Экономика

Сергей Марков: ситуацию с Беларусью определит исход спора "чекистов" с либералами

Выяснение белорусско-российских отношений по нефтяному вопросу отложено. Энергетические переговоры, о приближении которых едва ли не ежеминутно сообщали ленты информагенств, пока не состоялись. Как объяснил находящийся в Москве заместитель министра экономики Беларуси Владимир Найдунов, "у России еще не готова переговорная позиция". По его словам, российская сторона не назвала также время, когда переговоры могут возобновиться.

Пока делегация из Минска ждет в Белокаменной какого-то решения, политолог, директор Института политических исследований Сергей Марков приоткрыл "Белорусским новостям" подводные течения в высших эшелонах российской власти, тормозящие диалог с белорусским руководством.

— В чем сегодня состоит фундаментальное противоречие в белорусско-российских отношениях?

— Фундаментальное противоречие в том, что Россия субсидировала экономику Беларуси, поскольку полагала, что Беларусь будет частью Союзного государства, и пока движение к нему было, логика субсидирования имела основу. Но когда по инициативе Лукашенко движение к Союзному государству застопорилось и даже повернулось вспять, российское руководство потеряло основание для субсидирования белорусской экономики за счет низких цен на энергоносители. Это противоречие укрепляется тем, что Лукашенко полагает, что он на самом деле компенсирует России достаточно за эти субсидии: участием в военно-промышленном комплексе, противовоздушной обороне, тем, что он не разрывает кольцо блокады черноморско-балтийской дуги и т.д.

Поэтому Россия поставила четкие условия: если движемся к Союзному государству, тогда есть субсидии. Не движемся — субсидий нет.

— Многие говорят о сходстве с "украинским", "грузинским" сценарием. Какие отличия?

— Конфликт с Беларусью кардинально отличается от конфликта с Украиной, Грузией, Молдовой, которые не намеревались строить никакого союзного государства. Там речь шла просто о переходе на мировые цены на энергоносители в любом случае. У Беларуси же по-прежнему есть шанс покупать энергоносители не по мировым ценам, а по ценам Смоленской области, как хочет Лукашенко. Но для этого нужно двигаться к Союзному государству. Если такого движения нет — соответственно нет и субсидий. Эта стратегическая цель полностью поддерживается российским общественным мнением. А тактические ходы российской власти обществом полностью не поддерживаются. В частности, в России многие считают, что Беларусь — братское государство, братский народ, и поэтому нельзя было доводить до столь острого противоречия. Кроме того, те средства массовой информации и политики на Западе, которые недолюбливают Россию, с восторгом воспримут этот конфликт. Многие россияне задумываются: если наши противники так рады, правильно ли мы делаем? При этом нужно учесть, что в российском руководстве есть разные группировки: одни ориентированы на геополитическое влияние (условно "чекисты"), а есть люди, которые вовсе не ориентированы на геополитическое влияние, в частности, достаточно радикальное либеральное крыло, условно возглавляемое Кудриным. В это крыло входит и Шаронов, который делал большинство заявлений по ситуации с Беларусью. Они (либералы) не любят Лукашенко в Беларуси еще и потому, что там сформировался своеобразный экономический и политический режим. Они не любят Лукашенко за антизападничество. Они хотели бы максимально поссорить Россию с Беларусью для того, чтобы снизить антизападничество в России.

— Сегодня эти силы выступили одним фронтом?

— Нет, они не объединились. Сторонники геополитического влияния выступают за то, чтобы принудить белорусское руководство к возвращению на путь движения к Союзному государству. А сторонники второго крыла хотели бы скорейшего разрыва России с Беларусью и перехода на прохладные отношения и мировые цены. Они хотели бы, этой ссоры для усиления прозападной ориентации России.

— "Газпром" входит в лагерь либералов?

— Решение всегда принимается компромиссом между двумя этими группировками. Сейчас "геополитики" хотели бы максимально быстро провести переговоры и прийти к компромиссу, показав в то же время белорусской власти силу России, а сторонники либерального подхода хотели бы скорее навязать торговую войну для того, чтобы максимально дистанцировать Россию от Беларуси. Переговоры, как мне кажется, зависли, потому что они не могут договориться друг с другом.

— Ставятся ли сегодня перед белорусским руководством четкие условия, выполнение которых позволит Беларуси вернуть режим наибольшего благоприятствования со стороны России?

— Мне кажется, сейчас определяется модель Союзного государства: та, по которой проходило объединение Гонконга и Китая — "одна страна — две системы". То есть Беларусь сохраняет свое экономическое и политическое своеобразие, но мы объединяемся в единую страну с едиными правами, едиными таможенной и тарифной системой, единой валютой, выборами.

— Россия ожидала от Беларуси такой реакции, таких действий?

— Ожидала. Я думаю, России нужно тоже лучше понять белорусскую озабоченность. Беларусь боится, что ее предприятия окажутся захвачены российскими олигархами, а, может, они еще и перепродадут их американцам и европейцам, и те будут использовать это для политического давления, для подрыва белорусской власти. Кроме того, Беларусь боится, что будет разрушена полусоциалистическая система белорусской социальной инфраструктуры.