Мнение

Татьяна Замировская. ШОУ-БИЗ. Спасем профессионалов!

 

Татьяна Замировская. Музыкальный обозреватель «Белгазеты». Много лет занимается журналистикой, ведет джазовую радиопередачу, пишет рассказы про любовь и смерть. В прошлой жизни публиковалась в культовых мертвых журналах «НАШ», «Крокодил» и «Доберман». Считает, что имеет право высказывать свое мнение хотя бы потому, что в 90-х печаталась в цветной «Музыкальной газете». Предыдущая фраза — неправда.

Они постоянно говорят это — я профессионал, а ты кто? Современная белорусская культура — особенно музыкальная — буквально ломится от вербализации собственного профессионализма: это главный довод, хлесткий и ошарашивающий удар по горлу, глобальное объяснение и мотивация всего. Как напишешь плохо о профессионале? Да запросто — ты не профессионал, вот и напишешь плохо, с непрофессионалами это часто случается.

Берешь интервью у музыканта — в какой-то момент он начинает что-то тебе доказывать: профессионал, я профессионал! Если в рамках интервью происходит тайная битва титанов в космических сферах (как это было в недавнем, к счастью, уже позабытом скандале с Петром Е. и конкурсом «Е»), это решающий момент. «Ведь там все профессионалы! А он что? А он кто?». «Я профессионал!» — отвечает певец. Он профессионал. А остальные кто? Битва профессионалов — вселенского масштаба, лучше стоять в стороне, а то достанется и тебе.
— Ты профессионал? — спрашивает кто-то; и все, никуда не денешься.

Все четко, по понятиям. Профессионализм становится каким-то маркером защищенности, им обводят себя, будто волшебным кругом. Профессионализм — это спасительное слово и самый жесткий довод, практически, ключевая фигура любого спора о шоу-бизнесе. Против профессионала нет приема — потому что как его разоблачить?

Белорусам с профессионализмом вообще везет — кругом профессионалы. Видимо, это из-за 75 процентов. Музыка стала «профессиональной», потому что за нее платят деньги, пока она тихо журчит из радиоприемников. Может быть, поэтому артисты стали — ну, не наглее, нет — просто профессиональнее и поэтому увереннее в себе.

Хотя применительно к нашему культурному контексту речь в первую очередь идет о речевой фигуре, конечно. В Беларуси слово «профессионал» в отношении музыки всегда было чем-то болезненным. Какой-то критической чертой, за которой начинались драки и скандалы. Началось это еще давным-давно, еще в «Музыкальной газете», где «профессионализм» некоторые критики-ортодоксы ловко ставили в противовес коммерческому искусству. «Профессионал» — он был хороший, некоммерческий, занимающийся музыкой из любви к ней. «Дилетант» — он был попсарь, хваткий парень, умеющий зарабатывать деньги и занимающийся искусством из любви к ним, деньгам. Скромные профессионалы критиковали выскочек-дилетантов: есть, мол, ловкие черти, которые умеют выгодно продаться (кажется, Лявон Вольский тогда был в числе таких «ловкачей»), а есть настоящее некоммерческое профессиональное музыкальное искусство — это, например, Шедько и джаз (у джазовых музыкантов вообще, кстати, крен на слове «профессионализм»). Разворачивались баталии, «любители» отвечали «профессионалам», упрекая их в стереотипичности мышления. Потом это все, конечно, как-то выветрилось, да и газета закрылась.

Но проблема осталась. Слово «профессионал» используется в белорусской поп-культуре как способ поговорить «по понятиям», поставить собеседника на место, вытолкнуть его с воображаемого пьедестала. Когда артисту не нравится, как о нем написал журналист — что он делает? Правильно — упрекает его в непрофессионализме. Мол, плохо сделал свою работу. Журналист тоже может упрекнуть музыканта в непрофессионализме — но это сложнее. Потому что — ну, а что такое профессионализм в поп-музыке? Это когда ты закончил лицей при консерватории, консерваторию и Университет Культуры? Или когда ты никаких консерваторий не заканчивал и вообще ты рок-музыкант, зато музыка — твой единственный источник финансового дохода? Тот же Атморави — он профессионал? Или Пукст, поющий профессионально поставленным вокалом? Или Аня Хитрик, которая профессиональная актриса, потому что это ее работа и профессия? К счастью, я никогда не слышала, чтобы Аня кичилась своим профессионализмом — наоборот, она старательно культивирует свой имидж раздолбая-дилетанта, и это выглядит чертовски обаятельно.

Но не всем хватает самоиронии и легкости. Дилетантом быть стыдно. Белорусские звезды чудовищно боятся ими быть. Или даже казаться.

— Я зарабатываю только музыкой! — говорят они и смотрят исподлобья. Мол, теперь относиться к ним надо как-то иначе. Потому что больше у них ничего нету. Когда у тебя больше ничего не осталось — это и есть профессионализм. Или когда ты можешь помахать дипломом — это тоже профессионализм. Но консерватория каждый год выпускает просто дикое количество профессионалов. Хорошей музыки в стране, кажется, от этого не становится больше? И потом, если ты отлично играешь на виолончели — является ли это поводом считать, что ты в чем-то осведомленнее других?

Играть в ресторанах, обычно думаю я в ситуациях, когда мне в лицо начинают пафосно швырять эту самую осведомленную виолончель — это тоже профессионализм. Музыка у ресторанного игральца профессиональная, четкая, от инструмента все ноты отлетают яркие, оформленные, как семечки. Звучание становится настолько профессиональным, что даже в каком-нибудь развеселом клубе ресторанный музыкант будет звучать ресторанно — и это чудовищно. Такая проблема, кстати, есть у многих белорусских околоджазовых и околоблюзовых исполнителей; но то, что мы называем проблемой, другие назовут профессионализмом — и будут правы.

Не все музыканты зарабатывают музыкой. Парни из группы «Кассиопея» занимаются какой-то театральной чушью и не хотят об этом говорить. Ребята из борисовской хип-хоп формации вкалывают на заводе и с гордостью об этом говорят. Певица Катя Пытлева делала на «Евровидении» такие репортажи, что действительно, думалось: «Ого, вот это профессионал!» (в смысле — настолько круто делает свое дело, что отчетливо бросаются в глаза какие-то вершины профессионального мастерства) — но вроде бы тут не в музыке дело? Да и не в образовании (Катя — дипломированный биолог). Может быть, она просто старается делать хорошо то, что делает? Что общего у профессионализма с талантом и искреннейшим желанием сделать свое дело — пускай даже и не задокументированное в дипломе как «свое дело» — как можно лучше?

Но нет, нет. Все хотят, чтобы о них говорили «профессионал своего дела». Даже те, кто придумывает всевозможные награды, культивируют это размытое понятие. Наша белорусская певица Катя Оушен на престижном российском конкурсе получает награду «за профессионализм». Спасибо, это круто, но как это понять? Что они хотели сказать Кате этой наградой — мол, ты состоялась как певица? Представим, что награждают писателя — за профессионализм. Радоваться ему или расстраиваться? Как можно быть профессионалом в творчестве? Был ли профессионалом Лев Толстой? (ну хорошо, был: ему жутко удавалось чувство саспенса, в наше время он бы делал блокбастеры). «Битлз» — профессионалы? Ведь все «профессиональные» музыканты говорят о том, что ливерпульцы омерзительно играли. Но композиторский талант у них — на высоте. Значит, профессионалы? А если они не говорили о себе: «Мы — профессионалы, а вы тут жжете наши пластинки из-за слов Леннона про то, что мы популярнее Иисуса» — то кто они?

Профессионал в первом лице всегда немного печален и жалок. «Я — профессионал!» — говорит он, когда нет никакой возможности это доказать иным способом, кроме дела.

А может быть, профессионалы так часто говорят о себе, потому что сейчас эра дилетантов и шарлатанов?

Правда, группа НОМ еще несколько лет назад написала отличную песню о профессионале, жалующемся на жизнь. «Между прочим, один мой выход стоит минимум сотню грин!» — укоризненно повествует тамошний профессионал и подытоживает: «Дилетанты вокруг да евреи. Я давно это в прессе сказал! Понаехали тут с гонореей, а страдает — профессионал!».

И я вижу, что это всеобщая проблема, конечно же. И что мы непременно победим дилетантизм. И наступит эпоха профессионалов, наверняка.