|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Несомненно, это было очень патриотично и своевременно: в самом начале встречи призвать Медведева к порядку, т.е. напомнить ему, что нужно говорить не «Белоруссия», а «Беларусь».
 |
|
Семен Букчин. Критик, литературовед, прозаик, публицист. Родился в 1941 г. в селе Волоконовка Курской области. С 1949 г. живет в Минске. Печатается с 1959 г. Автор более 20 книг (история русской литературы и журналистики, белорусско-русские литературные связи, художественные и документальные повести, сборники публицистики). Работал в Академии наук Беларуси, читал лекции в польских университетах. В первой половине 1990-х гг. редактировал газету «Европейское время». Предпочитает фельетонный жанр. |
Воспитанный человек, Медведев тут же согласился, что именно так и следует говорить.
А мог бы…
А, может, и не мог? Все-таки он юрист, а не лингвист. Впрочем, в нашем случае не надо иметь специальные познания, достаточно быть образованным человеком. Каковым президент России, надо полагать, является, в отличие от некоторых задающих ему вопросы журналистов. Но во время недавней встречи в Барвихе другие — более важные — проблемы стояли на повестке.
Мы же позволим себе вернуться к ее начальному моменту.
Итак, как нас могут (имеют право) называть? Беларусь? Белоруссия?
Казалось бы, какие сомнения? Есть официальное название государства и потому извольте…
Но есть еще очень давняя, с незапамятных времен тянущаяся традиция, когда народы давали свои названия, наименования всему иноземному.
И вот что имеем на сегодня.
Возьмем близкую нам Польшу.
Поляки называют Германию Немцы (Niemcy), а Италию — Влохи (Włochу). И не только говорят, но и пишут так. В том числе в официальных документах и даже в переписке с государственными органами этих стран. Пока мы ничего не слышали о протестах с немецкой или итальянской стороны в адрес Польши. Мы, мол, не Немцы, а Дойчланд (Deutschland), и не какие-то Влохи, а Италия (Italia). Поэтому потрудитесь нас называть соответственно!
И Франция не заявляет протесты России, что та именует ее Францией, а не Франс (France).
В Германии не знают поэта Генриха Гейне, там известен Хайнрих Хайне (Heinrich Heine). Но так сложилось в России с первых переводов и до сих пор так идет — Генрих Гейне.
В Германии нет города Лейпцига, только — Ляйпциг (Leipzig). А в Польше не знают Милана и говорят и пишут только — Медиолан (Mediolan).
Не прикажете ли и Шри Ланку именовать по-прежнему Цейлоном, Кот-д'Ивуар — Берегом Слоновой Кости, Буркина Фасо — Верхней Вольтой, а Мьянму — Бирмой?
Нет¸ не прикажу. Более того, считаю, что говорить и писать сегодня следует именно о Шри Ланке, Кот-д'Ивуар, Буркина Фасо и Мьянме.
Тогда в чем проблема с Беларусью-Белоруссией?
Да нет такой проблемы! Разумеется, и говорить и писать лучше всего — Беларусь!
Но есть, наряду со сложившейся исторической традицией — давать свои наименования иноземным народам и странам, и другая проблема. Суть ее в болезненной чувствительности еще формирующихся наций и относительно недавно образованных государств. Их задевает колониальное прошлое, как они считают, закрепленное в старом названии. У них своеобразный комплекс неполноценности, неузнанности, непризнанности.
Старым же государствам и нациям абсолютно все равно. Их, как говорится, хоть горшком назови — только в печь не сажай. Ну не комплексует Италия из-за того, что поляки называют ее Влохами.
А что в нашем, в «белорусском случае»? Белорусы — старый народ (кажется, так когда-то написал Сергей Дубавец). И государственность тут имеет давние исторические корни.
Или, упрямо не желая избавиться от «тутэйшасцi», мы должны равняться на Буркина Фасо?
А по сути вопрос стоит так: нужно ли свои провинциальные комплексы и необразованность, в соединении с очевидным псевдопатриотическим выпендрежем, выдавать за трепетную заботу о престиже нации и государства?
Есть понятие национального достоинства.
Соответственно ему и следует себя вести.
|
|
Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».