Мнение

Олег Климов. НАВІНКІ ШОУ-БИЗА. Убили негра, ни за что ни про что, суки, замочили

 

Олег Климов. Десять лет назад писал о музыке много и охотно. В последние годы — все меньше и без особого желания. То ли с музыкой стало что-то не то, то ли со мной. Скорее всего, виноваты в случившемся обе стороны. В активе — работа в «Музыкальной газете» и журнале «НОТ-7». В пассиве — теперь вот решил замахнуться на шоу-бизнес в целом. Как написал бы по этому поводу Юлий Ким: «Дрожи, шоуби, настал последний бой! Против тебя весь бедный класс поднялси, он улыбнулся, рассмеялси, все цепи разорвал, и за победу бьется, как герой!».

…Понимаешь, кто я такой, чтобы их осуждать? Может, какая моя песня тоже кому-нибудь горе принесла, я ж не знаю об этом. Кто-то был рожден для того, чтобы дать кому-то жизнь, а кто-то — для того, чтобы убивать. Пусть они сами с собой разбираются. Ирония в том, что я к компьютерам несколько с подозрением относился, а тут — сетевой шнур от него мне на шею. Не, кричать я не мог, попытался барахтаться, конечно. Да ты сам попробуй ослабить его, когда он тебе буквально режет горло! А потом отнесли меня в ванную. Искали топор — хотели тело расчленить, вынести его частями — говорят, не нашли. Потом забрали, что искали, и ушли. Неинтересно убили, в общем, не рок-н-ролльно (смеется. — От авт.). Лежал я в этой ванной, смотрел на себя и… хохотал: вспоминал, как мы пробивали песню «Убили негра». Помнишь? «Ай-я-я-я-я-я-яй убили негра, убили негра, убили. Ай-я-я-я-я-яй ни за что ни про что, суки, замочили...» Давно это было…

А жил я интересно. Мало, конечно, но сколько дано было. Мне смешно, когда меня называют чуть ли не лидером всех минских неформалов конца 80-х — начала 90-х. Много было тогда интересных людей рядом со мной. Я когда сейчас на Женьку Колмыкова смотрю, думаю, что вот он не сильно изменился. В нем рассудительность всегда сочеталась с долбоё… не пропустят у тебя это слово?.. Он и сейчас такой.

Я бы не сказал, что и Михалок как-то радикально поменялся. Это он сейчас такой правильный, а если завтра ударится в многомесячный загул — я не удивлюсь. Мы можем взять себя в руки, за голову взяться, «телеги» умные нести, но в душе все равно остаемся раздолбаями. Правильными раздолбаями. И читаешь ли ты Ошо в подлиннике, или же подтираешься им — все равно ты раздолбай. Пашка Юрцевич такой же, Саня Помидоров, Зару, Дроздов. Не, все нормально — они сохранили в себе то дурачество. Просто годы берут свое. Я ж тоже в последние годы перестал быть таким уж дураком. Бухать почти бросил, новые проекты должны были вот-вот начаться. Ну, мне так кажется. Тяжело что-то снова и снова начинать.

…Да не играли мы никогда панк! Это такое заблуждение! У нас все заблуждения из Москвы идут. Сказал Троицкий, что «Нейро дюбель» это панк, так они до сих в панках ходят. Сказал, что «Ляпис Трубецкой» панки, — панки. Написал, что «ЫЫЫ» панки, — так панком и умер (смеется. — От авт.). От Троицкого все идет. От отца белорусского рока (снова смеется. — От авт.).

Я когда сейчас «ЫЫЫ» переслушиваю, реально ужасаюсь, я не понимаю, как все это можно было сочинить, петь и играть. И слушать! Это ж ерунда полная, детский лепет! Но слушаю — и мурашки по коже. Ведь ни хрена играть не умели! А играли — и правильно играли! Это была такая сиюминутная музыка, понимаешь? Вот чтоб вот эта эмоция прямо в этот момент. В этом был кайф! А? Пели о любви? Ну, возможно, и о ней. Да, точно, и о ней. Но там такая любовь — которой уже не будет, ты уже отошел от нее и просто смеешься… (пафосно. — От авт.) сквозь невидимые миру слезы смеешься над чувствами других. Очень эротичные песни это были. Физиологичные и циничные. А так в основном всякие зарисовки были, об окружающем нас маразме.

Беларуси повезло в этом отношении: она не только в центре Европы находится, но и в центре европейского маразма. Что тогда, что сейчас. Только тогда маразм был такой — гниющий. А сегодня он основательный, фундаментальный. Но если ковырнуть фундамент, даже слегка, то вот он — маразм! Пели о человеке как о таковом, о всех тех желаниях, состояниях, настройках, страстях и страстишках, из которых он состоит.

Шнур? Не, я Шнура очень люблю. Правда, правда! Но у нас мат вкуснее был, он шел изнутри, у Сергея он несколько внешний, понимаешь, да? Да и не была «ЫЫЫ» никогда группой, в полном понимании смысла этого слова. Это была тусовка близких на каком-то этапе друг другу людей. Кто-то в этой тусовке задерживался и переходил в категорию уже друзей, кто-то шел своей дорогой — попутчиком становился, кто-то вообще расплевывался и сваливал — ошиблись, бывает. Я никого не осуждаю. И не хочу, чтоб меня осуждали. Но я никогда и не оправдываюсь. Если что-то сделал, все, не рефлексируй, значит, так было угодно. Но сначала, конечно, надо бы подумать — перед тем, как что-то сделаешь.

…Ну каким же я негром был музыкальным, ты что?! «Негр» — это когда ты за кого-то пашешь, проекты придумываешь, сценарии пишешь, тексты песен, а в титрах тебя нет, в них какой-нибудь Эрнст Константинов (хохочет. — От авт.). А ты только бабло получаешь. Знакомо, да? Ааааа, ты в этом смысле. Пахать приходилось, конечно. Но это в кайф было! Особенно вначале. Идеи перли… Я иногда просто с ума сходил — не успевал все записывать, откладывать в памяти, реализовывать. И свободные мы были. Не то, что анархисты отвязные, а дышали, понимаешь? А сейчас все вдыхают и выдыхают. Процесс такой. Мы что-то вчера придумали, бац, завтра уже показали это. А тут флэшмобы за год начинают придумывать, обзаводиться спонсорами и журналистами.

…Я не ангел, конечно. Но и не черт хвостатый, с копытцами. И не герой своего времени. Я нормальным человеком был, с нормальными желаниями — чтоб вкусно поесть, чтоб шмотку одеть, чтоб девчонку какую за попку ущипнуть (смеется. — От авт.). Не думаю, что я слишком цинично относился к этому миру. На что-то никогда не соглашался. Где-то мог отступить. Кого-то раздражал, наверное, шокировал даже. Того, кто был сложен из ровных, один к одному кирпичиков. Вот догм точно я не любил. Во всем. Да, я жонглировал чувствами людей с помощью слов, перфомансов каких-то, но только до какого-то предела, только в рамках каких-то проектов. В жизни — никогда. В жизни — это неправильно уже. Жонглировать. В этом плане я очень ранимый человек (от души смеется. — От авт.). Я (надолго задумывается. — От авт.)… люблю добрых людей…

Москва (вздыхает. — От авт.). Что-то там получилось. Что-то. «Ляписы» вот получились, «БИ-2» получились, «Запрещенные барабанщики», «Жуки» отчасти. Кого-то больше из них продюсировал, кого-то меньше. Проект песен Пугачевой получился — «Сюрприз для Аллы». Что-то не получилось. Песни из фильмов Гайдая те же — как проект. Уезжать надо было отсюда, конечно, — я не представляю жизнь без движухи. Это не в обиду родине, ты понимаешь, о чем я. Знал бы, что так все сложится, уехал бы? Вопросик… уфффффф… Напиши, что хочешь…

…Похороны… Успокойся — я тоже к тебе не приду (хохочет. — От авт.). Я лежал и смотрел на всех. Да ни о чем не думал!.. Горло очень болело (снова хохочет. — От авт.)… Не грусти. Жизнь — жутко интересная штука, хоть и страшная порой бывает, особенно в ее конце (смеется. — От авт.)! Передавай всем привет! Увидимся на концерте! Послушаю, что вы там обо мне наговорите (смеется. — От авт.)! И спойте меня, как следует… И выпейте за меня, как следует… Не грусти…

3 июня в минском клубе «Реактор» пройдет концерт памяти Василия Шугалея, трагически погибшего 7 марта 2004 года, на котором будет презентован тройной трибьют-альбом этому музыканту и продюсеру. С 19.00 до 24.00 его песни будут петь и играть Дмитрий Войтюшкевич, группы RockerJoker, The UNB, «Кассиопея», «Серебряная свадьба», «Нейро дюбель».

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».