Общество

Белорусская топонимика. Перевод или транслитерация?

 

Вокруг поправок в закон «О наименованиях географических объектов» разгорелась целая полемика. Информация о том, что собираются узаконить трасянку, разнеслась по байнету. Особенно активные обсуждения проходили в соцсетях, где каждый уверен, что отлично разбирается в вопросе и потому его негодования самые справедливые.

Мы решили обратиться к специалистам и уточнить у них, стоит ли так паниковать из-за поправок, в частности, статьи 17 закона «О наименованиях географических объектов».

Ее предлагали записать так:

«В Республике Беларусь наименования географическим объектам присваиваются на белорусском языке, с которого способом транслитерации передаются на русский язык, или на русском языке, с которого способом транслитерации передаются на белорусский язык».

Данную редакцию не согласовала Национальная академия наук Беларуси, так как, по их мнению, усложнение правил присвоения приведет к неразберихе в практической деятельности. Национальный центр законодательства и правовых исследований также рассмотрел проект закона и сделал заключение, что предложенный подход запутает правоприменителя.

Сейчас готовится другая редакция статьи 17. Специалисты рассматривают возможность параллельного применения транслитерации для уникальных белорусских названий (Слабада, Дзядзінец) и перевода для наименований, которые нe потеряют свой смысл в другом языке (Будаўнікоў — Строителей).


О чем речь?

Топо́ним — это не обычное слово, которое можно найти в словаре, а имя собственное географического объекта, то есть его наименование. Существует полтора десятка видов топонимов (ойконимы, гидронимы и др.).

Заместитель начальника управления геодезии и картографии Ирина Тихонова подчеркнула, что белорусские топонимы являются историко-культурным наследием, а не просто обычными словами, используемыми в разговорной речи.

«В топонимах нашли отражение особенности национальной истории, культуры, природно-географического ландшафта республики. В вопросе сохранения национальных топонимов речь идет о престиже государства», — рассказала специалист.

Ирина Тихонова отметила, что поправки в закон нужно вносить очень осторожно.

«Нормы закона обсуждались на топонимической комиссии. Членами комиссии являются люди компетентные — это историки, лингвисты, представители НАН, МИД, Министерства образования и других органов управления, каждый из них — человек на своем месте. И получается, что мы теперь подрываем доверие к специалистам, которые в свое время определили порядок присвоения наименований. А кто же сейчас будет поддерживать закон?», — подчеркнула Ирина Тихонова.

Она отметила, что принимаемые законы не должны противоречить и вредить национальным интересам. «Когда принимался закон, был акцент на то, что к топонимам нельзя подходить как к обычным переводным словам», — отметила она.

Закон «О наименованиях географических объектов» был принят в 2010 году, но на уровне местного управления многие продолжали присваивать географические названия на белорусском или русском языке. Сложилась такая ситуация, что некоторые топонимы не имели языковых эквивалентов. Хотя действующий закон решает эту проблему: название присваивается на белорусском языке и транслитерируется на русский.

Еще одной причиной путаницы Ирина Тихонова назвала недостаточную информированность как населения, так и специалистов: «Принятие закона «О наименованиях географических объектов» не было широко освещено в прессе, на телевидении».

Пример «недопонимания» мы можем встретить в названий таких населенных пунктов как Лёзно (чаще используют Лиозно), Мёры (хотя, по традиции, пишут Миоры) и Мстислав (но Мстиславль более распространено). Эти формы использования названий указаны в шеститомном нормативном справочнике «Назвы населеных пунктаў Рэспублікі Беларусь», но многие о них даже не знают.

«Теперь, когда мы начали вносить изменения в закон, очень много приходит к нам писем о том, чтобы мы не меняли действующий закон», — говорит специалист.

Как отметила ответственный секретарь топонимической комиссии при Совете министров Ирина Бородич, закон писали не с чистого листа. Он разработан с учетом практики тех стран, где используется несколько языков.

«Мировой опыт показывает, что нужно сохранять звучание языка титульной нации. Нельзя осуществлять прямой перевод национальной топонимии, а необходимо применять транслитерацию с учетом правил орфографии языка, на который передаем», — подчеркнула Ирина Бородич.

Она привела пример, где перевод названия может поставить человека в тупик. Вот как перевести «Слуцкі гасцінец» — возможное название одной из станций третьей ветки минского метро?

«Для белоруса тут все понятно, а для русского — нет. Гасцінец — это же не только большая дорога, тракт, но и подарок. Поэтому транслитерация позволяет сохранить и национальное звучание топонима, и его адресную функцию», — пояснила Ирина Бородич.

Официальной причиной принятия поправок стало мнение, что «существуют определенные трудности при практическом применении».

«Конечно, мы все выходцы из Советского Союза, мы привыкли слышать русский язык. И в какой-то степени белорусские названия сложно понять и принять, — комментирует Ирина Тихонова. — Но пройдет пять-десять лет, мы к этому привыкнем, и это будет восприниматься как должное. Сейчас такой переломный момент, когда все принимается в штыки, и очень важно не совершить ошибок. Мы должны отстаивать ту позицию, которую выработали ученые, и те законы, по которым живет мировая общественность. Да, в основном, разговорный язык у нас сейчас русский, но никто не мешает нам присваивать названия на белорусском. Речь не идет о том, что мы кого-то ущемляем. Если топонимы — ценность историческая, то лучше обращаться к нашей истории».


Кому это важно?

Наименование географических объектов — серьезный вопрос. Названия применяют очень широко: в политике, экономике, культурной сфере.

«Мы должны себя достойно представлять и за рубежом. Существует мировая практика, и мы приветствуем все рекомендации, которые нам предоставляют и эксперты ООН. Когда участвуем в выездных мероприятиях, мы всегда советуемся с иностранными коллегами, перенимаем опыт, делимся своими наработками», — подчеркнула Ирина Тихонова.

Перед тем, как у географического объекта появится название, топонимическая комиссия проводит большую работу.

«Когда мы рассматриваем предложения о присвоении наименования какой-то деревне, мы берем старые карты, чтобы применить название, которое было раньше. То есть не стоит задача назвать деревню Веселая или Солнечная, а лучше взять то название, которое подчеркнет историческую значимость, — рассказывает Ирина Тихонова. — Историки всегда призывают уходить от примитивных названий, давать объектам достойные имена».

Ирина Тихонова также отметила, что нынешние обсуждения топонимических проблем зачастую ведут люди, далекие от понимания сути вопроса.

«Когда читаешь комментарии к статьям по этой теме, понимаешь, что люди и пяти минут не уделили тому, чтобы в вопросе разобраться. Если пишет человек знающий — это сразу понятно. Было бы не плохо, чтобы люди хотя бы сначала почитали, что такое транслитерация, географические наименования, как они в других странах передаются. Чтобы не путать наименования с обычными словами. Это не так просто, как открыть словарь и посмотреть перевод», — советует замначальника управления геодезии и картографии.

Сейчас специалисты пересматривают поправки. Работа над этим проектом продлится до следующей недели. Однако разработчики заверяют, что принято решение все же первоначально давать названия только на белорусском языке.

Фото skyscrapercity.com