С корабля — в тюрьму. Плавательная практика белоруса завершилась в российском СИЗО

Житель Светлогорска Алексей Стук в мае 2015 года улетел в США, чтобы пройти шестимесячную плавательную практику. Он учился в Санкт-Петербурге на четвертом курсе Государственного университета морского и речного флота. Пока парень бороздил моря и океаны, на родине ему «шили дело» за уклонение от призыва.

По возвращении из-за океана 28 октября 2015 года на студента надели наручники прямо в аэропорту Пулково. И по сей день парень находится в питерском СИЗО. Сейчас он ожидает экстрадиции в Беларусь. 

 

Елена Стук, мать Алексея, пыталась найти понимание и в прокуратуре, и в Следственном комитете, и в Администрации президента — просила, как и сын, об изменении меры пресечения, но тщетно. Все ответы из инстанций были как под копирку: «Всё законно, оснований для изменения меры пресечения нет». 

 

24-летний Алексей действительно состоял на учете в Светлогорском районном военкомате как призывник и неоднократно получал отсрочки, последняя из которых была по состоянию здоровья до 23 апреля 2015 года. Чтобы успеть на практику, молодой человек 20 апреля обратился в военкомат с просьбой пройти новую медкомиссию досрочно, но получил отказ. Поэтому, как указывал Алексей Стук в своих заявлениях с просьбой изменить ему меру пресечения, «прибыл в срок, указанный в повестке военкомата».

«При прохождении комиссии врач-психиатр без объяснения причины отправил меня на обследование в Гомельскую областную психиатрическую больницу, в которой мне нужно было находиться 4-5 дней. Я пояснил врачам, что здоров и на протяжении всех призывов признавался психиатром здоровым, а тем более прошел международную медицинскую комиссию для плавательной практики. Объяснил, что если поеду в Гомель, то не успею в США для посадки на судно», — указывал Алексей. Изначально начало практики было запланировано на 13 мая.

Алексей Стук написал заявление на имя военного комиссара о переносе призыва на осень с приложением документов, подтверждающих прохождение им плавательной практики.

«30 апреля 2015 года я прибыл с результатами обследования в РВК в 16:30, однако врачей уже не было, обратился к дежурному, чтобы документы передали по назначению, но у меня их не приняли, а последующие дни (1-3 мая. — ред.) были праздничными», — объяснял Алексей Стук.

В это же время студент получил сообщение об изменении срока выхода в море, в связи с чем команда должна была вылететь из Пулково в США уже 5 мая. А именно на 8 часов утра 5 мая у Алексея была очередная повестка из военкомата.

«В связи с этим Алексей был вынужден уехать, умысла и желания уклоняться от призыва не было. Если бы он не уехал — его бы отчислили, и смысл учебы был бы потерян!» — отмечает Елена Стук. 

 

Алексей обязался после возвращения с плавательной практики явиться в военкомат, но против него было возбуждено уголовное дело. Причем уплыл парень в мае, а дело возбудили в августе. 

 

Есть в этом деле еще два немаловажных с точки зрения его матери обстоятельства. Во-первых, в весенний призыв Алексей всё равно не попадал — уже были укомплектованы военные части. Во-вторых, уже после последней медицинской комиссии в военкомате были получены результаты анализов, которые говорят о диагнозах, с которыми призывник однозначно признается негодным к военной службе. И в питерском СИЗО, кстати, парня никто не лечит, о чем его мать писала в своих заявлениях по инстанциям.

«Я являлась к следователю, давала пояснения, где мой сын и когда будет дома, — это когда он был в море. Заместитель прокурора в транспортной прокуратуре Санкт-Петербурга мне пояснил, что в случае изменения меры пресечения моему сыну они отменяют решение российского суда, и его отпустят. Но местные наши твердят, что не будут изменять меру пресечения. Да, мой сын нарушил закон, не явился по повестке, но пусть степень его вины и наказание определяет суд. Но, похоже, судьба человека мало кого волнует», — подчеркивает мать.

Она уверена, что у правоохранительных органов нет оснований утверждать, что Алексей скрылся.

«Как его признают скрывшимся от следствия, если он въехал в США 5 мая, а дело было возбуждено 5 августа?» — озадачена Елена Стук.

На этот вопрос прокуратура Светлогорского района имеет ответ: «Следователи предпринимали меры по установлению местонахождения Вашего сына, однако в связи с отсутствием понимания сложившейся ситуации и не установлении местонахождении вашего сына 20 августа 2015 года было вынесено постановление о розыске».

О каком «отсутствии понимания» идет речь, сама Елена понять не может. 

 

Тем временем у нее собралась папка ответов-близнецов из Следственного комитета и прокуратуры, а Алексей сидит в СИЗО и ждет этап.

«Почему такая жёсткая мера? Он же не маньяк, не скрывался! По его статье — уклонение от призыва, грозит максимум по закону два года лишения свободы, а он уже почти полгода в российском СИЗО. Мне в Питере объяснили, что по белорусскому УПК обычно не применятся такая мера пресечения как арест для преступлений, наказание за которое предусматривает до двух лет лишения свободы, только в исключительных случаях. И на момент выезда из Беларуси в отношении его не было возбуждено уголовное дело, и он не был в розыске. Но меру пресечения избирают не они, а наши следственные органы. А наши органы нас не слышат, хотя у него не было ни умысла, ни желания уклоняться от армии», — говорит Елена.