|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
Алексей Браточкин. Родился в 1974 году, учился на историческом факультете БГУ, редактор интернет-журнала «Новая Европа», эксперт Центра европейских исследований (Минск). |
Прочитал на сайте Naviny.by в рубрике «Мнение» статью Алексея Дзерманта «Беларусь — краіна-Спарыш» и статью Александра Шпаковского «Час Вандэі мінуў». И решил написать о том, почему такие статьи являются плохими.
Проекты якобы будущего для якобы Беларуси
И в одной, и во второй статье предлагается некое видение Беларуси, которое нам всем должно помочь определиться с будущим страны. Но, на мой взгляд, ни будущего, ни какого-то реального представления о Беларуси в этих статьях нет.
В статье Александра Шпаковского утверждается, что характерной чертой белорусов является сегодня «идейная пустота» (отсутствие подлинной «национальной идеи», как и других идей) и ориентация только на «потребление». Кроме того, сегодня в Беларуси, по мнению автора, «под сомнение ставятся и активно пересматриваются ценности патриотизма, государственного служения, традиции, что приводит к духовному гниению общества и несет реальную угрозу национальной безопасности». Если отвлечься от кондового языка этой статьи, в которой смыслы создаются при помощи клише и лозунгов, и задуматься о ее основных посылах, то картина сегодняшней Беларуси будет выглядеть совершенно иной.
Во-первых, «идейная пустота» в стране существует не потому, что белорусы «пусты», а потому, что в стране разрушены публичная политика и публичное пространство, а также наблюдаются явные проблемы с гуманитарными исследованиями. В этом смысле мы вообще мало знаем о том, о чем на самом деле думают или не думают белорусы, о каком политическом и ином настоящем и будущем они мечтают. Их об этом не спрашивают. Или спрашивают таким образом, что всегда получают отрицательный ответ.
Например, все переживают по поводу кризиса «национальной идеи» и делают социологические исследования на этот счет, но, кажется, мало кому приходит в голову мысль о том, что безразличие к этой проблеме у населения может означать еще и то, что эта проблема не является такой уж существенной для белорусского общества. Может, стоит иначе формулировать вопросы и проблемы?
Во-вторых, забота о разрушении ценностей «традиции», «патриотизма» и «государственного служения» в стране была бы мудрой, если бы эти ценности должным образом анализировались, а не просто выставлялись в качестве определяющих и самоценных.
О какой «традиции» идет речь? Может, о патриархальной структуре семьи и отсутствии равноправия женщин (как это было ранее в белорусской истории и как это во многом есть сейчас)? Или о традиции «сильного» государства, опирающегося не столько на социальное согласие, сколько на принуждение и репрессивные практики разного рода, как это было в советский период? Что такое «патриотизм» в сегодняшней Беларуси: любовь к Родине или лояльность политическому режиму? Что такое «государственное служение» в Беларуси: служба в ОМОНе или работа на предприятиях с контрактной системой, с которых скоро невозможно будет уволиться? Из статьи Шпаковского очевидно лишь то, что это все автору неважно, ибо он говорит исключительно о высоких материях. Или просто не знает, что сказать о том обществе, в котором мы все живем.
Что же должно нам всем помочь? Как считает автор, нам поможет не анализ социальной действительности, экспертная оценка или исправление государственных институтов. Нам поможет, оказывается, «цивилизационная идея» — «интеграция интеграций». Автор описывает новую, по его словам, «цивилизационную миссию» белорусов: мы должны воспользоваться своим геополитическим положением и стать «не мостом» между Западом и Востоком (Россией), а «порталом взаимопроникновения, точкой сбора возможностей региона». А для этого надо, как минимум, включиться в Таможенный союз, «инициированный Путиным, Назарбаевым и Лукашенко», а потом это как-то приведет нас в Европу «от Лиссабона до Владивостока». Ну что же, слово «портал», почерпнутое, видимо, из фантастических фильмов о переходе в другую реальность, вполне подходит в качестве названия новой миссии Беларуси, не вписанной ни в какую «реальную» реальность.
А начинал автор свою статью не так масштабно, не с «портала». Он скромно заметил, что «поиск национальной идеи как точки опоры для дальнейшего развития государственного проекта является одной из наиболее характерных примет современного белорусского общества». Правда, я уже сразу не понял, о чем идет речь — почему общество должно думать только о будущем своего государства и не думать о том, что происходит и с обществом тоже, государство — ведь это еще не все? Но ответа так и не получил.
Спаси нас, Господи, от метафор!
Во второй статье Алексей Дзермант предлагает метафору для понимания Беларуси — «Беларусь — это страна-Спарыш». Что такое «спарыш», я описывать не буду, отсылаю к статье, в которой автор предлагает глубокий анализ этого понятия, делая вывод о том, что белорусская реальность — это борьба противоречий-«спарышей». И для того, чтобы улучшить Беларусь, надо найти выход из этой борьбы: белорусам надо обратиться к «Вечности» и признать в качестве базовых «совместные ценности» — «сильное государство», «расцвет страны», «независимость от диктата с Запада и Востока», «здоровое общество», «нормальную семью — парный союз мужчины и женщины», «традиционные ценности».
В этой конструкции почетное место занимает, наверное, «Вечность», но я бы не стал советовать белорусам идти в этом направлении, оно выглядит для меня слишком связанным со смертью, а это выходит за пределы наших возможностей. Что же касается набора ценностей, то опять же возникают одни и те же вопросы: что такое «сильное государство» (милиция и ОМОН или социальные программы?), «здоровое общество» (это как?), «независимость от диктата Запада и Востока» (восстанем против России и ее сырья или прекратим торговать с Евросоюзом?), «нормальная семья мужчины и женщины» (а вдруг у гомосексуалов тоже «нормальные семьи» бывают?). Лозунги, лозунги и еще раз лозунги, ничего конкретного.
Консерватизм или «охранительство»?
Эти две статьи связаны между собой не только временем выхода (они опубликованы одна за другой), но и тем, что авторы выступают в одном идейном поле (ходят на одни и те же мероприятия, проводят их совместно, разделяют взгляды друг друга и так далее). Оба призывают к сохранению некой «традиции» и ее ценностей в Беларуси. И обычно это принято называть «консерватизмом». Но я бы поостерегся использовать такое понятие из уважения к нему же. И вспомнил бы понятие «охранительства» — слово, получившее политическое значение еще в 19-м веке в Российской империи.
Обычные «консерваторы» за пределами Беларуси представляют собой широкий спектр позиций (от идеи неизменности социального порядка до идеи отсутствия вмешательства государства в «свободный рынок» и так далее) и опираются на теоретические конструкты и представления о социальной реальности, с которыми можно рационально спорить.
В белорусском же контексте «консерватизм» (как это следует из приведенных двух статей) представляет собой нечто иное: адскую смесь из метафор, амбиций и лозунгов, имеющих мало отношения к социальной действительности. И рациональное зерно белорусского «консерватизма» заключается лишь в том, что его представители никогда не говорят о сути имеющихся в Беларуси социальных институтов, не занимаются серьезным их анализом, а значит, таким образом могут маскировать перед обществом свои подлинные цели и намерения.
Точно так же действовали в 19-м — начале 20-го веков «охранители» в Российской империи: они занимались фактически «оправданием» монархической власти и существующего несправедливого порядка, но выставляли это в качестве борьбы за «духовность», «имперскость» и так далее и тому подобное. И тем самым просто отвоевывали себе место под солнцем в существующем порядке, мало заботясь о подлинных интересах общества. Возникает подозрение, что и белорусский «консерватизм» несет в себе традицию «охранительства», ту настоящую традицию, которую они отстаивают.
|
|
Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».