Мнение

Андрей Курейчик. ПИСЬМА МИНСКОМУ ДРУГУ. Письмо двадцать четвертое. О безжалостном законе истории

Андрей Курейчик. Драматург, театральный критик, киносценарист, по образованию — юрист. Режиссерскую стажировку проходил во МХАТе имени Чехова под руководством народного артиста СССР Олега Табакова. Один из создателей ток-шоу «Выбор» на телеканале ОНТ. Основал Международный фестиваль современного театра «Открытый формат». Сыграл роли в фильмах «Дунечка» и «Партизанская мистерия» (2003). Его пьесы неоднократно становились победителями белорусских и международных конкурсов и фестивалей. Общий сбор в прокате фильмов, созданных по его сценариям, составил 62 млн. долларов. Член Республиканского общественного совета по делам культуры и искусства при Совете министров.

Дорогой Владимир Петрович,

Начинал это письмо к Вам в Берлине, а заканчиваю его в Минске. Так уж получилось.

Еще каких-то шестьдесят лет назад Берлин для нас был таким же источником зла и мерзости, как сейчас для украинцев — Москва, а для россиян — Вашингтон. Но прошло время, и сейчас Берлин — тихий, творческий, буржуазный хиппи-городок. Последние остатки немецкого имперского мышления сублимировались в архитектуру с латентным стыдливым пафосом — огромные бесформенные стекляшки с мраморными фасадами. Но это не помогает: их все равно окружают «хрущовки» и «брежневки» гэдээровских времен.

В Берлине я ходил в театр: брехтовский «Берлинер Ансамбль», «Фольксбюне», «Шаубюне», «Дойчес театр», «Паркау» — главные немецкие сцены, классики европейской режиссуры… А вернувшись домой — сразу попал на Национальную театральную премию, которая после перерыва проходила в Национальном театре им. Янки Купалы.

Признаться, не первый раз в жизни у меня контраст, когда возвращаешься из-за границы на родину. Бывает, бесят неадекватные минские цены на продукты после западных магазинов. Ну как может быть немецкое молоко, колбаса, пиво дешевле белорусских? Трудно смотреть белорусский театр после сцен Москвы, Лондона или Берлина. Поражает белорусское телевидение после украинского, польского или даже болгарского. Вам, Владимир Петрович, это тоже понятно: это как после Оперного театра снова заходить в обшарпанные, нищенские коридоры Министерства культуры.

Я долго искал аналогию того, что произошло с Национальной театральной премией — единственной и главной театральной наградой в Беларуси. И, наконец, нашел — Украина.

Как это не парадоксально звучит, и события в Украине, и на Театральной премии показывают объективные законы исторической диалектики и детерминизма.

Создание четыре года назад министром культуры Латушко театральной «академии» — то есть народного «вече» театральной общественности — на самом деле было созывом театрального «Майдана». Лучшие люди из всех театров страны, представители всех основных театральных профессий — числом около 200 человек — становились членами Академии и «большого жюри» Нацпремии. Они приезжали, смотрели спектакли и «соборно» выносили свое решение.

Цель была та же, что и украинского Майдана: убрать «совок» и порождаемую им неизбежную коррупцию, кумовство и ложь из процесса определения лучших в театральном деле. Был у нас и свой Янукович, против которого, собственно, и созывался тогда этот «театральный Майдан» — это бессменный «театральный генерал», глава Союза театральных деятелей Алексей Дударев. Ни для кого не секрет, каким образом многие годы под его контролем вручались театральные награды прежнего образца. Примерно также как у Виктора Януковича в Украине раздавались заводы и подряды.

Господин Латушко, придя к власти, воззвал к единственному механизму, способному победить застарелую и хитрую диктатуру — к механизму «прямой демократии», фактически театральной «плошчы». И это сработало. Национальная театральная премия начала обретать прям-таки цивилизованные черты: презентация в Минске лучших спектаклей белорусского театра со всей Беларуси — Belarusian showcase, тайное голосование «академиков», независимая счетная компания, вовлечение самых широких кругов в этот процесс… Ну прямо украинская демократия! Почти «Оскар»…

Но, как показывает жизнь, у любого Майдана есть свой «крымнаш» и Донбасс. Всегда есть кто-то сильный, кому такая вольница не нравится, и кто всегда поможет «легитимному», обиженному, сброшенному «толпой»… За Януковича вступились «зеленые человечки», борьба идет до сих пор — «подлая майданутная хунта» еще трепыхается.

Вместе с Дударевым пришли в действие аналогичные механизмы «принуждения», «спасения» и «духовных скреп». Но тут война уже выиграна. Всего лишь одно решение на уровне Администрации президента, и демократия в театре была свернута бесповоротно. «Майдан» театральной общественности — разгромлен. «Академия» — распущена. Латушко — отправлен далеко-далеко. Дударев возвращен в свою полную власть.

Согласитесь, об этом же в отношении Украины в далеком Ростове мечтает и Виктор Янукович…

Все, что происходило на самой церемонии Нацпремии, только подтвердило конец «вольницы» и возвращение «совка». Большинство номинаций вручалось безальтернативно: зачитывался победитель и всё. Жюри на сцену не вызывалось — а зачем их звать? Это десяток людей, которые мало что решают по факту. Зато через номинацию звучала фамилия Дударев, чтобы люди помнили, кто на хозяйстве главный.

Различие между нынешней церемонией и предыдущими было такое же, скажем, как между заседаниями Верховного совета 12-13-го созывов и нынешней Палатой представителей. А чтобы точнее «вбить» в голову распоясавшимся театралам, как отныне будет проходить голосование в Национальной премии, на сцену вывели Лидию Ермошину — живой символ «демократии по-белорусски». Теперь на Нацпремии будут только «элегантные победы».

Может быть, оно и правильно, Владимир Петрович. Как-то нелепо выглядит единственный здоровый зуб в гнилом рту. Всё должно быть гармонично и в красоте, и в уродстве. Если прямая демократия, честное народовластие, которое имеет разные формы (вече, митинг, «Майдан», «Плошча», «оранжевые революции») — это главный фантомный страх нашей власти, о котором снимают даже белорусские национальные кинопроекты в Голливуде, то её наличие в одной конкретной сфере — это вызов что ли, моветон.

Если Америка и Европа — наши идеологические враги, как же использовать их формат «академии», пусть он трижды честный, правильный и антикоррупционный? К чему эти заигрывания с «театральным сообществом», которое во все времена у нас было крепостным и нищим сословием без своей позиции. Всё логично.

То, что произошло с Национальной театральной премией Беларуси — это скорее напоминание для Украины непреложного исторического закона: нет ничего страшнее проигравшей революции. Даже несостоявшаяся революция не приносит столько зла, как начавшаяся, давшая надежду и проигравшая, потому что в этом случае реакционный откат намного мощнее.

Вспомним и Великую французскую революцию, и декабристов…

Неудача демократической «Февральской революции» 1917 года в России привел к кровавой оргии на десятилетия и самому жуткому тоталитарному социальному эксперименту над миллионами людей, который мы, россияне, украинцы, грузины и многие другие расхлебываем до сих пор.

Разгром Плошчы 2010 года привел к уничтожению политического класса в Беларуси, полной «заморозке» политической жизни, массовой эмиграции политиков, общественных активистов, журналистов и интеллигенции, к тому, что (будем честны) нами всеми, да и лидерами на Западе и Востоке, поставлен крест на любых проектах изменения страны в ближайшие годы…

Вот и революционные реформы Латушко проходят тот же путь от романтических начинаний к мракобесной реакционной противоположности, и уже думаешь: не надо было вводить никаких «конкурентных» конкурсов на кинопроизводство, если на них выигрывает «Авель». И Национальной театральной премии с Ермошиной на сцене и заплесневелым жюри — не надо. Оставили бы всем понятную простенькую, как бутылка водки, хрустальную «Павлинку». И замков, которые восстанавливают дешевым кирпичом, газосиликатными блоками и пластиковыми стеклопакетами — не надо…

Было бы по-старому — меньше вреда для белорусской культуры…

Исторические законы безжалостны. Если украинская «революция достоинства» со всей своей пафосной «европейской мечтой» проиграет, можете мне поверить — кадыровская Чечня, донбасские запреты женщинам появляться в кафе и приказы Гиркина-Стрелкова о расстрелах людей по сталинским приказам — покажутся там еще цветочками…

Простите за мой пессимизм.