Мнение

Виктор Федорович. ПОГОВОРИМ? О телепортациях в глаза и уши

 

Виктор Федорович. 46 лет. В журналистику «влетел» больше 20 лет назад из-за нелетной погоды в местах, максимально приближенных к условиям Крайнего Севера. Работал в разных изданиях и участвовал в ряде сомнительных проектов. В середине 90-х, когда занимался социально-криминальной тематикой, создал свою агентурную сеть из минских бомжей. Услугами белорусских адвокатов никогда не пользовался, поэтому из четырех судов по искам о защите чести и достоинства не проиграл ни одного. По политическим настроениям — анархист-одиночка, не признающий государство как отделенную от населения организацию власти, но вынужденный считаться с тем, что государство его признает.

В конце 60-х прошлого века весь Советский Союз и, как тогда было принято выражаться, «прогрессивная общественность всего мира» готовились торжественно отметить столетие со дня рождения В.И. Ленина. Данному событию предшествовала огромная работа. Труды вождя мирового пролетариата переиздавались, устанавливались новые памятники и реставрировались старые, чеканились значки и, соответственно, юбилейная медаль. Журналисты же охотились за воспоминаниями тех, кому повезло увидеть Ленина живьем, хотя Ильич к тому времени почти полвека пролежал в мавзолее и считался «живее всех живых», но тревожить его не разрешали.

Более всех пострадал Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Сие заведение оказалось завалено письмами, рукописями пьес, сценариев, романов и поэмами людей, называвших себя очевидцами, живыми свидетелями и даже участниками тех далеких революционных событий. Причем 96 из них утверждали, что были водителями того броневичка, с которого Ленин выступал в апреле 1917-го на площади у Финляндского вокзала, а 123 автора готовы были поклясться на уставе КПСС в том, что вместе с вождем на первом субботнике несли знаменитое бревно. Фантазии одной «мемуаристки» так вообще повергли в шок сотрудников института. Советская пенсионерка, несмотря на свой возраст — всего-то на десять лет старше Октябрьского переворота, — сообщала, что была… нянькой в семье Ульяновых; и на этом основании требовала себе четырехкомнатную квартиру в Москве и персональную пенсию.

Так велико было желание попасть в историю. И обязательно с этого хоть что-нибудь поиметь. На халяву.

Понятно, что такие номера не проходили. «Очевидцы», «живые свидетели» и «участники» исторических событий не могли предъявить никаких веских доказательств. Как известно, документальное кино только развивалось, и было не способно документировать каждый шаг вождя с бревном на плече и всех его соратников за рулем одного броневика, а телевидение так вообще отсутствовало. Даже белорусское.

Нынче с этим архиважным делом полный ажур. От понедельника до понедельника, с утра до вечера почти каждый жест, взгляд и слово всенародно избранного вождя сперва телеэкранируются, затем телепортируются в глаза и уши, а после использования телеархивируются. Так что лет через пятьдесят особо словоохотливым ветеранам будет проще доказывать, что первого президента они видели живьем, играли с ним в хоккей и плечом к плечу не разгибались на субботниках.

Конечно же, для хранения кино- и фотодокументов придется построить специальное здание. Лично я не силен в планировке таких учреждений, но, думаю, один из залов будет называться — «Президент посетил и остался недоволен». И в нем длиннющая полка с дисками сюжетов посещений промышленных предприятий. Рядом с хроникой визита на Минский подшипниковый завод расположатся: Минский часовой завод, «Интеграл», Шкловская бумажная фабрика, гродненский «Азот»… И еще около четырех сотен промышленных предприятий, отработавших в текущем году, как утверждает Национальный статистический комитет, с «чистым убытком» в сотни миллиардов. Бывает ли «грязный убыток», статистика не сообщает.

Судя по визитам уже состоявшимся, сценарии последующих посещений не претерпят особых изменений. Мне они видятся такими…

В кадре на первом плане рядом с главой государства — генеральный директор завода, нервно вздрагивающий и стреляющий глазами куда-то «в ту степь», чтобы не встретиться взглядом с президентом. (У руководителей, говорят, есть такая примета: посмотришь в глаза президенту — увидишь зрачки следователя). Президент же в это время произносит сакраментальные фразы в произвольном порядке: ««Вы пришли ко мне, сказали: дайте нам деньги. Были тысячи предложений, в том числе и по продаже завода. Я его не продал, выделил вам деньги. Денег больше не будет! Такого разгильдяйства я нигде не видел! Если бы не я, вы давно бы похоронили завод. Мне нужны здесь живые деньги, несмотря ни на какие кризисы».

Возможно, после этих слов камера сделает «наезд» на членов правительства и других ответственных товарищей, которые с лицами цвета протокола допроса прячутся за плечами почти теряющего сознание директора. Президент в четырехсотый раз поручает правоохранительным органам, Комитету государственного контроля, Администрации президента разобраться, «кто виновен в неэффективном расходовании средств, срыве сроков, и доложить». «Не виноваты — сидеть не будете», — бросает напоследок глава государства и уезжает. Руководитель завода делает вид, что верит ему и отправляется домой собирать теплые вещи. Бывший директор предприятия после просмотра новостей в очередной раз перекладывает свою котомку и принимает внеочередную рюмку валерьянки.

Последние два сюжета, конечно, останутся за кадром, но в кадр истории так и просятся. Чтобы потомки знали, за что их деды пот перед телекамерами проливали.

…Не так давно руководитель одной научной организации, академик, профессор, автор десятков книг и монографий в доверительной беседе рассказал мне, как на региональном экономическом форуме он решил в своем докладе сказать не то, что от него ожидают, а то, что он думает. Была у него заготовлена примерно такая фраза: «Страна, где все принадлежит одному человеку и насаждается страх, — неконкурентоспособна». Кто-то из организаторов форума, ознакомившись с докладом, слезно попросил академика «обойти острые углы». Профессор хулиганскую фразу отредактировал, и она прозвучала так: «Боязнь взять ответственность на себя и желание переложить ее на других приводят к тому, что эта страна — неконкурентоспособна». Что в лоб, что по лбу!

Академик остался академиком, и даже кресло директора института под ним не качнулось, но с тех пор его не приглашают на ответственные правительственные мероприятия, ко всему втихаря освободили от парочки почетных академических должностей, и журналисты госизданий профессору экономических наук вопросов больше не задают. О чем он и не жалеет.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».