если речь идет о личной терапии, сеанс длится час. У нас работают квалифицированные врачи с различным опытом. Это нормально, что у нас спокойно. Такая обстановка способствует снятию напряжения у людей, доступности помощи. Важно, чтобы во время приема и сеанса психотерапии не заглядывали в дверь и не спрашивали, когда врач освободится.

— Получается, что в центре можно бесплатно проходить терапию, за которую за рубежом платят сотни долларов?

— Да. Конституцией гарантирована бесплатная медпомощь, поэтому человек, который нуждается в помощи, будет ее получать, пока его состояние не улучшится. Мы анонимно оказываем платные услуги. Таким образом можно получить психотерапевтическую, сексологическую, психологическую помощь без заведения медицинской карты и, конечно, постановки на учет. Если человек готов платить, может ходить на сеанс психотерапии столько, сколько хочет. Консультация психотерапевта стоит максимум 100 тысяч рублей.

— У вас работают также и психологи?

— Да, мы предоставляем психологическую помощь. Отмечу, врач — психотерапевт, психиатр — лечит, а психолог оказывает психологическую помощь, то есть занимается коррекцией тех или иных поведенческих нарушений, которые мешают быть адаптивным и общаться с окружающими.

К сожалению, вне медицинских учреждений сейчас много психологов, которые полагают, что могут заниматься лечением. Однако это неправильно, так как у них нет соответствующей подготовки. Кроме того, психологические проблемы есть у всех, включая людей с психическими нарушениями. Однако психологическая помощь таким пациентам при отсутствии специфического лечения часто неэффективна и может провоцировать обострения тех или иных нарушений. Вопрос оказания психологической помощи в таком случае во многом — это вопрос профессиональной этики и достоинства.

— Далеко не каждый, кто подозревает, что ему не обойтись без помощи специалиста, готов обратиться в ваш центр, не так ли?

— Не только у нас работают психотерапевты и психологи, но и в 24 городских поликлиниках Минска, где принимают врачи-психотерапевты, психологи. Также в столице есть два стационарных отделения, где оказывают помощь лицам с невротическими нарушениями или переживающим стресс. Всего в городе работает 22 психотерапевта.

К сожалению, сравнительный анализ обращений и числа больных показывает, что приходит к нам меньше, чем могло бы. Людей пугает сам факт обращения в психиатрическое учреждение. Нам бы хотелось помочь как можно большему числу людей. Пока представление о психиатрической службе, связанной с советским прошлым, накладывает отпечаток.

— Люди боятся оказаться на психиатрическом учете?

— Люди, страдающие психическими нарушениями, например, шизофренией, действительно ставятся на психиатрический диспансерный учет. В любом случае, с него со временем могут снять.

Важно понимать, что ограничения нужны не потому, что так хочется врачам, а потому, что психиатрические больные нуждаются в постоянном длительном лечении и наблюдении.

Не существует документов, которые бы указывали, что к человеку, обратившемуся за психотерапевтической помощью, необходимо применять какие-то меры воздействия. Другими словами, те, кто лечится у психотерапевта, как правило, на учете не состоят.

— В вашем центре есть отделение дневного пребывания. Люди после лечения там приходят на работу с больничным листом, выданным психиатром. Возможно, необходимо каким-то образом «шифровать» больничные листы?

— Если бы у людей по месту работы были проблемы после лечения у нас, к нам бы не обращались. Кроме того, наша задача — лечить, и мы это делаем. Мы заинтересованы в качественной помощи и соблюдаем законодательство в части неразглашения, защиты информации о пациенте и передаче данных.

Знаете, мне бы хотелось, чтобы люди при возникновении проблем понимали, что думать надо о лечении, защите и врачебной помощи. Если возникает вопрос госпитализации в специализированное учреждение, не нужно думать о том, что люди скажут, а нужно думать о том, как помочь себе и восстановить душевное здоровье.

— Люди порой считают, что раз у них психиатрического диагноза нет, у психолога или психотерапевта делать нечего.

— Государство создало возможность получать психологическую, психотерапевтическую и психиатрическую помощь. Человек не обязательно должен лечиться, он может обсудить свои насущные проблемы со специалистом. Мы работаем в такой сфере, которая позволяет убедиться, что в жизни бывает такое, что и в фильмах не придумаешь. Мы помогаем людям, приобретая опыт, чтобы отдать его будущим пациентам, так как понимаем, как можно поступить в той или иной ситуации. Фактически для наших пациентов мы являемся источником этой информации, накопленной в результате жизненного и профессионального опыта.

В Минске круглосуточно работают телефоны экстренной психологической помощи: для взрослых — 290-44-44, для детей и подростков — 246-03-03.

Хотелось бы, чтобы люди, которым нужна помощь, приходили к врачу. Однако получается так, что, например, суициды совершают в большинстве своем мужчины, а лечатся у нас женщины. Было бы хорошо, если бы мужчины в возрасте 38-47 лет приходили к нам, не надумывали себе проблем, связанных с психотерапевтической и психиатрической помощью. Понимаете, здоровье первично. Когда есть здоровье, все проблемы решаемы.

— Как можно объяснить то, что в 2014 году в Минске впервые за последние пять лет увеличилось количество самоубийств?

— В 2014 году покончили с собой 182 жителя столицы, что на 10 человек больше, чем годом ранее. Среди лиц трудоспособного возраста количество самоубийств увеличилось на 9,7%. Детей до 14 лет среди умерших в результате самоубийств не было.

Действительно, в течение последних пяти лет число самоубийств в столице снижалось, но этот процесс не может идти до бесконечности. Теперь показатель 9,5 на 100 тыс. населения (в 2013 году — 9,05). Это колебание показателей и в целом низкий показатель для Минска.

Отмечу, что в целом по Беларуси показатель самоубийств уменьшился — 18,2 случая на 100 тыс. населения в 2014-м против 20 годом ранее.

— Другими словами, все не так уж страшно?

— Думаю, в течение двух-трех лет мы придем к пониманию усредненного показателя самоубийств для нашего города, ведь понятно, что суицид как явление искоренить полностью невозможно.

Отмечу, что количество самоубийств в Минске снижалось в том числе потому, что проводилась определенная работа. Профилактикой суицидов необходимо заниматься и далее. СМИ могут оказать здесь вполне определенную помощь, ведь информирование людей играет важную роль. Важно, чтобы информация была на виду, чтобы люди знали, где помощь можно получить. Человек должен знать, что в случае жизненных проблем можно обратиться к психологу.

— Кто в группе риска самоубийств?

— Чаще всего с собой кончают мужчины трудоспособного возраста, находящиеся в стрессе, социально неустроенные, с наличием алкоголя в крови в 60-65% случаях. На наркологическом учете состоит из самоубийц не более 10%. Алкоголь снимает критику, растормаживает, снимает внутренние тормоза.

— Почему мужчины оказываются слабее женщин?

— Современный мир предъявляет к людям жесткие требования. Психологически мужчина действительно оказывается слабее женщины. Женщины теперь имеют много возможностей, а потенциал у них всегда был большой. Это дополнительная нагрузка для мужчин. Им необходимо конкурировать с окружающей средой и с женщинами. При этом есть общественный стереотип о том, что мужчина должен быть успешнее женщины во что бы то ни стало, и это дополнительная психологическая нагрузка.

В современном мире много возможностей, которые связаны с ответственностью. Когда человек свободен, только он отвечает за то, что с ним происходит. И получается, что только от него — его здоровья, способностей — зависит, сможет ли он обеспечить себе достойную жизнь.

Если человек к зрелому возрасту не добился каких-то реальных успехов и уже ощущает физиологическую несостоятельность, его психологическое состояние ухудшается. В результате мужчины в зрелом возрасте часто оказываются в группе риска саморазрушающего поведения.

— Можно ли говорить о том, что экономические проблемы в государстве в целом влияют на рост числа самоубийств?

— У нас не происходит значимых катаклизмов. Напомню также, что в 2011 году, когда в Беларуси произошла девальвация, роста самоубийств не было. Их число, наоборот, снизилось. Другое дело, если происходят общественные катаклизмы, как в 90-е годы, когда меняется общественно-политическое устройство. Однако у нас другая ситуация.